Дагестанская сага. Книга II - Жанна Абуева

– Не пишет, и не надо! – говорила Хадя Марьяше. – Я, например, терпеть не могу писать письма! Тем более что скоро он уже и сам приедет. Господи, неужели я его увижу! Скорее бы настал этот день!

Этот день, когда, по Хадиным расчётам, Русик должен был вернуться в Махачкалу, уже давно прошёл, а парень всё не объявлялся. Хадя терялась в догадках, не зная, чем объяснить такое его длительное отсутствие.

Всё чаще в поле её зрения стал возникать Карим. За короткий промежуток времени он успел по настоянию родителей жениться на своей двоюродной сестре и тут же развестись.

– Хадька, да он по-прежнему влюблён в тебя без памяти! – сказала Марьяша, заметив, что Карим под любыми предлогами пытается приблизиться к её подруге.

– Да ну его! – отмахивалась Хадя.

– Почему ты так говоришь? Он, по-моему, неплохой парень!

– Не в моём вкусе! – отрезала Хадя. – Пусть лучше не тратит зря время! Ты-то знаешь, кто у меня в сердце!

– Знаю, знаю! – говорила Марьяша. – Да только где он, этот твой игрок? На каком поле гоняет свой мяч?

Помрачневшая Хадя ничего не ответила, и Марьяша, заметив перемену в её настроении, расстроилась сама. Она горячо любила подругу и страстно желала видеть её счастливой, но странное поведение Русика наводило её на мысли, которые она боялась открыть Хаде.

Время шло, Русик не появлялся, и Хадя почти перестала говорить о нём, хотя Марьяша видела, что она мучается. Как-то утром, по обыкновению придя с соседками на пляж, она проходила мимо расположенных в ряд тентов и под одним из них вдруг увидела Русика. Он сидел на песке, а незнакомая девушка, загорелая и длинноволосая, лежала, положив голову ему на колени, и Русик игриво водил пальцем по линии её обнажённого живота.

Потрясённая увиденным, Марьяша застыла на месте. Спохватившись, она быстро прошла мимо, боясь, что парень её увидит, и одновременно желая этого.

«Ну и подлец же! – с негодованием думала девушка. – Хорошо устроился! Использовал мою подругу и исчез, а теперь прохлаждается с какой-то…»

Остаток дня Марьяша провела в мучительных сомнениях: рассказать Хаде об увиденном или нет, и наконец решила, что лучше ничего не говорить.

Она долго крепилась, но, когда подруга стала в очередной раз искать оправдания длительному отсутствию Русика, она не выдержала:

– Да не заболел он ни черта! Здоров, как бык, и на море ходит, да ещё не один!

– Что ты хочешь этим сказать? – подозрительно спросила Хадя.

– То, что сказала. Я видела его на пляже с какой-то девицей, и они очень хорошо проводили время в обществе друг друга!

Хадино лицо покрылось мертвенной бледностью и застыло, утратив всякое выражение и превратившись в маску. Перепуганная Марьяша кляла себя за несдержанность, но было уже поздно.

Несколько минут прошли в гнетущем молчании, а затем Хадя спросила:

– И давно?

Голос девушки, обычно звонкий и жизнерадостный, теперь звучал безжизненно и глухо, словно доносился из далёкого тоннеля.

– Что давно? – не поняла Марьяша.

– Давно ты их видела?

– Две недели назад, – еле слышно произнесла Марьяша.

– И ты молчала всё это время?!

Несмотря на возникшую неловкость, Марьяша обрадовалась, что в Хадином голосе появились хоть какие-то эмоции.

– Н-ну, да… я не могла…

– Что значит не могла?! Ты обязана была сказать мне об этом! Я, как дура, жду, что он вот-вот появится, а он… а ты…

Тут девушка разразилась такими рыданиями, что Марьяша, не выдержав, бросилась обнимать подругу, рыдая вместе с ней.

Через некоторое время рыдания стихли, и Хадя, в последний раз судорожно всхлипнув, сказала:

– Всё! С этого дня он для меня умер! Не хочу даже имя его слышать!

Глава 15

Марьяша спустилась на первый этаж главного университетского корпуса. В просторном вестибюле она остановилась недалеко от входной двери, ожидая Хадю. Та сражалась сейчас в одной из аудиторий за первенство в студенческом турнире по шахматам.

– Марьяш, привет! – услышала она чей-то голос и, повернув голову, увидела перед собой Заиру Мансурову, бывшую свою одноклассницу, учившуюся сейчас на инфаке. Рядом с Заирой стоял светловолосый юноша, рослый и довольно симпатичный, и неотрывно смотрел на Марьяшу, чем её сильно смутил.

– Знакомьтесь, – сказала Заира. – Это Саид, учится на строительном. А это Марьяша!

– Очень приятно, – сказала Марьяша и опустила глаза, чтобы не встречаться с пристальным взглядом серых глаз юноши.

– И мне очень приятно, – произнёс тот негромко.

Заира собралась что-то добавить, но в этот момент появилась Хадя и радостно сообщила подруге, что выиграла.

– Поздравляю! – обрадовалась Марьяша и, повернувшись к Заире, сказала: – Нам надо идти… Пока!

Как всегда, зелёная, тенистая улица Советская была полна людей. В основном это были студенты. Занятия в университете закончились, и молодёжь парами и группами возвращалась домой или в общежитие. Некоторые прямо из университета направлялись в расположенный рядом кинотеатр «Октябрь», на ходу перекусывая пирожными и предвкушая просмотр нового фильма.

– Кто это был? – подозрительно спросила Хадя, когда они вышли из здания и неспешно направились к ЦУМу, где, если им повезет, в продаже мог оказаться какой-нибудь домашний халатик из Болгарии или Польши.

– Моя одноклассница, – сказала Марьяша.

– А парень кто?

– Не знаю, какой-то её знакомый…

– Неприятный. – Хадя произнесла это слово, как приговор.

– Почему неприятный? – удивилась Марьяша.

– Не знаю. Мне не понравился, – отрезала Хадя.

На следующий день Марьяша вновь встретила Заиру, и та торжественно сообщила девушке, что вчерашний знакомый ею сильно интересуется.

– Ну и что? – слегка смутившись, ответила Марьяша.

– Как что? Тебе это разве неприятно? Он ведь такой красавчик, ты даже не представляешь, сколько девчонок за ним бегают!

– Ну и пусть бегают, – сказала Марьяша. – Меня это не касается!

Саид, видимо, так не думал, потому что стал вдруг часто появляться в поле её зрения, явно поджидая девушку и заговаривая с ней как с давней знакомой. Это обстоятельство очень не нравилось Хаде, и, едва вдалеке появлялся Саид, как она разражалась гневными репликами, которые Марьяше были отчего-то неприятны.

– Да нет, видно, он неплохой парень! – пыталась она переубедить подругу.

– Ой, оставь, ради Бога! Неплохой! Он мне вообще не нравится, и я на твоём месте близко бы его к себе не подпускала!

– Но мы ведь просто болтаем, и всё! – защищалась Марьяша.

– И болтать тоже не нужно! – категорически отрезала Хадя.

Парень, однако, проявлял настойчивость, даже не думая скрывать, что Марьяша ему нравится, и неизменно оказывался где-то поблизости, спеша подойти к девушке, особенно если рядом не было Хади, чьё лицо при одном его появлении принимало такое свирепое выражение, что нетрудно было догадаться о её отношении к нему.

Так продолжалось месяца три. Саид ни слова не сказал девушке о своих чувствах, хотя они, эти чувства, уже не были ни для кого секретом. Да Марьяша и не ждала объяснений. Она просто принимала его знаки внимания и думала о нём чуть больше, чем ей хотелось бы в том признаться. И вообще, с некоторых пор жизнь её наполнилась радостным предвкушением чего-то прекрасного и волшебного, о чём пишут во всех романах и о чём мечтают все девушки, пребывающие, как она сейчас, в начале своей весны. Она была готова к приходу любви и ждала эту любовь, как ждала и того, кто придёт и одарит её этим необыкновенным чувством.

Глава 16

Имран сидел во главе большого обеденного стола, где когда-то сидел его отец Ансар, и с гордостью посматривал то вправо, то влево, где по обе стороны стола расположились два его отпрыска. Напротив сидела его мать Айша, а жена Фарида, вначале подав еду, лишь потом садилась за стол, при этом то и дело вскакивая и подкладывая что-то в блюда, тарелки и пиалы.

История с Полиной не прошла для Имрана бесследно. Он явно остепенился и уже не исчезал по вечерам из дома. Большей частью он проводил время в своей фотолаборатории либо за инструментом, наигрывая или напевая что-то своим приятным голосом.

Это был один из тех редких дней, когда семья обедала одна, лишь в своём составе. Обычно Имран садился за стол с кем-то из друзей, а мальчики, наскоро пообедав, тут же уносились прочь. Айша же с Фаридой и вовсе ели в одиночку, прежде накормив мужчин.

– Ну, что, студент, как там у тебя дела идут в твоём институте? – обратился Имран к старшему сыну, который поступил в этом году в политех и жил пока у своей тёти Малики.

– Нормально, – ответил Шамиль, наскоро проглотив кусок мяса и едва не поперхнувшись.

– Ешь, сынок, спокойно, не торопись! – сказала Фарида.

– Ну, а вообще, ты там успеваешь? – продолжал Имран.

– Вообще да… – пробормотал Шамиль. – Только вот сопромат не очень даётся.

– Сопро… что?

– Сопромат! – повторил Шамиль. – Это такой предмет!