Когда расцветает опал (СИ) - Янушкина Вероника

«Не спи. Вся борьба — впереди.»

Вздрогнув, Саша открыла глаза. Шелестящий холодный голос был хорошо знаком.

В долину спускалась процессия.

Первыми шагали три послушника, чьих имён Саша не знала. За ними следовала Тати, пожилая и опытная лекарица. Она много раз помогала Глебовой, давала советы, принимала выполненные задания, позволяла раньше уйти к Коррану.

Замыкали шествие Айлин и два охранника. Бывшая цетра, одетая в платье из дымчатого шёлка, шагала на отдалении от остальных. На идущих впереди она смотрела с омерзением, будто королева, недовольная грязно одетыми слугами. Зато стражам тен Махети широко улыбалась и жеманно хохотала, явно предвкушая грандиозное действие. М-да, сразу видно, кого насильно приволокли в сад стихий, а кто великодушно снизошёл и сделал одолжение. Какой исход уготован каждому из них?

Каорри прошли мимо Саши и Стеллана. Тати кивнула, послушники «не заметили». Разжалованная советница демонстративно отвернулась:

— И эти здесь! Что ни случилось, они будут в гуще событий, — она по-детски поджала губы, — надеюсь, после их отправят, куда подальше…

Сама доброта и кротость, иначе не скажешь. Вот только журавлице казалось, что Сваард тен Кармалл уготовил для Айлин особенную судьбу. Как говорили в лекарских комнатах, отмеченная Адаром заносчивая красавица надоела абсолютно всем. Презирала окружение, злословила, била посуду и требовала подчинения. Застыла во времени, когда жила во дворце и купалась в роскоши. Не вняла советам. Что ж, у каждого была своя голова на плечах.

— Поднимайтесь! — зычно прокричал кто-то из стражей, — вставайте!

Нога болела. Стеллан помог Саше подняться и, взявшись за руки, они зашагали к беседке. Морально готовые ко всему, кроме…

Кроме лицезрения под сводами узорчатых колонн секретаря султана Аркестана, достопочтимого Тархима, и асана, ответственного за государственный переворот.

Всевышние стихии!

Как?! Как это возможно?! Устои привычного мира рухнули под тяжестью безумного открытия. Да эти хитрые мужи — гении искусства лжи и обмана! Водить за нос весь Карвахен! Тен Илметтин прекрасно знал, где скрывается орден, и великолепно притворялся, когда с самым серьёзным видом рассылал по территориям поисковые отряды! А степные кочевники, с жаром спорившие из-за «ошибочных» границ государства? Ради чего всё это было? Объяснил бы кто! Злейшие враги, на самом деле, прекрасно знали друг друга!

Виски сдавила боль. В немом изумлении Саша посмотрела на Стеллана. Тот выглядел мрачнее грозовой тучи и, скорее всего, предполагал, что врагов сопровождали до зубов вооружённые отряды. Едва церемония завершится, в долине начнётся кровавая бойня. Сегодня крепь встречала последний день жизни. Рассвет для Карвахена, закат для мятежников. Причём, предателем стал идейный вдохновитель послушников. Дерьи и дарры на него молились, внимали каждому слову, верили в благородные посылы… для мудрейшего они оказались расходным материалом. Вот от кого Айлин тен Махети набралась гнильцы. С виду — доблесть, внутри — плесень.

Нежданные гости наряду с тен Кармаллом были одеты в пёстрые шервани и чуридары, сшитые из грубых лоскутьев цвета семи стихий. Фрагменты соединяла серебряная прострочка в виде зиг-зага. Похожий рисунок запечатлели плетёные тиары, украшенные драгоценными камнями размером с грецкий орех. Судя по технике шитья каорри изготовили наряды несколько сотен лет назад. С этой главы начинался учебник, по которому Саша осваивала искусство.

Трое улыбались и напоминали близких друзей, которые встретились после длительной разлуки и явно бы хотели продолжить беседу за чашкой кофе. Не это ли был истинный Орден Стихий? Жрецы ведали о тайнах прошлого и ради великого долга развязывали кровопролитные войны, любой ценой скрывая правду. Вражда — ловкая маскировка, которая сбила с толку абсолютно всех птиц в мировой стае. Наверняка, они тайно общались с помощью пространственных камней и потешались над глупыми королями, князьями и султанами.

Селим довольно хлопнул в ладоши:

— Осталось пятнадцать минут, и нам пора начинать, — он обвёл взглядом всех собравшихся, — семь могущественных и гордых птиц, приветствую вас в главном святилище Ордена, — асан чинно кивнул каждому. В глазах не было ни намёка на презрение, которое дарра запомнила в последнюю встречу на лестнице казни.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Пусть каждый из вас остановится у чаши своего огня, — продолжил Тархим, представитель жарких степей Аркестана.

Над каменным ложем, высеченным подобно цветку вьюнка, танцевали лепестки жемчужного пламени. Странно, они источали холод, будто состояли изо льда. Живого и неприятно чужого льда. Вроде, родная стихия должна была согревать, а эта обжигала.

Сваард поднял руку:

— Ответьте на вопрос: все ли вы добровольно выбрали сей путь?

— Да! Абсолютно! — первой ответила счастливая Айлин.

Аметисты в тиарах жрецов заискрились, точно внутри минералов вспыхнуло крохотное солнце.

— Что скажут остальные?

Послушники и пожилая лекарица поочередно произнесли твёрдое «да». В плетёных коронах запульсировали пять камней. Остались самые несговорчивые.

Жрецы глядели на Стеллана. И снова Глебова не чувствовала презрения, только интерес и желание услышать положительный ответ.

— Добровольно, — сквозь зубы выдавил отмеченный Морой и закрыл глаза.

Саша мелко дрожала. Она ввязывалась в авантюру, чьи последствия будут непредсказуемыми. Если величайший обман в Карвахене затевался ради церемонии, то чем завершится схождение? Белая лекарица оглянулась на кайхала. Тот крепко удерживал бледного, как полотно, Коррана. Одной ладонью стискивал рот, другой сжимал за пояс. Гримаса на лице колдуна напоминала истукана на тропических островах иной реальности. Бессердечное чудовище.

Поединок проигран.

— Да, — печально произнесла дарра. Где-то в душе щёлкнули воображаемые ножницы и отрезали настоящее от будущего. Во что сплетутся хрупкие нити судьбы? В насыщенный событиями пёстрый ковёр или порвутся на первом узле?

В тиарах сверкали семь кристаллов.

— Превосходно, стихии услышали ваш призыв, — искренне, как никогда в жизни, улыбался асан, — протяните правую ладонь в огонь.

Саша окунула руку в пламя. Жемчужные всполохи окутали запястье подобно щупальцам ледяного спрута. Присосались и наделили перо-татуировку сиянием перламутра. Кончик задрожал, словно инструмент ожил и приготовился к письму.

Где-то высоко зарокотал гром. Тяжёлый звук напоминал грохот гигантских городских врат в Архаре, когда те закрывались на закате. Только эти врата вели не в первую столицу Карвахена, а в таинственный надлунный мир.

— Пора, — торжественно произнёс Сваард, — коридоры открыты!

Жрецы одновременно ударили по колоннам, и своды дрогнули. С глухим скрипом крыша разделилась на секции и «сползла» на стены. Над идеально округлым проёмом сверкала кипельно-белая луна. Чистейший свет лился на землю, испуская звон хрустальных колокольчиков. Семь чёрных кратеров — напоминание об алом диске — казались дорогой в иной мир. И что-то подсказывало Саше, догадка была близка к истине.

— Подлунный мир готов! — в один голос прокричали трое. Шаг в шаг они кружили по беседке, то опуская, то поднимая камни в полу. Звучала глухая мелодия, в которой дарра слышала неразборчивые слова. И они сплетались быстрее, быстрее, быстрее…

Из кратеров ударили тёмные лучи и угодили точно в вазы с огнём. Фонтан перламутровых брызг озарил беседку. Словно в фантастической сказке Саша смотрела, как подобно парусам выше и выше раздувается жемчужное пламя, остроконечные языки сплетаются в девичью фигуру…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Волна белоснежных волос спускалась до талии, пряди касались идеально гладких крыльев. Тончайшее платье облегало стан, развеваясь шлейфом ниже колем.

Пафф!

На краю каменной чаши стояла Авита.

Воплощение вечной юности и жизни. Но что рассердило прекрасную гостью? Почему в слегка раскосых глазах сквозила неприязнь? Так в школе на Глебову смотрела учительница по математике, в сотый раз канцелярским языком объясняя формулы и с трудом подавляя злость из-за неправильных ответов девочки.