Ливень в графстве Регенплатц - Вера Анмут
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Младшего сына-то, наверное, в честь этого самого предка назвали, – проговорила она. – Как ты думаешь?
– Возможно, – бесцветно отозвался Хайнц, закрыв глаза.
– Скорее всего. Знатные господа любят давать своим детям имена не просто так, а в честь каких-нибудь героических предков. Мальчики у ландграфа тоже хорошие, любопытные… Неужели Берхард на самом деле им родной сын?
– Родной.
– Странно. Он внешне так сильно отличается ото всех. Мне показалось, ландграфиня, как мать, к мальчику слишком холодна. За ужином ни слова ему не сказала, даже не взглянула. Ты заметил?
– Нет, не заметил. Давай спать, Карен. – Хайнцу уже начинала надоедать болтовня жены.
– Может, Берхард им всё-таки не родной сын? Завтра познакомлюсь с прислугой и всё узнаю.
– И зачем это нужно тебе? – Хайнц даже открыл глаза и приподнялся на локте. – Какая тебе разница, родной Берхард сын или нет?
– Мне любопытно.
– Твоё любопытство до добра не доводит! Ты всегда стараешься выведать какую-нибудь тайну, а потом болтаешь о ней на каждом углу. Прошу, хоть раз не вмешивайся не в своё дело. Нам так повезло, что ландграф фон Регентропф пригласил меня обучать его детей. Его имя повысит мою репутацию. Даже тебе и Зигмунду нашлась здесь работа. Не порти всё своим любопытством, как ты обычно это делаешь.
– Ничего я не испорчу! – возразила Карен, обиженно надув губки. – Вечно ты выставляешь меня виновницей своих бед. Я просто хочу узнать правду, вот и всё. Никому от этого плохо не будет.
Хайнц тяжело вздохнул и повалился на кровать. Он знал, что Карен бесполезно отговаривать, она всегда была жадной до чужих тайн, до семейных секретов. Она вынюхивала, выспрашивала, высматривала пока наконец не находила истину. Но вся беда в том, что, достигнув своей цели, Карен не могла смолчать, и тогда тайна одного человека или семьи становилась достоянием всего города. Два раза из-за любопытного носа и болтливого языка супруги Хайнц терял доходные места, дважды был прогнан оскорблёнными хозяевами. Люди из-за Карен плакали, покрывались позором, подвергались насмешкам, а одна юная девушка даже пыталась наложить на себя руки. Но ничего не могло остановить Карен, и она продолжала разгадывать чужие загадки. Хайнцу было стыдно за свою супругу, и он каждый раз старался уехать туда, где её ещё не знали.
– Мы приглашены в этот дом работать, а не мешать людям жить, – сделал Хайнц последнюю попытку образумить жену.
– Я знаю, – твёрдо ответила та. – Я всё прекрасно понимаю и вовсе никому не собираюсь мешать жить. Но я должна знать правду.
– Надеюсь, у тебя хотя бы хватит ума не распускать свой язык и не кричать на весь Регенплатц о том, что ты выведала.
– Ты всегда считаешь меня дурой, – проворчала Карен и, обиженно фыркнув, отвернулась от мужа и наконец замолчала.
На следующее утро ландграфиня Патриция познакомила гостей с замком и их обитателями. Фрау Вольфгарт с интересом осматривала все комнаты, их убранство, запоминая, где что находится, с милой улыбкой на устах знакомилась с прислугой, желая вызвать симпатию к себе. Карен обратила внимание, что среди челяди много женщин не слишком молодого возраста, а значит, найдётся с кем поболтать о секретах хозяев замка.
После осмотра замка Карен сразу же направилась в кухню, место, где, как правило, сплетни не только приживались, но и плодились. Да только на этот раз ей не повезло. Кухарки приветливо встретили гостью, с удовольствием говорили с ней, однако едва разговор заходил о Берхарде и его странной непохожести на своих родных, женщины опускали глаза и делали вид, что подобные вещи их не касаются. Карен ничего не смогла выведать у кухарок, но зато окончательно уверилась, что в семье Регентропф есть большая тайна, и разгадать её необходимо.
Слегка расстроенная, Карен покинула кухню. Она вышла в центральный зал и остановилась, не зная, куда пойти дальше. И тут её осенила мысль. Ну конечно! Кто-кто, а уж нянька-то должна всё знать о своих воспитанниках. Главное разговорить её. Карен уверенно направилась в южное крыло замка и поднялась на третий этаж.
Дверь в детскую была чуть приоткрыта. Впрочем, эта комната уже не имела того предназначения, что раньше. Сыновья ландграфа переселились в восточное крыло, Маргарет со своими служанками осталась жить в южном, но этажом ниже. А бывшая детская теперь отошла нянькам Астрид и Юте.
Карен заглянула в комнату. Астрид была одна, она сидела у открытого окна и что-то шила. За эти годы женщина ещё больше располнела, грудь её тяжело вздымалась, и ей в такт из-за круглых розовых щёк издавалось тяжёлое дыхание. Скрип двери отвлёк Астрид от занятия.
– Прошу прощения, – тут же произнесла Карен, – я прервала вашу работу.
– Ничего страшного, – улыбнулась в ответ Астрид, ещё больше округлив своё лицо. – Заходите. Вы что-то хотели спросить?
Карен вошла в комнату и прикрыла за собой дверь.
– Я просто ходила по замку… – невинно развела руками Карен. – Так глупо… Я кажется, заблудилась. Не могу найти малый бальный зал.
– Он в северном крыле на первом этаже, а вы прошли в южное.
– Ох, совсем в другую сторону повернула!
– Ничего, со временем вы привыкните к лабиринтам замка.
Видя, что Астрид отвечает охотно, Карен приблизилась к ней и продолжила начатую беседу.
– Очень красивый замок, большой. Вы давно здесь живёте?
– С тех пор, как родилась Маргарет, – ответила Астрид, вернувшись к своему прерванному занятию. – Я была ей няней, а потом и всем детям семьи Регентропф. Я и сейчас прислуживаю девочке.
– Вам здесь нравится?
– Конечно. Ландграф и его супруга прекрасные люди, добрые, щедрые. Их любят во всём Регенплатце. А работать в замке Регентропф – большая честь для каждого.
– Да-да, муж мне тоже говорит, что нам очень повезло с новым местом работы. – Карен придвинула стул и села напротив собеседницы. – Раз уж мы с вами так разговорились, могу я вас попросить рассказать о детях ландграфа, ведь мне предстоит их обучать, общаться с ними. Вы, верно, хорошо знаете их характеры?
– Да, не хуже их родной матери.
Астрид любила своих воспитанников и могла говорить о них без перерыва. Женщина даже отложила шитьё на подоконник, чтобы работа не отвлекала. Сложив полные руки на своём большом животе, Астрид повела беседу.
