#Zолушка в постель - Анна Веммер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мне тепло и хорошо. Свежий воздух, чуть приправленный дымом от потухшего огня. Запахи съестного. Мягкий желтый свет, окрашивающий ночь в свои оттенки. Теплый плед, обнимающий меня. Что-то мягкое под головой.
– Игорь Олегович, вы просили привезти вам сразу же, – сквозь сон я слышу голос.
Не узнаю и снова засыпаю, хотя надо бы проснуться и поесть, а то ничего не достанется. Но сил вырваться из этого ужасно крепкого сна просто нет.
– Просыпайся, – тихий голос звучит где-то совсем рядом, дыхание греет ухо.
Я с трудом открываю глаза и обнаруживаю, что лежу на плече у Игоря.
– Смотри, что мне прислали, – не скрывая удовольствия, говорит он.
Я с трудом фокусирую взгляд на листке бумаги. И ничегошеньки не понимаю… поначалу. А потом доходит.
– Это же… это ДНК-тест!
– Верно.
– И я…
– Не моя сестра.
Я молчу, потому что накрывает одновременно и облегчением, и новыми вопросами. Облегчением, потому что мама не изменяла папе и не лгала мне всю жизнь о счастливой семье. Вопросы же стандартны: почему, зачем, откуда и так далее. Не знаю, мучают ли они Игоря, но точно знаю, что, пока не найду ответы, не успокоюсь.
Нужно забрать вещи из квартиры, и, быть может, в маминых заметках хоть что-то найдется. Я сохранила ее последний органайзер. Раньше думала, что зря, потому что вид этой книжечки, исписанной ее рукой, причинял боль, а теперь рада. Хоть что-то там должно найтись, хоть телефон или заметка о встрече… есть ниточка, что тянется к Крестовским, и я ее чувствую, но нащупать не могу.
Меж тем Игоря, кажется, волнует не только главный вопрос этой истории. Впервые я задаюсь вопросом, что, быть может, он надо мной совсем не издевается?
– Знаешь, что это значит? – спрашивает.
– Что мы снова в тупике.
– То, что я тебя трахну.
Я давлюсь воздухом – так контрастно звучат эти слова в атмосфере домашнего уюта.
– Ты что, дурачок? – вырывается у меня.
В этот момент, повинуясь стандартным законам подлости, все замолкают, и мои слова звучат слишком громко.
Серж едва ли не скатывается под стол от хохота, Наталья и Дмитрий смущенно переглядываются, Марина прячет улыбку, а Крис вообще не реагирует на все, что происходит вокруг. Я тоже краснею, хотя, по логике, бы не должна.
Но если бы люди всегда поступали логично…
Я отсаживаюсь от Крестовского, жертвуя теплым и уютным пледом. Немного зябко, но Серж тут же протягивает мне большую тарелку с разным мясом и кружку с чаем. Пока я спала, все уже наелись и теперь потягивали вино, неспешно беседуя. Правда, после того как Игорь показал мне результаты, беседа у гостей как-то не задается.
– Поздно что-то, – зевает Наталья. – Пойдем мы, Игореш, завтра с утра поедем погуляем, по магазинам пройдемся.
– Да, – кивает Игорь, – распоряжусь, чтобы дали водителя, он вас покатает и пофоткает. Я, увы, освобожусь только вечером.
Они уходят, Крестовский идет их провожать, Серж тоже поднимается.
– Криська, пойдем, я тебя спать уложу, – говорит он.
Крис без возражений поднимается и бредет к дому. Я долго смотрю им вслед: как Серж помогает ей подняться по ступенькам, как открывает перед ней дверь. Я ощущаю странную жалость к этой очень богатой и красивой, но, судя по всему, очень несчастной девочке. И дело здесь не просто в стервозности или обиде на отца за суровое завещание.
Марина тоже зевает, и я предлагаю:
– Давайте я приберусь? Сережа еще не доел, я тоже чайку попью, а потом все здесь уберу, идите спать, зачем вы будете нас ждать?
Экономка качает головой:
– Анна Артемовна, это ведь моя работа, не переживайте, я все уберу.
– Ну можно мне хоть чем-то заняться? Я до универа с ума сойду, ничего не делая! Пожалуйста!
После долгих уговоров экономка соглашается оставить уборку мне. На самом деле я не только хочу хоть чем-то полезным заняться, но и боюсь возвращаться к себе, особенно после всего произошедшего вечером. Поэтому оттягиваю момент как можно дальше.
Надо бы с Игорем поговорить, сесть и серьезно обсудить все что происходит. Донести как-то, что его издевки выбивают меня из колеи, а серьезные намеки пугают. Что я сама не просила делать меня наследницей и не хочу все пять лет мучиться. Что будет проще, если мы станем жить соседями. Мне кажется, что Игорь способен быть серьезным. Он любит братьев и сестру, ответственно относится к их воспитанию – в меру возможностей. Значит, должен рано или поздно и меня понять.
Но все это в теории, а на практике я готова ночевать в саду под елкой, лишь бы не заходить в дом.
Когда возвращается Серж, он молча садится и продолжает с аппетитом уплетать мясо. При виде него у меня всегда просыпается аппетит. Он не похож на остальных Крестовских и этим привлекает.
– Ты всегда столько ешь? – улыбаюсь я.
– Слушай, ну у меня по пять тренировок в день, конечно, я жрать хочу.
– Ты сам тренируешь?
– Ага, бывает. В офисе сидеть скучно.
– А что ведешь?
– Так, борьбу всякую.
– А научишь меня приемам?
Он смеется:
– Нет уж, я пас. Ты потом их на братике отработаешь, а отдуваться мне.
Я обиженно фыркаю, но все равно смеюсь, представляя, как Игорь летит через бедро. Эх, мечты-мечты!
– А почему ты не съедешь? Отсюда же неудобно добираться.
– А на хрена? – Серж пожимает плечами. – Кормят, убираются, стирают. Дома надо или самому, или нанимать кого-то, мозги трахать, чтобы работали. Да ну на фиг, тут приехал с работы – еды положили, в комнате чисто, ванну набрал, порелаксировал.
– Ну… а личная жизнь?
– Бабу всегда можно в отель привести. Годик по отелям, а дальше ну уж в семью надо, а если не хочется в семью, то и на хер она нужна.
Что ж, не могу не признать, что в этом есть здравый смысл. И раз уж Серж разоткровенничался, решаюсь задать вопрос:
– А что с Крис? Она… выглядит неважно.
– Так, приболела. Бывает, за пару дней очухается.
– Просто мне кажется, что в ее состоянии виновата я…
Быстро рассказываю, что случилось в библиотеке. Серж хмурится и долго молчит. Ему эта тема неприятна, и если он откажется говорить, я в целом пойму.
– Да не ты виновата, а наша мамашка. Когда Криська была маленькая, отправила ее читать книжку для задания в школе, а когда та вернулась в библиотеку, чтобы пересказать прочитанное, нашла мать повесившейся. И дома никого
