Пепел победы - Анатолий Гончар

«И что застыл? Корову проигрываешь? – одернул он сам себя. – Подумаешь, заметят нас, лоханемся, и что с того? А то я в игрушки не наигрался! – Прапорщик, подгоняемый этими мыслями, пополз вверх, к скоплению многочисленных разнокалиберных валунов, растянувшемуся на сотню метров.

Начало подъема он преодолел с легкостью, а вот дальше склон резко пошел вверх. Каждый метр стал даваться с трудом. Наконец Сергей поднял голову, увидел скалу, нависающую над ним, подтянулся и постарался встать. К его удивлению, под ногами оказалась довольно ровная почва. Ефимов прошел вдоль скалы, достиг ее края и осторожно выглянул. В нескольких метрах угадывались очертания еще одной скалы, а слева еще и еще.

«Кажется, склон идет уступами», – объяснил себе такое резкое изменение рельефа Ефимов и замер в ожидании появления следующего разведчика.

Через полчаса почти вся группа поднялась и рассредоточилась под прикрытием черной каменной завесы. Поджидали крайних. Все складывалось как нельзя лучше, но одно неловкое движение едва не испортило дело. Горелов, поднимавшийся предпоследним, уперся коленом в камень, тот сорвался и понесся вниз. Булыжник пролетел в метре от Арсанова, едва не размозжил руку Звереву, чудом успевшему отдернуть ее, набирая скорость и гремя на всю округу, прокатился до самого подножия, там растратил всю силу и замер.

Такой тишины, в которой сердце отзывалось барабанным боем, Ефимов не слышал уже давно. Правда, длилась она ровно одну секунду. Сверху, со стороны поста охранения донесся окрик. Затем Сергею даже показалось, что он различал стук каблуков по дощатому полу настилов.

«Вот и все! – с детской обидой подумалось Ефимову. – Сейчас запустят осветительную ракету и выцарапают нас из панциря, а я только-только начал входить в азарт».

Он опустил взгляд, пытаясь высмотреть тройку Зверева, застрявшую на полпути наверх. Сергей так и не сумел их увидеть, но вопреки ожиданию это не принесло радости. Он сел, закрыл глаза.

«Ракета всех высветит, – мелькнула непрошеная мысль, и ее тут же сменила другая: – Пора бы уже».

Но ракеты все не было.

«У них тут что, с этим проблемы?»

Напротив Ефимова над уступом показалась голова, и прямо под ноги Ефимова вполз виновник кипежа.

– Где остальные? – прошипел ему в ухо заместитель командира группы.

– Ползут, – так же тихо отозвался младший сержант, и тут в подтверждение его слов на площадку выбрался тяжело дышащий Арсанов.

Когда ладонь Зверева, поднимавшегося крайним, встретилась с рукой Ефимова, стоявшего у края пропасти, со стороны поста охранения раздался шипящий звук взлетающей ракеты.

– Живее! – отпрянув назад, прапорщик потащил за собой сержанта.

Тот рванулся следом изо всех сил. Прапорщик потерял равновесие и упал на спину. Зверев повалился рядом.

Маленькая оранжевая искорка быстро разгоралась яркой желтой звездой. Вслед за ней фейерверком взлетели ее разноцветные подружки, вот только их свет спецназовцам, укрывшимся за серыми глыбами камней, был совершенно до лампочки, даже до фонаря. Повисев в небе, разноцветные огни угасли, звуки наверху стихли. Кому положено, пошли спать, остальные продолжили нести службу.

«Сто сорок восемь караулов», – непонятно к чему вспомнилось Ефимову, когда он встал, чтобы продолжить медленное движение к намеченной точке.

Первая группа специального назначения отгородилась от находившегося наверху поста охранения и расположенных внизу казарм многометровыми каменными стенами, состоявшими из бесчисленных валунов. Бойцы находились достаточно далеко от потенциальной опасности и безмятежно дрыхли сном праведников. Точнее, этим занимались семьдесят пять процентов личного состава разведчиков, остальные двадцать пять несли службу, ведя беспрерывное наблюдение за местом дислокации условного противника.

Ефимов лег отдыхать за пару часов до рассвета, успел выспаться и сейчас дежурил вместе с тройкой ефрейтора Зудова. Прежде чем позволить отбиться сменившейся четверке, он потребовал от Боровикова исчерпывающий доклад.

Отчет, написанный на листке бумаги, выглядел так.

«8 ч. 05 мин. – 8 ч. 45 мин. – произошла замена на постах охранения:

– пост № 1 (гора над нами) – сменилось восемь, заступило четверо;

– пост № 2 (гора напротив) – сменилось четверо, заступило четверо;

– пост № 3 (гора к северу от КПП) – сменилось три, заступило два;

– пост № 4 (вышка в парке) сменилось четверо, заступило двое;

– КПП – сменилось восемь человек, заступило восемь человек».

Сергей усмехнулся такой предусмотрительности; видимо, местные вояки более всего ждали диверсантов именно со стороны КПП, и продолжил читать дальше:

«Всего сорок семь человек».

Относительно еще нескольких точек охранения Федор написал:

«Смена не производилась, присутствие личного состава на их территории не наблюдается. Вывод: вероятно, караулы на эти блоки охранения не выделялись».

На словах, шепча прямо в ухо, Федор сказал следующее:

– Товарищ прапорщик, это полный писец. Я в ауте. Половина небритые, одеты кто как хочет. Это не армия, а стадо баранов! Даже смотреть противно!

«Демократия, что ты хочешь…» – Ефимов подумал так, но не сказал, движением руки отправил Федора спать, а сам взялся за наблюдение.

В принципе, особого смысла в этом уже не было, все сведения, требовавшиеся для захвата штаба условного противника, оказались собраны тройкой Федора. Но, с другой стороны, что еще оставалось делать?

Самого Ефимова местное воинство начало напрягать часа через три. Наступило обеденное время, а в столовую никто не пошел. Пестро одетый народ потянулся в направлении яркой вывески, висевшей на одном из приземистых зданий. Расположена она была под углом к Ефимову, ведущему наблюдение. Потому рассмотреть, что именно там написано, не получилось, но Сергей предположил, что это солдатская чайная, и едва ли ошибся.

Собственно, насторожил Ефимова не сам факт полного игнорирования столовой, а то, что личный состав поперся – именно поперся, другого слова у прапорщика, наблюдавшего за всем этим бардаком, не было – в чайную с оружием. Испытывая внутреннее отторжение, заместитель командира группы направил бинокль в глубину жилого квартала. К его удивлению, за следующие полчаса там не промелькнуло ни одной живой души.

Обескураженный прапорщик вновь вернулся взглядом к чайной, но и рядом с ней уже никого не было. Как видно, хождения в чайную длились недолго. На улицах городка все словно вымерло. Не бежал никуда посыльный, не выходил на крыльцо покурить дежурный, замаявшийся службой. Даже вездесущие собаки, без которых не обходился ни один гарнизон и ни одна воинская часть, куда-то запропастились. Существовала вероятность, что их повывели приказом командира гарнизона, но для части, находившейся на Кавказе, это было бы по меньшей мере странно.

Конечно, столь малая активность могла быть вызвана и информацией, полученной от посредника. Но это было бы неправильно. Ну не должны же, в конце концов, двести человек сидеть в засаде, ожидая появления десятка спецназовцев, рискнувших навалиться на них! Нечестно и неправильно.

Серов предупреждал, что местные вояки уже неделю сидят на казарменном положении, но это не обязывает действительно пребывать под крышей целыми днями. Построение, столовая, тот же магазин. Кто-то вообще живет в городке. Хорошо, пусть их командир решил отпускать людей только в чайную и всего на полчаса, но почему не видно ни гражданского персонала, ни членов семей военнослужащих? Не могли же и им приказать сидеть дома. Или могли? Странно…

Мужик в разодранном камуфляже со связанными за спиной руками появился внезапно. Он вылетел из зоны невидимости так резко, словно его хорошенько пнули, едва устоял на ногах, но удержал равновесие, выровнялся и тут же повернулся лицом к зданию. Следом за ним, держа в руках «АКМС» с глушителем, вышел толстенький бородатый коротышка. Удерживая ствол одной рукой, он бурно жестикулировал второй. Ясно, что человек со связанными руками ему что-то отвечал, но о чем шел разговор – неизвестно, слов слышно не было.

Ефимов почему-то подумал, что тот связанный мужик обзывал коротышку всяческими нехорошими словами. Возможно, так оно и было. Видимо, узнав о себе достаточно, бородатый тип перехватил оружие обеими руками и направил ствол в грудь связанного человека. Выстрелов Ефимов не услышал, только ствол несколько раз дернулся. Сергею показалось, что он даже видел вылетающие гильзы. Мужчина в разорванной форме качнулся, как стоял, так и полетел вниз головой. Пронзительно завизжала женщина.

Бородач махнул рукой, что-то крикнул. Двое в камуфляже выскочили из тени здания, схватили убитого – убитого?! – за ноги и поволокли вверх по лестнице. Голова несчастного моталась, билась о каждую ступеньку.

Ефимов провел ладонью по лицу, стирая пот, выступивший на коже.

Что это было? Представление, фарс? Или же и вовсе плод разыгравшегося воображения? Взгляд старшего прапорщика скользнул в сторону и уперся в побледневшее лицо Зудова.