Кумир - Стив Сомер

— Я хочу, чтобы ты попросила сеньора Рамиреса оказать нашему ФБР всю возможную помощь. Передай от меня: мы не имеем права успокаиваться до тех пор, пока не будет найден убийца Октавио Мартинеса.

Она кивнула в ответ, но в голоее ее прозвучала явная растерянность:

— Хорошо, скажу. Но он наверняка не…

Терри откинул покрывало и встал, облаченный в серую шелковую пижаму.

— … захочет идти на такое сотрудничество,— докончила Салли.

Она с удивлением наблюдала, как Терри подошел к двери и запер ее, затем сделал ей знак, чтобы она продолжала говорить.

— После того, что случилось… у него есть веские причины не доверять…

Терри между тем взял ее за плечи и усадил на край кровати.

— … нашему правительству,— заключила Салли и, все еще удивляясь, обхватила его шею руками, в то время как в очертаниях ее шевелящихся губ угадывался немой вопрос.

— Но именно поэтому,— подхватил Терри,— столь важно, чтобы ты была там и…— Он задрал подол ее белой полотняной юбки.— И объяснила этому человеку: я не успокоюсь, пока наше правительство не найдет убийцу и не покарает его.

— Да, но…— (Терри пробежал рукой по ее бедрам, подергал за подвязки.) — Я не уверена, что он может сообщить нам что-то новое…

Она замотала головой, постаралась стряхнуть его руки, но он все настойчивей стягивал с нее трусики, пока Салли наконец, приподняв бедра, сама не помогла ему.

— Таким образом, просто необходимо, чтобы ты отправилась туда с этим агентом.— Говоря все это, Терри слюнявил кончики пальцев.— Рамирес поймет, что должен нам помогать!

Он с силой раздвинул ей колени и коснулся ее мокрыми пальцами. Салли показалось, будто ее тело пронзило электрическим током. Вторая рука между тем легла ей на грудь, властно толкнула ее вниз, и ей пришлось лечь на смятые простыни. Он подтянул к себе ее колени и рывком раздвинул ноги.

— Ты все поняла? — спросил он отчетливо.

— Да, да,— поспешно ответила Салли.— Но даже если Рамирес и согласится…

Терри расстегнул пижамные штаны и скинул их на пол.

— У него же все равно нет доступа к… ох… а-а…— Салли не смогла докончить фразы: Терри вошел в нее.

— Что ж, если Рамирес не захочет сотрудничать, тебе придется убедить его, что это необходимо!

Он все плотней прижимался к ней, частыми толчками продвигаясь глубже и глубже.

— И напомнить, что у нас общие цели, мы принадлежим к одному человеческому братству.

Она еще противилась, но он задрал ее колени, заставил обвить ногами свое тело. Теперь оба они бесшумно двигались в унисон.

— Договорились? Ты сделаешь это?

— Да, — выдохнула она.

— Позвони мне, дай знать, как идут дела.

— Обязательно.

— Хорошо. Очень хорошо.

Его тело напряглось, и Салли ощутила первые спазмы. Он притиснул ее губы своим ртом — мокрым, сосущим, искаженным. Она чуть не вскрикнула от боли, тогда он зажал ей рот рукой, прижимая ее голову к матрасу.

Когда его тело обмякло, Салли сквозь пальцы лежавшей на ее лице руки увидела его глаза, еще затуманенные страстью. Но вот он убрал руку и повторил, уже как ни в чем не бывало:

— Хорошо. Очень хорошо.

— Я люблю тебя. Я люблю тебя, Терри! — беззвучно прошептала Салли.

Он кивнул. И стал надевать пижаму.

— Желаю тебе счастливого пути,— произнес он.

Салли взяла из коробки на ночном столике несколько салфеток "клинекса" и, скомкав, положила себе между ног. Потом быстро натянула трусики, разгладила юбку. Терри распахнул перед ней дверь:

— Значит, сразу позвонишь мне. Из Майами.

И только когда дверь у нее за спиной захлопнулась, она смогла наконец перевести дыхание.

8.30.

Склад находился недалеко от военно-воздушной базы Эндрюс, к юго-востоку от федерального округа[85]. Стоянка была почти пустой, и Манкузо, свернув с дороги, припарковался в одном из прямоугольников, помеченных: "Для посетителей". Войдя через служебный вход, он нажал кнопку под телекамерой поста наблюдения.

— Допуск имеется? — спросил чей-то металлический голос в маленьком громкоговорителе.

— Какой еще допуск! Черт подери, Жирдяй, ты что, не знаешь, что я допущен по форме "С-2"?

— У нас тут свои инструкции, приятель. Дай-ка поглядеть твой жетон.

— Пошел ты знаешь куда!

— Сам пошел. Давай жетон, не то проторчишь тут до утра.— И громкоговоритель замолк.

Манкузо ругнулся по-итальянски, однако достал из кармана именной жетон и сунул в смотровую щель.

Стальная дверь заскрежетала и отворилась, над ней загорелся зеленый свет.

— Проходи и жди,— скомандовал голос.

Манкузо повиновался. Дверь за его спиной тут же закрылась, и он очутился в проволочной клетке перед покрытой пластиком конторкой.

— Привет, Джо! — произнес сидевший за конторкой человек, которого все звали не иначе как Жирдяй.

Это был внушительных размеров детина, фунтов триста живого веса. Складки жира проступали сквозь спортивный свитер с эмблемой вашингтонских "Краснокожих".

— Как жизнь, Жирдяй?

— О'кэй. А ты чем сейчас занят?

— Вее то же дерьмо. Архивы, статистика. Если хочешь, скажу, сколько было ограблений в прошлом году в Мичигане?

— Не надо.— Он протянул Манкузо регистрационную книгу, чтобы тот мог расписаться.— А сюда зачем?

— Нужно одно дело из "ABSCAM".

— Зря время тратил, Джо. Все эти дела давно загнали в общий компьютер, мог бы все получить по внутренней связи.

И Жирдяй постучал по экрану стоявшего рядом видеомонитора.

— Да тут потребовались кой-какие оригиналы, для сверки.

— Тоже мне олухи!

— Как всегда. Лишь бы загрузить работой.

Жирдяй развернул клавиатуру, так что теперь она упиралась ему прямо в живот.

— Кодовый номер дела знаешь? — спросил он

Манкузо стал рыться во всех карманах в поисках клочка желтой бумаги, пока наконец не вспомнил: он же в нагрудном!

— Какой ты был, Джо, таким и помрешь. Представляю, как ты ведешь там свою статистику. Наверно, собственный член потерял бы, если бы он не висел у тебя пришитый к мошонке.

Жирдяй между тем набирал код.

— О'кэй,— изрек он.— Восьмой этаж в самом конце. Секция 418, ряд 11, полки — со второй по шестую. Хочешь проведу?

— Да нет, я сам.

— Только не заблудись на обратном пути. По субботам мы закрываемся в два часа, запру тебя там случайно. Джо, только не устраивай кавардак, ладно?

— Да ты и не заметишь, что я там был.

— И ничего не выноси, пока не распишешься!

— Спи спокойно.

Лифт остановился на восьмом этаже. Бесконечные ярусы стеллажей с папками допросов и расследований. Справившись по своей бумажке с номером интересовавшего его раздела, Манкузо двинулся вдоль полок, пока не обнаружил картонные коробки с маркировкой: "Соединенные Штаты Америки против Калеба Коллина Везерби (сенатора)".

Манкузо вытащил одну из коробок и сел на нее, а другую, такую же, под номером 6248-05/LO, открыл.

Конечно, он имел какое-то представление, что сможет обнаружить: часть из тринадцати тысяч страниц судебных протоколов, сотни показаний под присягой, целую гору видеокассет. Материалы были все каталогизированы, пронумерованы и снабжены индексами, по которым их можно было извлечь из памяти огромного компьютера, обслуживавшего управление архивов и статистики. Однако сейчас Манкузо искал то, чего не было ни в компьютере, ни в репортажах журналистов, из зала суда. Он хотел найти то, о чем даже речь тогда не заходила, а именно: почему, с чего вдруг началось все это дело?

Когда в 1984 году оно закончилось и по нему вынесли обвинительный приговор, телезрителей угостили документальными кадрами, запечатлевшими получение взятки сенатором Везерби. Вроде все ясно, домыслов можно не строить. Но у Манкузо были тут основания для любопытства. Ведь сенаторы из "солнечных"[86] штатов были, как правило, завзятыми консерваторами. ФБР числило их среди самых верных своих друзей. А в Бюро бытовало выражение: "Сперва занимайся врагами", так что при любом расследовании все фэбээровцы знали, кого надо проверять, а кого не надо. И вот где-то в этих коробках — Манкузо знал это — должен быть ответ: почему именно техасского сенатора избрали в качестве жертвы. Манкузо снял пиджак, поглядел на надпись "Курить запрещено", закурил и принялся за работу.

8.45.

Сэм Бейкер мог припомнить другие заседания Совета национальной безопасности, которые проходили куда лучше этого.

— Я хотел бы задать только один вопрос,— начал государственный секретарь Артур Крэнстон — человек, своей прямолинейностью напоминавший градусник для измерения температуры прямой кишки.— Кто определяет внешнюю политику этой страны? Президент и госдеп или это чертово ЦРУ?

Министр обороны Зэк Литтмен откинулся на спинку стула и принялся покусывать собственный большой палец. Ему нравилось наблюдать за Крэнстоном, когда тот бывал разъярен. Адмирал Уильям Раух всячески старался сохранять спокойствие.