Когда расцветает опал (СИ) - Янушкина Вероника

Когда расцветает опал

Глава 1. Советница по особым вопросам

‒ Что это такое? Вы ошиблись! Балки должны быть выше! Выше! ‒ щурясь из-за солнца, Айлин тен Махети смотрела, как рабочие возводили колонны из серо-сиреневого гранита. На рёбрах, выточенных подобно молниям, мягко серебрились края, ‒ в три моих роста! Я вижу два с половиной! Если не меньше!

‒ Обман зрения, ваша милость, ‒ любезно кивнул Итон тен Роланд, главный архитектор Карвахена, — измерения точны.

‒ Уверены?

‒ Да. Если вы поднимитесь на этаж, то увидите истинную высоту.

‒ Так и быть, приму слова на веру, — дерья перекинула тёмно-каштановую косу на левое плечо, — но, если вы просчитались, то будете перестраивать. Понадобится, разберёте фундамент. Понятно? — елейно произнесла соколица.

‒ Мы строго соблюдаем указ Его величества.

‒ Проверим. Я не хочу, чтобы мой дворец получился кривым и некрасивым. Спасибо, насмотрелась в Архаре на безвкусицу, ‒ призадумалась Айлин, ‒ кстати, вы не видели ткачей?

‒ Они ожидают вас в мастерской дарры тен Сапегин.

‒ Спасибо. Удачного дня.

— Благодарствую.

Кивнув, советница короля по особым вопросам поспешила на не менее важную встречу.

«Дом тканей», ‒ тен Махети шагнула на каф.

Механизм поднялся над тротуаром и бесшумно заскользил к особняку, чьи башни поднимались над жилыми домами. Всего-то, требовалось миновать три улицы. Не повод, чтобы вызывать каффар. Мимо, как раз, проехал один: на жёстких креслах сидели две дерьи (в кабине) и весело беседовали. Металлическая крыша защищала от солнца, ветер отклоняли стеклянные вставки сзади и спереди, боковые проёмы завешивала тончайшая ткань, которая легко убиралась в специальные карманы.

В пригороды каорри путешествовали на кафаражах, на дальние расстояния летали на сальфах. Породистые крылатые скакуны стоили как дом около столичных стен. Горожане с малым достатком были вынуждены платить конюшенному дому и отдавать сальфа по возвращению в Афелет.

Соколица оглянулась на строившийся дворец. С башенками и посеребренными куполами, балюстрадами и портиками, он буквально твердил о высочайшем статусе хозяйки. Скоро будет возведена ограда; в саду зазеленеют деревья, зашумят ручьи — и тогда дерья вкусит истинную прелесть жизни. В достатке и спокойствии, с могущественным покровителем. Мечта детства вот-вот исполнится. Три семерики — не срок для амбициозной красавицы. Так, пустое.

«Советница по особым вопросам» — так звучала официальная должность фаворитки Его величества. Айлин не подарила наследника Растану, но так приворожила и добилась доверия, что тот оставил её подле себя. Неоспоримым указом монарх на десять лет приостановил ежегодные отборы цетр, сославшись на «душевное переутомление». Во дворце знали истинную причину поступка и попросту ждали, когда венценосный Стасгард охладеет к обольстительной красавице. Считали семерики до избавления от «фурии», которая «вторглась во дворец» и подобно опытному стратегу установила собственные порядки. Переписала традиции под себя.

Соколица понимала расстановку сил. Всё было элементарно, как в детской игре. Зная, что однажды король закроет дверь в спальню, дерья всеми способами укрепляла влияние. Так, в квартале, где жили богатейшие каорри, строился дворец для последней из семьи тен Махети. Два года миновало с очередной трагедии. Советница до сих пор слушала соболезнования и получала щедрые подарки. Расположенный в южном графстве фамильный особняк сгорел в сильнейшую грозу. Той ночью неистово били молнии, бурлил в оврагах сель, трещали падающие деревья. В разгар бури треснула подмытая опорная стена, и родовое гнездо раскололось пополам. Кухня и торжественный зал обрушились в реку, спальни устояли. Слуги спаслись; отец Айлин утонул в грязи. Как обычно, вечером он пил в столовой ром, предавался воспоминаниям о роскошной жизни. Окрылённый картинами из прошлого, он уснул в кресле. Кухарки слышали крики, но темнота и ливень помешали вытащить хозяина. Своя жизнь оказалась дороже.

После похорон король повелел построить для советницы роскошное семейное гнездо и выплатить компенсацию за гибель близкого родственника. Опытные строители, каменщики, резчики, ткачи, мебельщики каждый день встречались с заказчицей, записывали указания и воплощали фантазии. Арочный балкон с крышей-куполом? Как скажете. Инкрустированные аметистами потолки? Конечно, сокровищница полна камней. Мебель из редчайшего карминного дерева, которое берегли для королевской спальни? Добро пожаловать в охраняемую реликтовую рощу. Сиятельный Растан рад помочь пережившей потерю красавице, только бы та была довольна. Только бы та улыбалась и дарила тепло в прохладные ночи.

Айлин сама увольняла и выбирала слуг. Фрейлин присматривала только не отмеченных стихией молний, сутулых и худых. Заставляла обрезать волосы до плеч, окрашивала пряди в цвет «петушиного хвоста» и отнимала украшения, требуя беспрекословного подчинения. «Страшненькие» дерьи не привлекут Растана и, следовательно, не станут соперницами. Упаси покровители.

Почётных гостей тоже встречала тен Махети. Встречала и после краткой беседы назначала помощниц, которые докладывали о каждом поступке. Иной раз она присылала мужчин и делала так, чтобы Растан увидел «свидание» и потерял интерес. На особенно рьяных находила управу похитрее. Помнится, дерья Алине ‒ гостья с юга Карвахена, хозяйка земель, где каорри обнаружили богатые месторождения сельвиолита, ‒ часто посматривала на короля, за что и поплатилась. Капли сонного зелья, незаметно подмешанные в шербет, погрузили соперницу в дрёму. Верный цетре прислужник принёс дерью в спальню, разделся и прилёг рядом. Вовремя зашедший Растан (Айлин превосходно знала его распорядок) увидел сию картину. Впредь он беседовал с Алине подчёркнуто вежливо.

Соколица прикусила губу. Так произойдёт с каждой глупышкой, которая посягнёт на королевское ложе. Решит, что она лучше советницы по особым вопросам. Пусть все знают, что дерья из рода тен Махети готова ради мечты на всё. В конце концов, кто из каорри не гнушается на мелкие каверзы? Не преступница, и ладно. Венценосный Стасгард лишь улыбнётся женским шалостям, а мнение прочих — пустой звук, о котором забудешь спустя секунды. Те, кто захочет остаться во дворце, слова сказать не посмеют. Иначе — скатертью дорога на задворки Карвахена. Пф-ф.

Каф остановился перед ступенями Дома тканей. В залах первого этажа проводились показы, располагались магазины, на втором трудились закройщицы и портнихи, на третьем хранились полотна и прочие материалы для шитья. Заведовала просмотрами и наставляла мастериц главная модистка, по совместительству — владелица дома. Если король управлял государством, то Ольхена тен Сапегин царствовала в обители «Красоты и Хорошего вкуса» — так она назвала проекционный и печатный (для городов, где ещё не внедрили технологии) журнал, который ежемесячно появлялся на пластинах и прилавках по всему Карвахену. Чего таить, сама фаворитка собирала выпуски и заказывала модные новинки. Даже обзавелась личной помощницей.

Прислужник поклонился благородной гостье:

— Добрый день, госпожа, — он открыл дверь.

— Добрый, — тен Махети отдала шаль, — дарра Ольхена у себя?

— Да, конечно. Её известят о…

Мужчину оборвал слегка хриплый грудной голос:

— Как я рада вас видеть! — по лестнице со второго этажа спускалась невысокая каорри, одетая в блузу и шаровары цвета сухой листвы, — новый наряд изумительно подходит к цвету глаз и волос!

— Спасибо. И вы, как всегда, изумительны, — советница по особым вопросам давным-давно привыкла к лести и лишь чинно кивнула, — заказ выполнен?

— В лучшем виде. Желаете примерить?

— Обязательно. В прошлый раз ваши дерьи криво пришили аметистовые пластинки, — соколица дотронулась до украшений на юбке, — в пропусках виднелась ткань.

‒ Вы абсолютно правы.

‒ А торчавшие нитки на рукавах? Для вашего Дома — это непозволительно.