Когда расцветает опал (СИ) - Янушкина Вероника

От врага его отделяли десять ступеней. Так мало и так много одновременно.

— Это мы ещё посмотрим.

Сейчас колдун напоминал старика, обозлённого на весь мир. Сутулый, с гримасой ярости на лице и спутанными волосами, он мало походил на верховного кайхала Карвахена. Куда подевались трезвый разум и железная уверенность в себе? Как давно его сознание затопили алчность и дикая ненависть ко всему живому? Что произошло два дня назад? Какое-то событие, встреча или слово на корню уничтожили его личность.

— Что случилось? Пять лет вы помогали нам. Играли роль друга и защитника.

— Обстоятельства изменились, — он оскалился, — ни ты, ни журавлица не должны были вернуться. По условиям ритуала жертвенные птицы остаются в надлунном мире. Особенно такие! — озирался мужчина, — я много семерик ждал, когда она повзрослеет, примет судьбу кайхаллы и перестанет устраивать истерики из-за ерунды. Станет моей опорой в заново созданном братстве колдунов, но всё без толку. Мои сторонники не примут Сашу, с её жалкими потугами в освоении стихий! Она безнадёжна.

— Так вы цените собственную дочь?

— Это ошибка. И годы бесполезного обучения это подтверждают. Я слишком ценю своё время, чтобы тратить жизнь на пустоголовых учеников.

Лестница плавно поворачивала на равнину.

Стеллан чувствовал холодную злость. Ильхан, его отец и Селим словно росли в одной семье. Похожие слова и поступки, мысли и чаяния — поистине, проклятое поколение. Каждый по-своему разрушил общество, отравил мировое сознание.

— После схождения мы все бы молча разбрелись по дальним краям Карвахена и счастливо зажили в дальних графствах. Я бы прихватил с собой этого мальца, — он крепче прижал зарёванного Коррана, — точнее, прихвачу сейчас.

— Вы никогда не испытывали к нему тёплых чувств.

— И не испытываю, чего скрывать.

— Тогда объясните.

Впереди показался луг. Из-за валунов доносилось ржание коня.

— Позавчера у него на ноге появился тонкий шрам. Метка кайхала! В четыре года! Такого раньше не было. Самое ранее — в шесть. Боюсь представить, каким могуществом стихии одарили его. Особенно, опаловая, чью мощь нельзя измерить, — Ильхан безумно расхохотался, — оставить мальца вам — угробить величайший талант! Это новая цель моей жизни. Я воспитаю сильнейшего кайхала за всю историю Карвахена! Братья ждут нас в башне и подготавливают комнаты. Всё произойдёт подальше от вас, от слабаков. Истерики, слёзы, сопли — всей этой мягкости в нём быть не должно. Только сила и стальная уверенность в себе.

Из последних сил орд Стасгард контролировал опаловое пламя.

— Не будь схождения вы бы поступили так же… верно?

— Да! Оглушил бы истеричку за камнями и на сальфе тихо скрылся в небе.

Конь пасся на лужайке.

— Вы не тайный брат Селима? Больно похожи!

— Ещё шутишь! Я поступлю по-своему! Улечу с мальчишкой, и ты не помешаешь! Навредишь мне, и я тут же сожгу его! — огни на пальцах вспыхнули.

Ветер крепчал. Пригибал траву, играл шелковистой гривой.

Свободной рукой Ильхан дотронулся до привязанного к упряжи пустого мешка. Похоже, толстые ремни в основании должны были удерживать Коррана в неподвижном положении. Его повезут в башню, как вещь. Но для этого надо разорвать телесный контакт.

Крохотная секунда, мимолётное мгновение, когда кайхал затянет пояса и дотронется до седла! Этого будет достаточно!

На Ильхана спикировал крупный сокол и взмыл в высоту с клоком выдранных волос в когтях. Детская ладошка выскользнула из грубой руки и…

Стеллана опередили. Из-за валуна ударила сильнейшая молния, и в тот же миг воздушный вихрь отсёк мешок от сальфа! Тен Хемсворт уклонился от атаки, но ворону этого было достаточно. Опаловое пламя охватило предателя и взмыло вверх подобно факелу. Кайхал сгорел в огне. Пусть его братья в башне выбирают нового правителя! А если объявят кровную вражду, то отправятся на последнюю встречу с Морой!

Ворон освободил Коррана из кожаных пут и крепко прижал к себе. Измученный и побитый, но живой. Вместе с Сашей они отогреют его от событий схождения.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Из-за камней появились знакомые каорри. Те, кто проявили упрямство и остались в ордене. Освобождённые из подземелья Растан и Арвел. В памяти промелькнуло связывание, когда посланник покровительницы клювом дотронулся до Стеллана. Он видел эту картину: двоих пленников на лугу рядом с собой. Значит, реальность воплотила второй исход.

Свергнутый король переминался с ноги на ногу и явно не знал, как себя вести. То ли поздравить и похлопать по плечу, то ли сделать привычный отстранённый вид.

— Почему вы здесь? — отмеченный Морой гладил сына по голове.

— Возвращаем долг.

— Спасибо.

Из выбитых окон крепи поднимался дым.

— Я вывел из ордена тех, кто послушал, — Арвел махнул рукой на предгорный лес, — после нагрянули аркестанцы.

— Я иду обратно в долину.

— Мы тоже, — помрачнел Растан, — Селим прилично задолжал. Пока мы ждали, ветер принёс много интересных новостей. Тен Васперити невероятно сильна, раз сотворила такое.

— Тогда быстрее!

Увидев Сашу, хранитель и асан побледнели. Земля толстым панцирем сковала жрецов до плеч.

— Здравствуй, Алессе, как дела? — на губах Сваарда играла отеческая улыбка. Лживая, как обычно, — стихии отпустили тебя из надлунного мира, я удивлён. Авита крайне обидчива, а ты за все годы не сделала для неё ни одного подношения.

— Глаза потускнели, — прищурился Селим. Бровь пересекал глубокий порез, — покровительница забрала часть силы. Оставила крохи.

— Хотите проверить?

— Упаси златокрылый соловей, что ты. Это лишь маленькое наблюдение.

«Искренние» улыбки разжигали злость внутри Глебовой. Она качала головой, словно отказывалась верить в столь масштабный заговор. Жрецы знали, что ей достаточно ударить по стене, и камень раздавит пленников, и сохраняли полное спокойствие. Считали журавлицу слабой? Или прятали козырь в рукаве? Всё вместе. Вступать с ними в беседу, всё равно что шагать по натянутому над пропастью канату. Без балансира и страховки.

Резким движением Саша откинула со лба взмокшую прядь и выдернула несколько волосков. Ветер подхватил подарок, в спиральном порыве унёс к облакам.

«Услышь мою просьбу! Возьми все силы! Возьми! Только исполни! Только помоги»!

Тёплые вихри коснулись лица дарры, точно крыло незримой птицы.

Теперь — всё или ничего.

— Неужели всё затевалось ради этого? — лекарица чувствовала, как к щекам прилила кровь. Ладони похолодели, — клевета, убийства, изгнания, преследования и прочая грязь? Только для того, чтобы принести в беседке семь жертв? А после уничтожить всех, кто вам доверял, и выйти сухими из воды? Дескать, мы друг друга видим в первый раз?

Жрецы переглянулись.

— Уважим тебя, раз стихия сохранила жизнь. Исполним последнюю просьбу, это легко — в голосе слышалась скука, — ты слишком мало знаешь об устройстве этого мира, дорогая моя. Отсюда ворох проблем, — вздохнул мудрейший.

Последнюю… Пусть попробуют!

— Тогда просветите меня, наивную беглую лекарицу рода тен Васперити, расскажите, как задумали. Спешить вам некуда. Как хранитель ордена мятежников, достопочтимый асан Карвахена и секретарь султана Аркестана сговорились и затеяли переворот? — дарра тщательно подбирала слова, — как вы это сделали и зачем?

Селим картинно возвёл глаза к небу. Тархим фыркнул и с трудом подавил хохот.

— Журавлица, ты знаешь, откуда берутся сельвиолиты? И что это такое? — тоном учителя начальных классов заговорил Сваард.

Вместо Саши ответил тен Илметтин:

— Это средоточие энергии семи стихий, заключённое в каменную оболочку. В отличие от ликарры он создан природой и в определённых обстоятельствах способен разорвать грань между реальностями. Зачарованный арделит — это путь в любой мир. Надо лишь суметь найти дверь и вставить в замок особенный ключ.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Однажды, наступает день, когда земля истощается, и новые кристаллы перестают рождаться, — взял слово высокородный аркестанец, — уже существующие медленно гаснут, теряя энергию, и становятся обычным булыжником.