Палач. Костер правосудия - Андреа Жапп

Заметив его удивленный взгляд, Лекок объяснил:

– Это защищает.

– От чего? От глупости? Иди дальше.

Ардуин внимательно оглядывал все закоулки, выискивая там следы, доказательства присутствия детей в этой тошнотворно грязной берлоге.

За столовой находились другие комнаты. Первая, должно быть, когда-то была «хозяйской спальней», насколько можно судить по тому, что там стояли большая кровать и комод с выломанной стенкой. И повсюду – нагромождения переломанных вещей, выброшенных, разбитых, свидетельство беспутной жизни[145].

Когда они прошли в следующую комнату, Ардуин окончательно убедился, что Лекок совсем не тот человек, которого он ищет. Это была крохотная комната, где царила удивительная чистота. В середине важно стояла колыбель, сделанная из половины бочки, поставленной на полозья. Сундук, накрытый пыльным домотканым половиком, стоял в углу. Стены были обиты полотнищами зеленой льняной ткани.

Ардуин подошел к колыбельке. Крохотный матрасик и пуховые подушки ожидали младенца.

– Не выжил он, – пояснил за спиной Лекок грубым голосом. – Все померли. Все трое, один за другим. И чем я только это заслужил?

Ардуин повернулся к нему. Печаль смягчила злобное грубое лицо, и сейчас в нем начало проглядывать что-то человеческое.

– Я был… добрым и честным работником… И все пошло прахом… Моя женушка сердилась на меня, а потом наставила мне рога, уж не знаю почему… мне больше не хотелось ничего делать… я думал, что все это злая судьба… что-то такое обрушилось на меня… и я начал утешаться стаканчиком-другим, все чаще и чаще… дела и так шли плохо, а потом уж и просто из рук вон… коняги все это чувствуют, к тому же у меня руки стали не те, чтобы так ловко подковывать, как раньше… Я осерчал и ударил кого-то из них. Это как поток грязи. Не знаешь, откуда он течет, подхватывает тебя и потом все тащит и тащит. И ничего с этим не поделать.

– Да, судьба, непонятная и неумолимая судьба.

– Ну а по правде, для чего вы здесь?

– Убийства маленьких бродяг.

– Чего? – покраснел Лекок. – Неужели кто-то сказал, что я мог надругаться над мальчишкой и убить его? Кто? Да я ему голову в задницу забью!

Ардуин не сомневался, что тот говорит правду. Убивать может любой, но только очень редкие чудовища способны мучить, насиловать, причинять множество страданий только ради удовольствия.

Гастон Лекок побледнел настолько, что даже губы у него стали белыми. Ардуин понял, что тот не притворяется и сейчас действительно упадет в обморок.

– Сядь. Перевяжи свою рану чистым полотенцем, если найдешь его в своей берлоге. Я загляну в твою кузницу и уйду.

Крупный грубый мужчина затряс головой и рухнул на сундук, чтобы прийти в себя.

В кузнице все было затянуто паутиной. Толстый слой пыли покрывал бочку для углей, наковальню и сваленные кучей инструменты. Всюду были разбросаны кучи металлического лома. И никаких признаков того, что здесь запирали и мучили детей. Наоборот, полное впечатление заброшенности и уныния, как если бы жизнь решила уйти отсюда навсегда. Все это настолько опечалило Ардуина, что ему хотелось лишь одного: как можно скорее выбраться на солнечный свет и покинуть это неприятное место.

Выйдя, он был изумлен представшим перед ним зрелищем. Изголодавшийся пес лежал у самых копыт Фрингана, не проявляющего ни малейшего признака беспокойства. Потрясенный Ардуин приблизился к собаке, ожидая грозного рычания. Но вместо этого громадная дворняга завиляла хвостом.

– И чего ты от меня ждешь, собака? – поинтересовался Ардуин.

Животное встало, по очереди посмотрев на человека, ворота фермы и дорогу.

Венель-младщий поднялся в седло. Он был далеко не уверен в том, что хочет тащить эту псину с собой. Собака не сводила с него глаз. Мэтр Правосудие пустил Фрингана шагом, легонько сжав ногами его бока. Ему показалось, что во взгляде несчастного кабысдоха сосредоточилась вся надежда, какая только есть в мире. Сам толком не понимая, что делает, он коротко свистнул, бросив:

– Ладно, можешь идти с нами. Мы найдем, чем покормить тебя в дороге. И как назвать – тоже.

19

Дансе, октябрь 1305 года

Пес, все еще не имеющий имени, бежал рысцой впереди, часто поворачивая голову, чтобы убедиться, что новый хозяин, которого он сам себе выбрал, следует за ним. Ардуин покормил его в два приема, понемногу, чтобы оголодавшее животное не извергло из себя слишком обильную пищу.

Однако Венель-младший не обращал на пса никакого внимания. Он воскрешал в памяти записи с процесса Эванжелины Какет слово в слово:

«Альфонс Фортен, слуга, засвидетельствовал под присягой, что слабоумная Эванжелина утром в день убийства пришла, чтобы одолжить у него топорик под предлогом того, что ей надо отрубить головы карпам. Она обещала сразу его вернуть и забыла».

Ардуин вспомнил также и запись на полях, сделанную рукою Арно де Тизана: «Фортен выкупил в Дансе ферму средней руки, почти сразу после убийства Мюриетты Лафуа. И опять – на какие деньги?»

Топорик был обнаружен в кустах шалфея в дюжине туазов от дома. Но почему такая идиотка, как Эванжелина, совершив убийство, ушла, чтобы выбросить импровизированное оружие, и вернулась, чтобы сесть рядом с жертвой? Почему она даже не подумала вымыть лицо и руки от крови, которой они были покрыты? Вопросы продолжали крутиться у него в голове.

Вороной Фринган бежал бодрой рысью по дороге от Ножан-ле-Ротру к Дансе – маленькой деревушке, состоящей из четырех ферм, окруженных лесом. Перед Ардуином наконец показалась церковь Сен-Жуин[146], настолько старая, что все забыли, когда она была возведена. Мальчишка, который, высунув от старания язык, отрезал кусок хлеба, указал ему ферму Альфонса Фортена кивком головы, едва бросив на путника взгляд.

Ардуин въехал в квадратный двор, где было множество людей, занятых делом, что сразу производило впечатление рачительного хозяйства. Двое каменщиков чинили трещину в стене риги, женщина в сабо, наклонившись, вырывала сорняки, выросшие между серыми камнями, которыми был вымощен двор. К палачу подошла девочка примерно десяти лет, с младенцем на руках. Она посмотрела на него любопытным взглядом, одновременно грустным и сердитым.

– Я разыскиваю Альфонса Фортена, мне нужно поговорить с ним, – произнес Ардуин.

– Папа сейчас в поле, – ответила она.

– А мама?

Слезы появились у девочки на глазах.

– Она соединилась с Господом Богом.

Ардуин Венель-младший спрыгнул из седла и подошел к ней, тихо сказав: