Тайны Кипеллена. Дело о благих намерениях - Ольга Васильченко

отросшую бородёнку. Может считал, что столичному бандиту провинциальные стражники нипочём. Узнать его оказалось несложно по Аланиному портрету. Уж слишком приметным был шрам прочертивший лоб и спускающийся на горбинку носа. Его, правда, скрывала длинная засаленная чёлка, но когда несостоявшийся вор тряс головой, волосы отлетали в стороны, демонстрируя особые приметы.

Ещё раз смерив его многообещающим взглядом, я лениво заметил:

— Если думаешь, что знаешь обо мне всё, а мне о тебе ничего неизвестно – ошибаешься. Единственное, что мне неизвестно, так это твоё погоняло.

Лжеалхимик встрепенулся на казённом табурете, но всё-таки позволил себе надменно хмыкнуть. Хотя маленькие серые глазки так и бегали, а грудь, видневшаяся в разорванном вороте тёмной рубахи, ходила ходуном.

— Он вас в столице заприметил. Сначала Грымзу с Крылой, а потом и остальных всех прицепом. Кроме охалёнка молодого, того случайно прибрали, как запасные руки. А то ваш медвежатник ногу поломал.

Несостоявшийся вор больше не хмыкал. Весь сжался, словно мог куда-то деться от моего взгляда.

— Но фарта вам не хватило. Ведь за лёгкие барыши всегда приходится платить вдвое, — я встал из кресла и сел на край стола, чтобы стать выше допрашиваемого, а заодно приблизиться. — Вот и побежали вы из столицы куда подальше.

Марек в нетерпении завозился, поэтому пришлось бросить на него предупредительный взгляд.

— А дальше всё снова пошло наперекосяк. Дом богатея оказался не так прост, как вы думали. Пока ты с Кривым лазил по подвалу, Грымза с Крылой нашли тайник и…

Я неожиданно хлопнул в ладоши, и лжеалхимик подскочил. А вместе с ним и удивлённый Марек.

— Никогда тебе такого месива ещё видеть не приходилось, да? Вы тогда схватили, что в сейфе под руку первое подвернулось и дали деру

Он невольно кивнул и вздрогнул, откинув волосы назад. На бледном лбу особенно сильно выделялся красный шрам.

Мой рыжий подчинённый снова засопел, так что пришлось поднять руку, чтобы не брякнул чего лишнего. Мне и так было нелегко подбирать слова, чтобы ограничиваться общими фразами. Ведь мои знания о банде сводились к тому, что удалось рассмотреть в припое по просьбе Мнишека. Остальное сочинял прямо на ходу, используя самые очевидные версии. Заказчик необычное задание неизвестным бандитам не доверил бы, значит уже знали друг друга раньше, и скорее всего, вместе обстряпывали какое-то незаконное дело. А сорвались из столицы, самого хлебного места в Растии потому, что начались проблемы. Предполагать легко, особенно если употреблять только общие фразы и не лезть в детали.

— Не думай, не обижаюсь, — протянул я, выставив руку с перстнем. — Хотя он мне очень дорог.

Лжеалхимик заёрзал ещё сильнее.

— Но как бы он ни был мне дорог, он просто вещь. А вот люди — они бесценны. И мне очень нужно разыскать пана, который был со мной на Тролльем рынке, а потом куда-то запропастился.

Несостоявшийся вор сглотнул и пробормотал:

— Не зна…

— Прости! — перебил я. — Совсем забыл про свой самый первый вопрос. Как тебя зовут?

— Прыткой, — едва слышно пробормотал он.

— Вот как. Это даже хорошо. Значит ты быстро поможешь нам найти того пана…

— Да не знаю я, — взбеленился он. — На него договора не было, мы тебя пасли. Тебя схомутать и выпотрошить должны были. А на него заказа не было. Зачем нам лишние проблемы!

— Говори, гад! — неожиданно заорал Марек.

Он кинулся через комнату, но не успел добраться до Прытки, когда тот плюнул ему на камзол.

— Сам ты гад!

— А ну цыц! — осадил я, зажигая над пальцами колдовской огонёк.

Мой рыжий подчинённый ретировался, брезгливо очищая рубаху.

— Если вы его… с ним… что-то сделали… тебе не поздоровится, — промычал он под нос.

Бандит только плечами пожал.

— Сами своего пана ищите, а нам он без надобности, у нас свои дела имеются.

— Ну, давай тогда про твои дела поговорим. Наследил ты друг сиротный порядочно. Так что на княжескую милость не рассчитывай. Растянут тебя на дыбе и будут один за одним суставы вынимать, а штатный колдун будет врачевать, чтобы раньше сроку душу богиням не отдал.

— Один раз семь дней так терзали, — подтвердил Марек, и я согласно кивнул.

Иногда у него всё-таки получается вставить нужное словечко.

— А шо мои дела? Шо мои дела? — заголосил Прытка. — На дыбу не наробил, токма на каторгу. Чужих дел не нать, своих до жопы. А если шить бушь, так…

Я подошёл поближе, так что он осёкся на полуслове, и наклонился, уставившись в его маленькие беспокойные глаза, процедив:

— Клянись!?

На этот раз пламя заклубилось перед моим лицом и поползло в его сторону.

— Гадом буду! — заорал он. — Не трогал вашего пана. Близко не подходил. И остальные не ходили. Хозяин грил, чародея крутить — остальных по боку. Мамой клянусь.

Простенькое заклинание лишило остатка сил, поэтому не оставалось ничего другого, как вернуться в кресло. Иначе, мог и на ногах не устоять.

— Не знает, пан капитан, — перегнувшись через стол, зашептал мой рыжий подчинённый. — По глазам видно, что не врёт. Бабушка говорила, что в глазах всегда всё видно. Их не переделаешь, они всегда всё по-настоящему показывают.

— Сам знаю, — вздохнул я, только чтобы перебить его поток слов. — Так что теперь это твоё персональное дело. Отправляйся, и хоть из Полуночной бездны, вынь мне его этого куцьего проверяющего. Понял?

— Так точно! — вытянулся Марек, чуть не рухнув на стол.

— Иди уже. У нас тут с Прыткой разговор ещё длинный.

Лжеалхимик аж весь выгнулся.

— Мне про пана добавить неча, хоть кошмарьте, хоть казните.

— Так у меня и другие интересы имеются, — пожал я плечами, провожая взглядом удаляющуюся фигуру рыжего подчинённого. — Про вас, ахальников, мне всё известно, а вот ваш хозяин фигура тёмная.

— Ещё кака, — кивнул Прытка. — Три года знаемся, а рожи ни разу не бачил.

— Брешешь!

— Шоб мне лопнуть у куця на елдыне! — он аж подпрыгнул.

По всему выходило, что допрашиваемый не врёт. Какой никакой, а контакт мы с ним установили, и читать его незамысловатые знаки, было не так уж сложно. Поэтому оставалось только сесть поудобнее, чтобы не выдать своего расстройства. Признаться, рассчитывал на большее. А теперь остаётся только восстанавливать детали в надежде на то, что пресловутый хозяин где-нибудь