Гадюка в сиропе - Дарья Донцова

Три дня тому назад они позвонили по телефону, который каждый раз появляется на экране телевизора после обожаемой ими передачи «Дог-шоу».

– Вообще это Андрюша придумал, – щебетала Лиза.

– Не, герлы, – протянул наш бандит, – идейка ваша, а я только в телефон нашептывал. А то у вас гудки детские, могли обманом понять, подумали бы, понты корявые…

– И совсем не корявые, нормальные понты, – возразила Лиза. – Сам пургу не гони, дай побалакать по-свойски.

– Да, – пискнула Маша Гаврюшина, – фильтруй базар, братан!

Я просто онемела от негодования. Вот они, последствия общения с милым Андреем.

– Девочки, немедленно прекратите, извольте выражаться по-русски!

– А они чего, по-американски хрустят? – заржал Андрюша, делая крутой вираж так, что я свалилась на хихикающую Гаврюшину.

– Да, не по-русски.

– А по-каковски?

– По-идиотски. Ну-ка попробуй, Андрей Петрович, сказать нормально.

– Как?

– А вот так. Идея принадлежит девочкам, а я всего лишь поговорил по телефону, потому что у них детские голоса, и на телевидении могли подумать, что они балуются.

Обалдевший Андрей озвучил текст.

– Отлично, – удовлетворенно вздохнула я. – Учись говорить красиво. Теперь ты, Лиза, ответь Андрюше.

– Никто бы не подумал, что мы балуемся, ты не прав.

– Великолепно. Ну, Маша!

– Да, – покорно откликнулась Гаврюшина, – не говори глупости, будь любезен, пожалуйста.

– Чудесно, – пришла я в восторг. – Так и будем теперь общаться, на великом и могучем русском языке.

Внезапно Андрей заржал.

– В чем дело? – строго спросила я.

– Да братаны песню кинули!

– Андрей!!!

– Ага, приятели анекдот рассказали. В школе ремонт идет. Хозяйка, то есть директриса, вызывает двух мужиков, ну этих, работяг, и предъявляет им претензии: «Вы ругаетесь, а дети слышат и потом сами гонят, говорят, то бишь». А мужики в ответ: «Нет, хозяйка, брехня на воротах. Вот вчера Петька мне ведро с краской на голову уронил, так я ведро снял и вежливо говорю: «Уважаемый Петр Иванович, сделайте милость, не надо больше на меня краску опрокидывать!» Улет! Представляете, что он на самом деле забацал, натянул этого Петьку по самые помидоры!

Я вздохнула. Да, переучиваться тяжело, но я больше не разрешу Андрею Петровичу болтать на отвратительном пингвиньем языке. Вкратце события выглядели так.

Андрей по просьбе девочек позвонил по телефону в «Дог-шоу» и стал проситься в передачу. Очень милый вежливый женский голос пригласил их поучаствовать в съемках в качестве зрителей, обязательно с Рамиком. Андрюша пришел в полный восторг, и вот теперь они катят в цирковое училище, где проходит съемка, начало в шесть вечера.

– Так сейчас только четыре? – изумилась я.

– А нам еще сюда надо, – пояснил бандит, резко тормозя у магазина «Все для животных».

– Зачем?

– На этой передаче, – затарахтела Лиза, выпрыгивая из «Линкольна», – все собачки разряженные, в цепочках, а у Рамика ни попонки, ни бантика.

– Надо купить прикид, – пояснил Андрюша, щелкая брелком сигнализации.

Джип коротко взвизгнул и, моргнув фарами, затих.

Я посмотрела на голенастого нескладного Рамика и усмехнулась: для таких небось ничего нет.

Но в небольшом магазинчике оказался гигантский выбор разнообразных прибамбасов. Раскрасневшиеся Лиза и Маша разглядывали комбинезончики, шапочки, ботинки… Увидав, что кепочка размером с блюдце для кофейной чашки стоит около трехсот рублей, я попробовала их остановить:

– По-моему, Рамик и так хорош, в натуральном виде, дорого одежонка стоит.

– Да, – грустно ответила Лиза, – недешево.

– Жуть, – отозвалась Маша, – ботиночки какие хорошие, а по цене с моими сравнялись. Это нечестно, собачье должно быть дешевле, чем человечье! А шампунь! Вон, глядите, за четыреста рублей. Даже «Пантин» всего семьдесят стоит!

– Так он простой, а этот от блох, – пояснила я.

– У людей блох не бывает, – добавила Лиза.

– Ну, загнула, – засмеялся Андрей, – все бывает, и вши, и гниды, и блохи…

Сосед повернулся к молоденькой, хорошенькой продавщице и велел:

– Значитца, так, давай говнодавы на этого стручка, скафандр, голду на тумбу, кандалы на грабки…

Девушка продолжала смотреть на него, не двигаясь.

Я возликовала. Сейчас она скажет: «Ничего не понимаю, скажите по-человечески».

Может, тогда до Андрея дойдет, что следует изменить фразеологию.

Но девчонка быстро повернулась и выложила на прилавок ботиночки на липучках, комбинезончик из красной ткани, цепочку и два браслетика на лапы. Потом мило улыбнулась и поинтересовалась:

– Пудру перламутровую не желаете?

– На хрена она нам сдалась? – удивился Андрей, вытаскивая кошелек.

– Очень красиво, – настаивала продавщица, – смотрите.

Ловким движением она открыла коробочку и потрясла над головой Рамика. Тысячи мелких искорок сели на лоб песика, и он заискрился, словно снег под ярким солнцем.

– Клево! – взвыла Маша.

– Супер! – пришла в восторг Лиза.

– Давай и муку с блестками, – согласился парень, – и еще чего прикольное есть.

В результате Рамик обогатился ошейником, светящимся в темноте, суперповодком из кожи аллигатора, десятком пищащих игрушек. Не купили только роскошный намордник, весь в шипах и заклепках. Рамику было просто не на что нацепить эту красоту. Мои слабые попытки прекратить выбрасывание денег на ветер были затоптаны на корню.

– Для мастины не жалко, – отрезал Андрюша и добавил: – Эх, неладно получается! А Пингва? Он ему братан или нет? Надо и коту прикупить красоты.

– Пингва кошка, – напомнила я.

– Тьфу, все время забываю, – заржал Андрей Петрович и приобрел ошейник с инкрустацией, корзинку с матрасиком и десяток искусственных мышей.

– А они точно с запахом? – поинтересовалась Лиза, нюхая комок белого меха. – Я ничего не чувствую.

– Так ты не кошка, – резюмировала Гаврюшина.

Мы уже собирались уходить, но тут с треском распахнулась дверь, и в отдел ввалился шкафообразный парень, плотно вбитый в черную кожаную куртку. За ним, покачиваясь на пятнадцатисантиметровых каблуках, брела хорошенькая блондиночка в норковой шубке.

– Слышь, ты, в натуре, – обратился вошедший к продавщице, – глянь сюда.

Девушка повернулась.

– Катька, давай, – велел парень.

Блондиночка вытащила из-за пазухи сморщенного, абсолютно лысого котенка.

– Вот, – пояснил ее муж, – вчера купили, самая дорогая порода, «гамак» называется. А ну, показывай для него подстилки, и все, конкретно…

Продавщица принялась выкладывать на прилавок матрасики, корзиночки и одеяла.

– Говно, – подвел итог посетитель. – Лучше нет?

– Есть дом, – сказала девушка и ткнула пальцем в диковинное сооружение.

Несколько ящиков, обитых искусственным мехом, между ними лежанка, рядом когтедралка. На «замке» покачивалась табличка 4200.

– Лучше нет? – поинтересовался парень.

– Самый дорогой, – заверила продавщица.

– Давай, – велел он и повернулся к жене.

– У нашего кота должно быть все самое лучшее, а не говно в корзинке. Правильно говорю?

Жена кивнула и поинтересовалась:

– У вас цены в долларах или марках?

– В рублях, – ответила девушка.

– Не вопрос, – засмеялся парень и полез за пазуху.

Андрей с треском поставил корзинку на прилавок.

– И мне такой тяни!

– Зачем? – изумилась я.

– У Пингвы тоже должно быть все самое лучшее!

Сказано это было таким тоном, что я побоялась спорить. Продавщица ушла в подсобку. Парни, одетые в кожаные куртки и страшно похожие друг на друга, стояли у прилавка, выложив из карманов одинаковые по толщине пачки денег. Атмосфера сгустилась, в воздухе начали проскакивать искры. Боясь, что сейчас они начнут выяснять, кто круче, при помощи огнестрельного оружия, я уже хотела увести девочек, но блондиночка ткнула пальцем в Рамика и поинтересовалась:

– Чего это у него голова блестит? Болезнь какая?

– Нет, – охотно разъяснила Лиза, – присыпка, смотрите!

И она, открыв коробочку, щедро обсыпала Рамика от шеи до хвоста.

– Ой, прикол! – завопила блондинка. – Хочу такую. Сеня, купи.

– Без базара, – успокоил муж, – ща вся твоя будет.

Через пять минут мы запихивали кошачий дворец в багажник «Линкольна». Рядом пыхтел шкафоподобный парень возле своего джипа. Блондинка в полном восторге держала переливающегося котенка. Парочка управилась раньше нас, влезла в машину, по размеру смахивающую на рейсовый автобус, и, взвизгнув тормозами, умчалась. Несколько капель грязи попало на джинсы Андрея. Он посинел:

– Ну, ща догоню и грабки повыдергаю, вставлю руки туда, где ноги растут.

– А «Дог-шоу»? – закричали Лиза и Маша.

Андрей от злости плюнул и пнул колесо.

– Лады, уговорили, пусть живет!

Стоит ли упоминать о том, что обвешанный цепочками, искрящийся Рамик произвел на устроителей собачьей передачи неизгладимое впечатление. Нас усадили в первый ряд, и девчонки вместе с Андреем были в полном восторге.