#Zолушка в постель - Анна Веммер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я смотрю на часы – время подходит к назначенному часу. С Сережей мне говорить больше не о чем. Не думаю, что я еще посмотрю на него так, как прежде.
– Я никому ничего не скажу, – повторяю. – Можешь быть уверен.
– Спасибо, – бесцветным голосом говорит он.
Не знаю. Я иду к бассейну и думаю о том, что в этой семье мне жалко всех. Она словно проклята, хоть в проклятия я и не верю.
Снова занимается дождь. С тоской думаю, что уехать в августе к морю будет просто замечательно и в то же время мучительно сложно. Здесь есть возможность сбежать, хоть в клуб, хоть гулять по городу. Да даже закрыться в комнате и сделать вид, что сплю. А будет ли возможность это провернуть там?
Игорь пугает своим поведением, и чего от него ждать, я просто не знаю. Алекс по-прежнему опасен, пусть пока и наказан. Крис как ненавидела меня, так и продолжает, а после сегодняшнего взбесится еще сильнее. И единственный человек, который приветливо ко мне относился…
Ладно, наверное, Серж все еще так относится, но что со мной? Я не уверена, что смогу воспринимать его так же, как и до сегодняшнего утра.
Что, что может заставить успешного и доброго парня так поступать со своей сестрой? И как же родители допустили, чтобы с детьми произошло такое. Неужели они были так заняты своими проблемами, что не заметили, как целая семья катится в ад?
Мы встречаемся с Сашей и снова плаваем вместе. Парень, как всегда, весело рассказывает о какой-то ерунде, но, даже несмотря на мое обожание его, я не могу сосредоточиться.
Наконец он это замечает:
– Ань, с тобой все нормально? Ты какая-то пришибленная. Ты на праздник-то идешь?
– Постараюсь, – вздыхаю я.
Мы сидим на бортике бассейна и болтаем ногами. Удивительно, но хоть я и нечасто бывала в прошлом на пляжах или в бассейне, при Саше я не чувствую неловкости, сидя в купальнике. Хотя, конечно, закрытый черный купальник для плавания – немного не то, чего есть смысл стесняться. Куда больше меня пугает необходимость носить красивый купальник на море. Рядом с Игорем.
– Я немного запуталась, понимаешь? В жизни, в происходящем. Мама как-то сказала, что если на твою голову вдруг сваливается какой-то человек и никак не желает уходить из твоей жизни, то значит, или ты должна ему помочь, или он тебе. Но я не знаю, как им помочь. И сомневаюсь, что они эту помощь примут. А сидеть в сторонке и смотреть, как разваливается целая семья, очень и очень сложно.
– А с чего ты взяла, что должна им помогать? Может, это тебе должны помочь? – спрашивает Саша.
Но я качаю головой:
– У меня все было, понимаешь? Ну да, жила небогато, работала, жилье снимала. Но была здорова, были приятельницы, песни твои были, какие-то маленькие радости. Я бы выжила, накопила прилично денег, чтобы попробовать в следующем году уволиться и месяца четыре готовиться к экзаменам. Поступила бы в колледж, переехала в общежитие, подрабатывала бы, потом пошла по специальности. Все это, – обвожу рукой шикарный зал-грот, – здорово и очень приятно, но, если быть честной, у меня было все. Мне не требовалась помощь.
– Я не верю в эту фигню с предназначением. Иногда люди просто появляются, врываются в нашу жизнь и ее переворачивают. Иногда нет. Ты чужие проблемы решать не обязана, если только эти проблемы не принадлежат самым близким.
– Да, наверное, ты прав.
Пора перестать страдать над каждым бездомным котенком и думать о себе. В конце концов, Крестовские этим и занимаются. Каждый из них думает только о своих потребностях.
Мы еще плаваем, потом традиционно пьем кофе в ресторане, и Принzz дарит мне открытку. На плотной акварельной бумаге черным линером нарисовано слово «#Золушка» и каждая буква раскрашена акварельным узором в некое подобие нежно-голубого градиента. Очень стильно и красиво.
– Твой автограф. Если все-таки не выберешься на день рождения, – улыбается Саша.
Внутри открытки персональный автограф, постер последнего альбома и теплые пожелания. Я чувствую такую радость, что чуть не кидаюсь обнимать парня.
– Я приду. Сделаю все, чтобы прийти, по крайней мере.
Не запрет же Игорь меня дома. Если повторить это тысячу раз, то можно и поверить.
Каждый день в моей новой жизни выматывает так, что я возвращаюсь домой не поздно, но совершенно без сил. После бассейна я еду на день открытых дверей в одном из универов и уже через полчаса только и думаю, как оттуда сбежать. А все потому, что Герман оказывается не только молчаливым и суровым охранником, до и до фига инициативным, как бы сказала Стася. Он предупреждает универ, что приедет сестра Крестовского, и просит провести личную экскурсию. Наверное, с одной стороны, это логичный ход: мы не привлекаем внимание и не оказываемся в толпе.
С другой – я ровным счетом ничего не понимаю в том, кем я буду, окончив их факультет международной экономики, но очень много слышу о том, как у них весело, легко учиться и что ко мне будут относиться как к принцессе. Меня даже не спрашивают о баллах ЕГЭ, которые уже давно не действительны. Похоже, декану важнее затащить на факультет богатую наследницу и к тому, что она хочет учиться, он не готов.
В общем, я возвращаюсь домой с жуткой головной болью. Мне даже не жалко погрустневшего Германа, которому пришлось сделать строгое внушение хотя бы советоваться, прежде чем причинять мне добро и безопасность.
Поэтому, когда меня ловит Крис прямо в гостиной, не дав дойти до лестницы, я мысленно вздыхаю.
– Что ты хочешь? – без предисловий переходит к делу наследница Крестовских.
– Что? – не понимаю я.
– За молчание. Что ты хочешь за то, чтобы навсегда забыть о том, что сегодня видела?
– По себе всех судишь, да? – не могу удержаться. – Говорю тебе то же, что сказала утром Сержу. Мне плевать. Разбирайтесь сами. Это твой секрет, Крис, и я не собираюсь его кому-то передавать.
– Что за секрет? – мы слышим голос Игоря и синхронно вздрагиваем.
– Ты не на работе? – спрашивает Крис.
Да, актрисой ей не быть, в отличие от братика, голос напряженный и подрагивает.
– Сработала пожарная сигнализация в одном из магазинов, всех выперли на улицу. Решил поработать из дома. Так о чем вы тут говорите? Что за секрет?
Тут я не выдерживаю, потому что и без допросов Игоря
