Ливень в графстве Регенплатц - Вера Анмут
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Нет, мама, – вздохнув печально, проговорила Патриция. – Не надо сокращать жизнь супругу моему. Всё равно после него не я, а брат его Норберт в Регенплатце властвовать станет, как регент при малолетнем наследнике. А Норберт сделает всё так, как завещает Генрих, то есть посадит на трон Берхарда. Опять война, опять жертвы. Не надо, мама. Мы и так справимся с волчонком. Наступит день, и он обязательно ответит за всё зло, что причинил мне и моему Густаву.
Карен Вольфгарт вернулась из города в радостном настроении. День выдался для неё весьма удачным, насыщенным, люди встречались интересные, полезные, а главное разговорчивые. Долго Карен выведывала, собирала информацию о тайне семьи Регентропф, и наконец всё разузнала. Собой она была очень довольна, хвалила себя за ум, вновь и вновь вспоминала что-нибудь особо интересное из прошедшего дня. Как приятно ей было, как сладостно на душе – наконец-то, любопытство удовлетворено. Но теперь начались новые терзания – болтливой женщине не терпелось с кем-нибудь поделиться узнанной информацией, разгадкой тайны. Но с кем? Перед кем похвастать умом?
Карен вошла в замок и стала подниматься в свои покои. На лестнице она встретилась с Астрид. Нет, эти женщины не стали подругами. Астрид относилась к супруге учителя с недоверием и не скрывала этого. Карен чувствовала это и тоже не стремилась к общению. Она сухо поздоровалась с Астрид и прошла дальше, хотя в душе ей очень хотелось упрекнуть няньку за ложь и с гордостью сообщить, что сумела всё разгадать и без её помощи.
Войдя в свою комнату, Карен скинула плащ, присела на кровать и тяжело вздохнула. Ей очень хотелось с кем-нибудь поговорить, но близких подруг, с которыми можно было посекретничать, она в замке не заимела. Ещё раз вздохнув, Карен встала и подошла к открытому окну. Вид выходил на внутренний садик. На дорожке стоял Хайнц Вольфгарт в окружении Берхарда, Густава и Маргарет и, держа в руках цветок гвоздики, что-то объяснял детям.
«Берхард даже на дедушку своего не похож, – подумала Карен, рассматривая мальчика. – Наверное, перенял внешность у матери. Жаль, что я не видела её. Говорят, она была необычайно красива. А Берхарду повезло в жизни. Обычно бастарды в лучшем случае становятся пажами при принцах, поверенными, а этот унаследует трон. Хотя, с другой стороны его участь не так уж завидна. Мачеха его ненавидит, брат не любит, и не известно поддержат ли его в будущем народ и вассалы, как правителя».
Размышления Карен прервала вошедшая в комнату молоденькая горничная.
– Я видела, как вы вернулись, госпожа, – с поклоном произнесла она, – и зашла узнать, нужно ли вам чего?
Карен окинула служанку оценивающим взглядом. Может, с ней поболтать? Впрочем, нет, она слишком молода и глупа. Можно найти и более достойного собеседника.
– Ничего не надо, – ответила Карен. – Если что, я тебя позову.
– Скоро будет подан обед.
– Я знаю. Спасибо.
Ещё раз поклонившись, девушка удалилась. Карен вновь повернулась к окну. Но в саду уже не было ни Хайнца, ни его учеников. Оставалось лишь любоваться мягкой красотой осеннего пейзажа. Однако такое занятие наводило на Карен тоску, и очень скоро она начала позёвывать. За таким состоянием и застал её Хайнц Вольфгарт, когда вернулся в покои.
– Добрый день, Карен, – поздоровался он с супругой. – Сегодня ты долго гуляла по городу.
Карен обрадовалась – наконец-то появился человек, с которым можно было поговорить. Конечно, муж наверняка будет её упрекать, но всё равно выслушает.
– Да, я немного задержалась, – ответила Карен, повернувшись к пейзажу спиной. – Но зато я наконец всё узнала.
– Что узнала?
– Всё о рождении Берхарда.
Хайнц Вольфгарт устало опустился на стул и разочарованно вздохнул:
– Я так и думал, что ты не успокоишься, пока не раскроешь эту тайну.
– Да тут и нет никакой тайны, – поведала Карен, сев на кровать. – Многие знают об этом. Просто все в Крафтбурге, словно сговорившись, упорно ни с кем не говорят на эту тему. Будто Регентропф пригрозил смертью за разглашение данной информации.
– Ландграф пользуется огромным уважением и доверием среди народа Регенплатца.
– Я с большим трудом нашла одну женщину, которая мне всё рассказала, – продолжала говорить Карен, пропустив замечание мужа.
– И кто эта болтушка?
– Некая фрау Гельфрих. Швея. Кстати, неплохая. Я заказала у неё новый наряд себе. Так вот она живёт через два дома от семейства Штаузенг. Глава семейства Ахим Штаузенг имел от первого брака (он был вдовцом) очень красивую дочь Эльзу. Однажды Генрих Регентропф её увидел и без памяти влюбился. Девушка ответила ему взаимностью. В общем, у них завязались отношения. Они старались встречаться тайно, (наверное, чтобы ландграфиня не узнала), но город всё равно наполнился слухами. Эльза Штаузенг и есть настоящая мать Берхарда. Она родила его, но сама при родах умерла. Причём говорят, что накануне этого события девушка была похищена какими-то разбойниками, зверски избита и брошена в Рейн. Чудо, что она не умерла сразу и успела дать жизнь своему ребёнку. Ужасно, правда? Мне кажется, Берхард похож на мать. У Ахима Штаузенга другой разрез глаз и нос широкий, хотя волосы тоже тёмные…
– Постой. Ты что же, видела этого Штаузенга? – подивился Хайнц.
– Ну конечно. Должна же я была посмотреть на родного дедушку Берхарда. Я заходила к нему. Мы хорошо побеседовали…
– Неужели о его дочери?
– Нет, что ты? – Карен кинула на супруга взор полный упрёка. – Он держит сапожную мастерскую, и я зашла туда под предлогом заказать себе ботиночки, ведь скоро наступят холода. Ахим Штаузенг как раз был в мастерской. Уж не знаю, всегда он там, или мне просто повезло? Мы с ним разговорились. Гер Штаузенг весьма учтивый мужчина. Я рассказала ему, кто мой муж, что мы живём в замке, обучаем детей ландграфа. Это его заинтересовало, он задал пару вопросов о Берхарде, о его жизни…
– И ты рассказала ему всю правду?
– Я просто высказала свои наблюдения и предположения.
Хайнц удручённо покачал головой. Как же болтлива его жена!
– А что такого? – развела Карен руками. – Он родной дед и имеет право знать, как живётся его внуку. Мы поболтали. Потом в мастерскую пришла его супруга. Очень милая женщина. Ахим и Христина Штаузенг пригласили нас с тобой к себе на обед послезавтра. Я пообещала, что мы обязательно придём.
– Я никуда не пойду, – категорично заявил Хайнц.
– Я уже обещала.
– Карен,
