Связанная - Тиффани Робертс

Ощущение когтей Зурваши вызвало у него желание разорвать собственную плоть, чтобы она никогда больше не смогла к ней прикоснуться.

Давление когтей королевы становилось все тверже по мере того, как они опускались все ниже.

— Слишком долго мои матери и сестры не получали того, что им причиталось. Слишком долго мою доблесть не замечали.

— Она сделала тебя своим Верховным Клыком, — прохрипел Кетан.

Ее рука замерла с огромными острыми когтями слишком близко к щели Кетана. Его сердца бешено колотились, по венам тек жидкий огонь, но он не мог ухватиться за веревку. Даже с настолько сильно согнутыми запястьями, что казалось, они вот-вот сломаются, он не мог ухватиться за веревку.

Королева была прямо перед ним. Один укус его жвал мог бы положить всему конец. Один укус мог означать, что его друзья, его пара, его племя будут в безопасности.

— Недостаточно, — прошипела Зурваши. Она согнула пальцы, и ее когти вонзились в шкуру Кетана. — Особенно когда ей не хватило сил и воли увидеть наших врагов по-настоящему побежденными. Сколько моих сестер по копью погибло только за то, чтобы эта трусиха приказала нам вернуться?

— Ты никогда не действовала ни для кого, кроме себя, — один из когтей Кетана задел петлю веревки, соскребая внешние нити. — Тебе нет дела ни до твоих сестер по копью, ни до Такарала.

— Тот шанс, который у тебя мог быть, чтобы узнать меня, маленький Кетан, уже давно упущен, — она вонзила когти глубже и придвинула голову достаточно близко, чтобы он почувствовал ее дыхание на своем лице. — Я — Такарал. Такарал могуществен благодаря мне.

Он заскрежетал жвалами, но они нашли только пустой воздух.

Рука Зурваши снова схватила его за горло, и она скользнула передней ногой по всем трем связанным левым ногам Кетана. Он напрягся, пытаясь освободиться от пут, звериное рычание клокотало в его груди. Его окутал ее запах, но резкий привкус человеческой крови, воображаемой или нет, не позволил Кетану дрогнуть.

Королева убила Эллу. Королева хотела убить Айви.

Коготь большого пальца Зурваши оставил крошечный порез на челюсти Кетана.

— Моя линия будет продолжаться вечно. Мой выводок станет правителями Такарала, и мое наследие затмит наследие Такари и ее слабых потомков. Весь Клубок узнает о Зурваши, и они всегда будут произносить мое имя с благоговением и ужасом.

Ее хватка на его горле не давала Кетану говорить, но он смотрел на нее не мигая; Зурваши была глубочайшей тьмой, непроницаемой и ужасной. Не монстр из легенды — она была намного, намного хуже.

— Ты произведешь на свет мой выводок, Кетан, и выполнишь все свои обязанности как моя пара, пока я создаю свое наследие вместе с нашими отпрысками. Но сначала ты посмотришь, как я убью всех остальных твоих маленьких созданий, — ее хватка на нем усилилась, пуская свежую кровь. — И всех, кто тебе дорог, включая твою сестру. Ты усвоишь урок, но помогать тебе будет уже слишком поздно.

Другая ее рука поднялась, и она погладила подушечкой пальца внешнюю сторону его жвала. Темнота становилась все плотнее, и ее запах разбивался о его силу воли, проникал в него, пробуждая инстинктивные реакции, которым он так упорно сопротивлялся. Она была повсюду, вокруг него, хищным облаком, голодной трясиной, из которой не было выхода.

Нет.

Побег возможен. Пока кровь текла в жилах Кетана, пока дыхание наполняло его легкие, пока бились его сердца, он существовал для Айви. Свет, который она вселила в его сердце, никогда не сможет быть побежден тьмой королевы.

Несмотря на безжалостную хватку Зурваши на своем горле, Кетан защебетал.

Королева взревела и притянула его ближе. Веревки были мучительно туго натянуты, особенно та, что вокруг его шеи, но нить, намотанная на плечи, ослабла, пусть и едва. Ее пальцы держали его жвалы раскрытыми, в то время как ее клыки впились в его лицо.

— Каждый раз, когда ты издаешь звук, ты побуждаешь меня придумать для тебя новое наказание, — прорычала Зурваши. Когда она продолжила, ее голос превратился в мурлыканье. — Но тебе не будет даровано освобождение в смерти. Гораздо приятнее будет знать, что ты страдаешь за все зло, которое причинил мне.

Королева отпустила его и вышла. Путы слегка оттянули Кетана назад, оставив веревки ослабленными, насколько королева их растянула. Петли вокруг его предплечий ослабли еще больше.

Он с трудом перевел дыхание.

Шкура Кетана болезненно пульсировала везде, где она к нему прикасалась, и кровь сочилась из маленьких жгучих ран, которые она открыла у него на животе, шее и лице.

Неподалеку двигалась королева, звуки звяканья ее золота и шуршания ткани доминировали в безмолвных тенях.

Кетан ухватился за свой внутренний огонь, отчаянно пытаясь наполнить свои конечности силой — королева была повернута к нему спиной, он чувствовал это, и это был момент нанести удар, покончить с ней со всей честью и уважением, которых она заслуживала. Но его легкие и горло горели, а боль была более сильной и всепроникающей, чем когда-либо. Он напрягся на несколько ударов сердца, прежде чем его тело обвисло в ремнях.

Дверь открылась со скрипом, от которого показалось, что весь Такарал содрогнулся. Неземной голубой свет проник в дверной проем, превратив Зурваши в неуклюжего теневого зверя с тускло поблескивающей чешуей.

— Я скоро снова навещу тебя, мой маленький Кетан, — сказал Зурваши. — Наша следующая встреча будет намного приятнее… по крайней мере, для меня.

Дверь захлопнулась с оглушительным грохотом; слух Кетана все еще восстанавливался, когда деревянные прутья встали на место с другой стороны. Не было достаточно ядовитых слов, достаточно мерзких проклятий, ничего краткого и достаточно твердого, чтобы соответствовать ситуации, кроме простого человеческого слова.

Блядь.

Он не позволил бы своему телу подвести его. Он не позволил бы слабости украсть эту возможность. Даже если он упустил свой шанс ударить королеву, у него все еще был шанс освободиться. У него все еще были все причины продолжать борьбу.

Зарычав, Кетан запрокинул голову, подтянулся всем телом и снова зацепил поврежденную веревку клыками, крутя руками взад-вперед настолько сильно, насколько позволяли путы, чтобы усилить натяжение нити. Он не обращал внимания на ноющую боль в плечах и запястьях.

В промежутках между резкими вдохами ему казалось, что он слышит слабый, но отчетливый звук рвущихся одна за другой шелковых нитей.

Скоро, Айви. Я скоро буду с тобой.

ГЛАВА 2

Кетан выдохнул с трудом и расслабил мышцы. Веревка туже затянулась вокруг его горла, оказывая давление на плоть, уже ставшую чувствительной от грубой хватки королевы. Он вдохнул медленно и глубоко; ему было больно