Ливень в графстве Регенплатц - Вера Анмут

в пустоту. Маргарет положила грифель и с гордой осанкой не спеша направилась к Берхарду.

– Ну-ка, умник, покажи-ка свои каракули, – и заранее скривив презрительную ухмылку, девушка заглянула в рисунок брата. – Ну и убожество!

Задание Берхарда учитель усложнил – розу необходимо было нарисовать не в вазе, а в женской руке. Не имея перед собой образца, юноша решил нарисовать руку сестры. Её кисть была на загляденье изящна, пальцы тонкие, кожа нежно-розовая – лучшего образца не найти. Берхард со всем старанием в точности перенёс эту красоту на свой эскиз.

Зигмунд так же поспешил к мольберту ученика и взглянул на рисунок. Увиденное его восхитило.

– Вы зря ругаете брата, – сказал он. – Рисунок великолепен. И мне кажется, я уже где-то видел эту ручку. Ну, да. Это же ваша рука, госпожа Маргарет.

– Что?! – возмутилась девушка. – Ты посмел уродовать мою руку?!

Маргарет сорвала с мольберта пергамент и принялась рьяно рвать его на мелкие кусочки. Зигмунд оторопел, он никак не ожидал такой агрессии. Берхард же даже бровью не повёл. Казалось, он привык к подобным выходкам сестры. Мальчик лишь отошёл в сторону и спокойно произнёс:

– Думаю, такая сумасшедшая особа не сможет пленить ваше сердце, гер Зигмунд.

Глаза Маргарет яростно сверкнули.

– Ты ещё пожалеешь, ох как пожалеешь! – пыхтя от негодования, процедила девушка сквозь зубы. – Я немедленно расскажу маме, как ты издеваешься надо мной! Она… Она запрёт тебя в башне! Она прикажет высечь тебя! Высечь!

– Беги скорее, – всё так же бесцветно отозвался Берхард, – иначе она не успеет сделать это до ужина.

В зелёных глазах Маргарет блеснула первая слеза обиды. Сжав губы, девушка быстро покинула комнату. И напрасно Зигмунд призывал её остаться, она не слышала его, полностью отдавшись своим эмоциям.

– Теперь вы видите, Зигмунд, какой фурией она бывает, – сказал Берхард. – Бес с лицом ангела.

– В вас говорит обида, – возразил Зигмунд.

– Во мне говорит человек, не желающий видеть ваше разочарование.

И всё же Зигмунд никак не мог согласиться с тем, что прекрасная Маргарет могла быть злой и агрессивной всегда и со всеми. Нет, она так ведёт себя только с братом. Между Маргарет и Берхардом непробиваемая стена неприязни и непонимания, ссоры бесконечные. Если бы они могли помириться, то более подобные сцены не повторялись бы.

– А что, ваша матушка действительно бьёт вас розгами? – озабоченно поинтересовался Зигмунд.

– Нет, что вы, – улыбнувшись, ответил Берхард. – Только пугает. А вот в тёмном чулане запирала на несколько дней и не раз. Но пока отец в замке, она и на это не решается.

– За что же она с вами столь сурова?

– Да за что угодно. Если матушке захочется наказать меня, она найдёт причину.

– Зря я при Маргарет признал в вашем рисунке её руку. Но я не думал, что это приведёт к такому серьёзному раздору между вами.

– Не переживайте, Зигмунд. Маргарет поругалась бы со мной в любом случае. Она это делает ежедневно.

– Зачем?

– Откуда же мне знать? – равнодушно пожал плечами Берхард. – Спросите у неё.

Тем временем Маргарет прибежала к матери и со слезами на глазах рассказала ей, как мерзавец Берхард позорит её перед молодым благопристойным юношей, как рисует на неё уродливые карикатуры. Маргарет просила наказать обидчика со всей строгостью. Патриция сделала бы это с удовольствием, но пока Генрих в замке, она не хотела рисковать и гневить мужа. Она знала, что Генрих станет на сторону волчонка в любом случае, чего бы тот ни совершил, кого бы ни обидел. С тяжёлым вздохом Патриция так и объяснила дочери, что не собирается портить отношения с мужем из-за её постоянных ссор с братом.

– Ты же знаешь, отец простит своему любимчику всё, – добавила она, – а вот тебя вполне может объявить виноватой. Да и мне ещё попадёт от него. Нет, разбирайтесь сами, вы уже не маленькие.

– Я уже давно поняла, что отец любит меня лишь на словах, – плакала Маргарет, – потому и ищу защиты только у вас, матушка. Но вот и вы от меня отворачиваетесь.

– Я не отворачиваюсь. Я просто не хочу вашу с Берхардом войну превращать в войну общесемейную. А защиту ты можешь найти и у Густова. Он уже достаточно взрослый, чтобы суметь отстоять честь обиженной сестры.

Маргарет так и поступила. Она красочно описала Густаву всё, что произошло на уроке, даже приписала Берхарду непристойные выражения и издевательский смех. Густав с удовольствием предчувствовал драку со старшим братцем, которого ненавидел, которого презирал, и ему неважна была причина для драки. К тому же защитить честь сестры – вполне достойный повод наказать Берхарда. В этом даже отец наверняка одобрит его действия. Воинственно настроенный Густав, прокричав угрозы в адрес брата, решительно направился к покоям Берхарда. Но вдруг остановился. Как же защищать честь девушки без оружия? Об этом Густав размышлял недолго. Попросив сестру подождать, юноша скрылся за углом коридора.

Маргарет предвкушала интереснейший спектакль. Берхард сполна получит по заслугам, а она прекрасно развлечётся. Девушка теперь была даже благодарна матери за совет. Скоро Густав вернулся, в руках он держал отцовский меч с большим кровавого цвета рубином на рукояти. Маргарет так и охнула.

– Тебе его отец дал? – спросила она.

– Нет. Я взял тайком, – довольный своей выходкой ответил Густав. – Отца не было в покоях.

– И тебя никто не видел?

– Я был ловок. – И Густав ещё больше возгордился собой.

– И для чего меч тебе? Убить Берхарда? – Маргарет совсем не испугала эта мысль.

– Нет. Пока я его только напугаю. Но если он продолжит тебя обижать!…

Берхард уже вернулся в свои покои. Он достал заветный сундучок, в котором хранились его рисунки, и отпер замок. Сегодня на уроке мальчик сумел изобразить нечто новое, и теперь ему не терпелось это повторить. Берхард как раз приготовил чистый пергамент, когда дверь с шумом распахнулась, и на пороге появился грозный Густав. Синие глаза его гневно сверкали, руки крепко сжимали отцовский меч в ножнах. За спиной брата стояла Маргарет и видом своим не предвещала ничего хорошего.

– Чем обязан вашему визиту? – холодно поинтересовался Берхард.

– Ты оскорбил Маргарет! – громко обвинил Густав. – Ты унизил её перед посторонним человеком! И ты сейчас ответишь за это!

И мальчик рывком вынул меч из ножен. Но настоящее боевое оружие было слишком тяжёлым для детских рук, да ещё таких хрупких. Густав покачнулся, однако удержался на ногах и, бросив ножны, схватил меч двумя руками. Теперь он держал оружие более уверенно, хотя и не высоко.

Берхард снисходительно усмехнулся, глядя на неловкие движения «грозного воина».

– Хорошо, я готов вести