В недрах ангелы не живут - Василий Федорович Биратко

люк не открывается, неужели все погибли, или он пуст? Ужас дурных мыслей не давал сосредоточиться, и, как назло, скат увез спецрюкзак с необходимым набором инструментов. Булыжником отогнул искорёженные шипы, придавившие крышку, затем в безумии долбал по болтам, старался сбить их, не соображая, какой грохот стоит в батискафе. Через полчаса обессиленный сел на твердь, опершись на батискаф. Кислород в баллончике высокого давления, висящий на поясе, закончился, и он смиренно ждал наступления смерти, как вдруг в мерцающих огоньках моллюсков появились два силуэта скатов.

– Патруль не дремлет, – с досадой произнес последние слова Страж перед отключкой. – Все пропало, нас всех сожгут, как еретиков.

Два ската подплывали с максимальной скоростью на стометровой высоте. Не дожидаясь разворота и снижения, афалий-страж профессионально отцепился от своего питомца и, используя начальную скорость ската, ушел к батискафу. Перегнув новоиспеченного утопленника через колено, сдавил грудную клетку, выталкивая воду, которая могла просочиться в легкие. Затем дыхание рот в рот, удары в сердце и кислородная маска оживили Принца.

– Ну и перепугал ты меня, думал, опоздал, – с сильным выдохом воздуха произнес спасатель.

Афалий тихо закачал головой, и усталость четырех циклов борьбы быстро вернули его в царствие морфея. Спасатель прикрепил к нему маску, сам осмотрел батискаф. Подплыли скаты. Рюкзак с инструментами разложен, но ни один ключ не подходит, камень Принца очень неплохо заклепал резьбу и грани бронзовых гаек от крепления внутреннего замка, и завес. Пришлось изрядно повозиться с зубилом с молотком, оглушая себя и распугивая окружающих. Преследовавшая стая циклопов, услышав чужой звук, вернулась на поле боя и обнаружила захватчиков на своей территории, незамедлительно приступила к окружению и медленному сжатию кольца. Новый страж был укомплектован более современно, на королевском скате имелась серебряная броня, чешуей облегая его центральную часть цела, с продолжением по передней кромке крыльев, на спине укреплен гарпун, на концах крыльев закреплены острые лезвия, снизу на цепи острый плоский металлический диск.

Спасатель ухватился за узды и умчал навстречу ополчению долины Смерти. На всей скорости скат прошел на бреющем, и диск расколол череп циклопа на две части, вывалив хозяина наружу. Ему повезло, так как череп не может расти, они периодически производят линьку. Этот циклоп уже успел открепиться от стенок, представ розовым младенцем. Выходя из крутого виража, диск просвистел над вторым черепом, аккуратно снял костяную крышку с удивленного глаза. Залп из гарпуна с широким клинообразным наконечником лишил челюсти встречного противника. Далее, отцепившись от ската, воин, включив ранцевый движитель, ушел в сторону и налетел на следующую жертву сзади. Его пика влезла точно в «родничок», в точку соединения трех основных частей черепа. Скат в это время плавно, словно вальсируя, исполнял танец смерти. Его крылья легко и точно резали боковые плавники циклопам. Зазевавшемуся черепу, который не успел прикрыть крышку, подрезал основания глаза.

Черепа, видно, поняв, с кем имеют дело, применили тяжелую артиллерию: поднимали округлые камни и глотали вместе с водой. Далее, напрягая все тело и челюстные мышцы, они выстреливали их с невероятной скоростью: камни, словно снаряды, пронзали воду, откалывая куски гранита от попадавшихся на пути валунов, на расстоянии до пятидесяти метров. Циклопы заметили ожившее утомленное тело стража и изменили цель нападения. Попадания первых камней в достаточно поврежденный батискаф оставили после себя вмятину. Они легко проходили между упругих шипов и усиленных реданов до хрупкого бронзового корпуса, последующие попадания еще больше нарушали структуру битого водоворотом батискафа. Камни повреждали внутренние стенки желудка и глотки, и шлейф движения камня в воде окрашивался кровью. Вовремя проснувшийся Принц еле успевал менять положение за аппаратом. Второй скат, плавающий в не удел, спикировал к нему и, прихватив своего симбионта, умчал прочь. Под напором шквала каменных снарядов бронзовый батискаф ввиду хрупкости металла получил солидную трещину, и из нее, к изумлению всех, выползла камелия. Ужас волной накрыл черепа, они дрогнули и бросились прочь, лента камелии, сверкая золотым отливом, взвилась среди вкусного лакомства после заточения, она ловко проходила сквозь оскал грубых длинных клыков и выходила через глазное отверстие. Получив неожиданную подмогу, спасатель снова оседлал своего бронированного истребителя, нанося повергнутому в панику врагу увечья диском. Перезарядив гарпун, он расколол еще один череп пополам. Принц обрел своего ската и помповое ружье, поспешил на помощь. Еще пять минут мясорубки, и от мощи врага не осталось ни следа: часть лежала на каменистом дне, вторая исчезла в сияющей дымке вод.

– Клавдий! Ты! – изумленно выкрикнул Страж.

– Я собственной персоной, – улыбнулся в ответ жрец. – Твой скат вовремя нашел меня, еще секунд десять, и я был бы уже на Сейме на острове возле Лона. Мне осталось только закрыть за собой дверь, но он возник у меня на платформе, выпрыгнув из воды и пролетел тридцать метров, сбив охрану с ног. Хвостом зацепил меня, громко врезался в дверь, расколов ее пополам. Ну и повозились с ним, пока столкнули в воду.

– Я подумать даже не мог, что вы так владеете оружием! – восхитился Принц.

– Опыт никуда не денешь, тысяча циклов в особых спасательных частях просто так не проходят. Предчувствуя развитие похожих событий, десять циклов держал своего ската в боевом снаряжении.

Вернуло их в русло выполнения миссии легкое движение камелии между ними. Они схватились за копья и ножи, но она исчезла в трещине батискафа. Опомнившись, вновь разложили инструмент, стараясь подобрать чего-либо, но изувеченный корпус требовал кардинального подхода. Завалили батискаф на бок с трещиной, запустили воздух внутрь для Софэллы. Вооружившись мелкими пилками, спасатели принялись за свои обязанности. Вложив их в щель, половину цикла без отдыха они делали надрезы, соединяя трещины вмятин в общую линию разлома. Труд не прошел даром, рванув скатами в разные стороны, батискаф с десятимиллиметровыми стенками развалился на две части.

– А потише нельзя? – произнесла Софэлла, вынимая мундштук из рта. Сладко потянулась, выпрямляя свое изрезанное камелией тело.

– Как ты, цела? – заволновался Страж.

– Как видите. Не дали поспать. Ой! – присев, она только теперь увидела свое тело.

Множество мелких, длинных ран, полученных от плавника камелии, при неподдающимся счету кувырканиям в водовороте и качании по плато в сонном состоянии обоих. За эти увечья она получила дорогую блаженную награду – прикасания рук самцов при перевязке. Меня превратили в мумию, бинты, пропитанные лечебным соком древесного алоэ, согрели и сняли ноющую боль в дополнение к успокаивающим поглаживаниям рук. Освободили вторую камелию на свою голову, она продолжала спать. Затолкнуть ее обратно не дала подруга, она ревностно кружила и отгоняла нас. Пришлось ее усыпить. Жрец зарядил арбалет и выстрелил в нее отравленной