Украина и политика Антанты. Записки еврея и гражданина - Арнольд Марголин

Сильное влияние Англии на политику Германии уже сказалось на истории признания Балтийских государств. Особенно рельефно это выступило в договоре Германии с Латвией, который был заключен незадолго до юридического признания Латвии Англией (а вслед за ней Италией и Францией). В этом договоре Германия обязалась механически признать Латвию с того дня, когда она, Латвия, будет признана державами Антанты.

В отношениях с большевиками Германия также шла по стопам Англии. Как только Англия подписала торговый договор с Советской Россией, так тотчас же закипела работа по скорейшему заключению торгового соглашения Германии с Совдепией.

Как и всегда побежденный, Германия проявляет много склонности к координированию своих действий с политикою других государств. Но если немецкий народ не увидит в ближайшем будущем в этой политике западных сильных соседей перемены в сторону благожелательности, если он по-прежнему будет чувствовать себя закупоренным со всех сторон, то тогда Германия может стать очагом неисчислимых бедствий для всей Европы и всего мира.

В последнем случае эти бедствия разразились бы с особой сокрушающей силой над Польшей, имеющей на Востоке в качестве соседа истерзанное, голодное и отчаявшееся во всем население огромнейшей Великороссии.

В одном, однако, сходятся все классы, партии и самые разнообразные группы населения Германии – в общем тяготении к Востоку. С отнятием колоний, а главное – с исчезновением первоклассного флота, уступавшего по количеству боевых единиц лишь английскому, и с сокращением до минимальных пределов германского коммерческого мореплавания исчезли прежние мечтания о мировом господстве, о владычестве на океанах. Мировая политика, die Weltpolitik, сменилась единственным стремлением на Восток, в сторону наименьшего сопротивления и наибольших возможностей для приложения труда и сбыта фабрикатов и товаров. Этот германский Drang nach Osten охватывает собою теперь весь германский народ с небывалою силою. Уменьшение народонаселения, в особенности в Великороссии, огромные просторы, ведущие через Великороссию в Сибирь, – вот перспективы, раскрывающиеся перед немецким народом.

Конечно, путь на Багдад и дальше сулил иные параллели земного шара, иной, более благодарный климат, а обладание океанскими и морскими путями было заманчивее сухопутного транспорта, начиная уже из Риги или Ревеля и вглубь, на Восток.

От близких людей, прибывших осенью 1920 года прямо из Киева, я получил самые свежие данные о настроениях в украинской деревне. Как раз среди них были люди, посещавшие села и деревушки Киевской и Полтавской губерний, где они закупали продукты питания. По словам этих лиц, деревня с нетерпением ждет украинских войск, которые должны освободить ее от большевиков. Национальное самосознание выросло до самых больших пределов. Благодаря тому что большевик забирает и хлеб, и скот и благодаря реакционному настроению и вызывающему поведению командного состава деникинской армии во время ее непродолжительного пребывания на Украине у крестьян развилось чувство сильного недоброжелательства к великороссам. Для них и деникинцы, и большевистские солдаты были «кацапами», равно как городские комиссары для селянина сливаются с понятием о «жидах».

Конечно, эта ненависть с течением времени начнет сглаживаться. Но она сильно содействовала росту в крестьянстве стремлений к полной самостийности Украины и независимости от Великороссии.

Закрывать глаза на все эти явления равносильно страусовой политике, весьма опасной и сулящей лишь углубление описанных чувств и настроений.

Украинская армия и украинское движение отождествляются у крестьян названных губерний с именем Петлюры. Это имя является нарицательным. Так же как в известных кругах Петлюре приписывают тяжкую вину во многом, в чем он или вовсе не виноват, или лишь частично ответствен, так здесь, на селе, сложились уже всякие легенды, в которых иногда изображаются деяния Петлюры, весьма благоприятные для его престижа, но либо вовсе не имевшие места в действительности, либо рисующие последнюю в сильно измененном и преувеличенном виде. А если еще вспомнить про отсутствие сношений с внешним миром, то можно себе представить, какие устные предания возникают и передаются из села в село.

Все это мне рассказывали люди, не разделявшие моих взглядов на украинский вопрос, еще в январе 1919 года, накануне моего отъезда из Киева. Это были люди, воспитанные исключительно на русской культуре и на русском языке и не приобщившиеся еще и до сих пор к украинскому движению. Но они были на месте, на селе, и в точности воспроизводили то, что их глаза видели, уши слышали. Их свидетельские показания были вполне объективные, а потому и весьма ценные.

Все, что я вынес из опыта моей работы в Англии еще в начале 1920 года, когда наблюдался наибольший интерес к украинскому вопросу, свидетельствовало о больших изменениях во взглядах английских руководящих кругов на значение Украины для самой Англии и английской экономической политики в будущем. По мере того как на смену ненависти к Германии во время войны теперь постепенно водворялось более спокойное к ней отношение, становилось все более ясно, что, сколько бы ни затрачивалось со стороны Англии внимания и средств на район Балтийского моря и прилегающие Балтийские государства, экономическое преобладание в этой сфере раньше или позже все равно должно будет перейти к Германии.

Прежде всего это предопределяется географическим соседством. Затем даже самые лютые враги немцев не могут отрицать их огромной трудоспособности и умения работать дешевле других западноевропейских государств. Наконец, условия валютные, столь тяжелые для Германии при покупке ею товаров с Запада, уже теперь дают ей все преимущества в области сбыта товаров на Востоке. И не только Балтийские государства, но и Польша, ввиду ее общих границ с Германией, не могут дать для Англии всех тех обширных возможностей, которые таятся на Украине.

Ключи от Черного моря находились в руках Антанты, английский торговый флот, по сравнению со всеми другими, имел и до войны огромный перевес в торговых операциях по черноморскому мореплаванию. Украина не имеет непосредственных географических границ с Германией. При отсутствии же у Германии торгового флота она на долгое время отрезана от Черного моря.

То обстоятельство, что по тайному соглашению Франция имеет свои преимущественные права на экономическое влияние на Украине, также не является препятствием для Англии, так как Франция не в состоянии взять на себя и пятой части того, что надо предпринять для надлежащего и быстрого возрождения экономической жизни Украины. Да и вообще вопрос об этом секретном договоре известен лишь тесным правительственным кругам. Те же англичане, которые не принадлежали к этим кругам и в то же время интересовались Украиною, стали открыто высказывать свои взгляды по этому вопросу. Появилась даже на английском языке весьма интересная брошюра Бегнала Булля под заглавием «Украина» (The Ukraine).

Автор этой брошюры, большой английский патриот, выпустивший серию популярных памфлетов во время войны, изучил основательно литературу об Украине и проявляет большое знание украинского вопроса. Булль призывает английский и украинский народы к теснейшему единению и сотрудничеству.

Среди лиц, принадлежавших к секретариату Общества Лиги Наций, весьма заинтересовался украинским вопросом полковник Чепман-Юстон. Такие люди и в настоящее время продолжают следить за развитием событий, сохраняя веру в счастливое будущее Украины и в руководящую роль Англии при ее экономическом возрождении.

Большая доля участия в черноморском мореплавании выпадет и на долю Италии. Она первая снарядила регулярные товаро-пассажирские рейсы во все черноморские порты осенью 1919 года, вслед за занятием Одессы деникинской армией.

В румынских же портах теперь всегда дымятся трубы огромных американских пароходов-грузовиков. И если бы нашлась сила, которая укрепилась бы только в Одессе и Херсонщине и завела там порядок, то гвозди, шапки, обувь и одежда, не говоря уже о сельскохозяйственных машинах, которыми можно было бы наводнить этот район с моря и в которых так там нуждаются, были бы наилучшим средством для искоренения анархии и большевизма. Весть о таком оазисе быстро распространилась бы в соседних прилегающих районах, заставила бы задуматься всех тех, кто сейчас состоит в числе рядовых большевиков из-за соблазна вести хотя бы полуголодное существование. Гвозди и сапоги могут сделать больше, чем пушки.

Глава 20. Лига Наций. Съезд в Женеве. Радянская система. «Трудовая монархия». Парламентская монархия. Республика

Еще 25 августа 1920 года Лига Наций препроводила по адресу украинской миссии в Лондоне свое обращение к премьер-министру украинского правительства. В этом обращении генеральный секретарь Лиги, Эрик Дреммонд, предупреждал о предстоящем в ноябре съезде Лиги в Женеве и просил прислать акты, в которых выразилась воля украинского народа к самостоятельному распоряжению своими судьбами, а также документы о признании суверенности Украины другими государствами.