Последняя сказительница - Донна Барба Игера

что мне нужно. К тому же я на девяносто девять процентов уверена, что он понятия не имеет, чем мы занимаемся.

Пользуясь возможностью проверить слова Нилы о воде, исследую взятые мной образцы. Поместив один образец в пустую центрифугу, я анализирую частицы. Для другого распечатываю набор для тестирования. Через час я знаю, что в воде содержится неизвестный паразит, похожий на криптоспоридию, зато нет тяжёлых металлов. Я фильтрую воду через соломинку и легко устраняю паразита. Потом тестирую частицы и осадок – не что иное, как песок, – отфильтрованные с помощью соломинок вода полностью пригодна для питья.

И я знаю, как использовать озёрные водоросли. Открываю верхний ящик стола, конечно же, там кремниевая зажигалка. Невероятно, но на корабле, напичканном новейшими технологиями, пролетевшем через всю галактику, используются те же зажигалки, которые были в моей школьной химической лаборатории для седьмого класса.

Я хватаю пару зажигалок и несколько запасных кремней и быстро прячу в карман.

Я начинаю кипятить в пол-литровой мензурке суп из водорослей. Когда он прокипел достаточно долго, чтобы убить криптоспоридию, я отворачиваюсь от Брика и пинцетом вынимаю маленький кусочек. Закрыв глаза и быстро прочитав молитву, кладу в рот и жую. Он немного скользкий, и это не суп из кактуса, но всё же лучше биохлеба.

Я похлопываю по карману с зажигалками, чувствуя, что получила две необходимые вещи. Еду и огонь. Я мысленно выбрасываю вверх кулак и, приступая к гербициду, решаю провести день, определяя, как избавиться от того, что может нас убить. Но, открыв холодильник, где лежали образцы листьев с красной каймой, вижу, что их нет. Я поворачиваюсь к Брику.

– Моя листва пропала.

Он поднимает брови.

– Ваша листва?

Я сразу понимаю ошибку.

– Остальные образцы на месте, но не те, которые нужны в первую очередь.

Он кивает.

– Кажется, ответ даст Эпсилон-пять.

Я улыбаюсь.

– Конечно.

Но на сердце появляется тяжесть.

– Я начну с других образцов.

Я размышляю, какой гербицид сработает и на безвредном травяном покрытии, и на «слоновьих ушах». Конечно, в лаборатории полно гербицидов: дихлорфеноксиуксусной и трихлорфеноксиуксусной кислот. Вполне достаточно, чтобы уничтожить на Сагане всю растительность и животный мир. Но химикаты в этих дефолиантах уничтожают рыбу, млекопитающих и людей. Как и те химикаты, которые входят в «Эйджент оранж». Очевидно, Коллектив не совсем против реликвий и земных вещей.

Вместо того что может нам навредить, я смешиваю поверхностно-активное вещество, хлористый натрий и разновидность уксусной кислоты – жидкость для мытья посуды и уксус. Он, может, и не молниеносно действует, как бы хотелось Ниле, но вполне успешно ограждал мамин ягодник от нашествия соседской хосты, убьёт и малую и крупную листву, но не загрязнит ни воду, ни почву Сагана.

Я кладу образцы листьев травы в чашечки Петри и брызгаю на каждый безопасным для окружающей среды зельем.

Уже вечер, поздно, и я проделала половину работы, когда входит Эпсилон-пять. Он улыбается.

– С возвращением.

Он, шаркая, подходит к рабочему столу, одна нога слегка вывернута, как у деда после инсульта. Он уже переоделся, только на голове лабораторные очки.

– Спасибо, – улыбаюсь в ответ я и ставлю перед ним уже отмирающие образцы растений.

– Трихлорфенокси…

– Не понадобилась, – улыбаясь, отвечаю я.

Я показываю ему, что входит в состав.

– При таком раскладе Коллектив, ничего не опасаясь, может быстро заселиться на эту территорию.

Он кивает.

– Молодец, Зетта-один!

Брик встаёт.

– Значит, работа завершена?

– Конечно нет, – отвечает за меня Эпсилон-пять. – Нужно провести контрольную проверку и вычислить несколько разновидностей.

Я вручаю Эпсилон-пять колбу Эрленмейера, и он спешит на противоположную сторону скамьи, словно мы читаем мысли друг друга.

Он смотрит на Брика поверх ширмы.

– На это нужно время.

Он прав. На это требуется время. Но, похоже, Брик его раздражает, мы могли бы крепче подружиться, чем мне показалось сначала.

Брик вздыхает.

– Пойду проверю, как там остальные, и вернусь.

Он выходит из лаборатории.

И словно проработав лет двадцать вместе на конвейере, мы с Эпсилон-пять отрезаем образцы, готовим чашечки Петри, не объясняя друг другу, что делаем и что будем делать дальше.

И только иногда он хватает себя за руку, чтобы остановить тремор.

Через несколько минут он выглядывает из-за ширмы.

– Вы знаете, вчера нас посетила Канцлер.

Я вспоминаю, какой был красивый вид на планету, но у Брика возникнут подозрения, если мы откроем окно, когда должны заниматься работой.

– Я размышлял…

– О чём?

– А вы видели каких-нибудь других существ помимо водяных бабочек?

Он улыбается, а у меня сердце не на месте. Если кто и заслуживает посмотреть на жизнь Сагана, так это он.

Я улыбаюсь в ответ, и он возвращается к работе.

– Ну да был там один мохнатый парнишка с круглыми ушами, – говорю я, понимая, что он не поймёт термина «мини-шиншилла».

Я поднимаю резиновую грушу.

– Примерно такого размера.

И вижу его щербатую усмешку.

Потом поднимаю резиновую пробку.

– А уши вот такие.

Он смеётся.

– По-вашему, он опасен?

– Я не видела на планете ни одного опасного животного, – отвечаю я.

Его голос мрачнеет.

– Вообще никакого?

– Пока никакого, – честно отвечаю я.

– Гм.

Он продолжает рвать образцы для контроля.

– Он бегает, – продолжаю я. – ест листья и набивает маленький круглый живот, кроме…

Я показываю на то место, где лежали образцы красных листьев.

– Кроме, конечно… Вы не знаете, куда делись образцы из того холодильника? Нам нужно их протестировать.

– Ой, я забыл сказать. Коллектив решил, чтобы я их использовал, чтобы создать кое-что другое.

Я вздрагиваю, не понимая, почему он использовал все до последнего листа самого смертельно опасного растения в истории галактики, чтобы испытать гербицид. Он, наверное, оговорился, сказав «создать», а не «протестировать».

– А вы уже закончили?

Он выдыхает, широко раскрыв глаза.

– Ну да. Это недолго. Правда, работа опасная, но вытяжку сделать легко.

– Вытяжку? – выпаливаю я, надеясь, что он перепутал. – Может, вы хотели сказать «уничтожить». Протестировать гербицид?

Я размышляла об установке термостата, когда вошла. Установка на выращивание. У меня застывает лицо.

– Нет. Канцлер дала чёткие указания, – сообщает он. – Создать яд с коротким периодом действия, переносимый по воздуху. Быстро поражающий, но делающий воздух безопасным для человека. Они, очевидно, нашли жизненный источник, представляющий угрозу для Коллектива. Существо такое опасное, что они откладывают другие задачи, чтобы создать смертельный яд.

Земля вдруг уходит у меня из-под ног, будто я в невесомости, оторванная от окружения. Радуясь в лифте, что первоприбывшие близко, я упустила из виду стремление Коллектива уничтожить врагов.

– Что же мы наделали? – шепчу я и ставлю колбу, пока не выронила из дрожащей руки.

Но я понимаю, что мы наделали.

Они