Театр французского классицизма - Пьер Корнель

Гораций

Хоть ты не римлянин, но будь достойным Рима:Пускай увидят все, что в стойкости равны мы.Суровым мужеством я неизменно горд,И требует оно, чтоб сердцем был я тверд.Нельзя готовому для подвига герою,Вступив на славный путь, назад глядеть с тоскою.Постигла нас теперь горчайшая из бед,—Все это вижу я, но страха в сердце нет.Кого бы ни сразить за град родной и землю,Я с радостью слепой такую честь приемлю,И если дан тебе почетнейший приказ,Все чувства прочие да сгинут в тот же час;А тот, кто об ином раздумывает долго,Не слишком ревностно идет путями долга.Ничто в священный час не может нас связать;Вот Рим избрал меня, — о чем же размышлять?Я, муж твоей сестры, теперь иду на брата,Но гордой радостью душа моя объята.Закончим разговор бесцельный и пустой:Избранник Альбы, ты — отныне мне чужой.

Куриаций

А мне ты все же свой, — тем горше я страдаю,Но мрачной доблести твоей не принимаю.Как в наших бедствиях, достигнут в ней предел,Я чту ее, но все ж она — не мой удел.

Гораций

Да, мужества искать не стоит против воли.Когда отраднее тебе стенать от боли,Что ж, облегчать ее ты можешь без стыда.Вот и сестра моя рыдать идет сюда.К Сабине мне пора — внушить супруге милой,Чтоб запаслась она и твердостью и силой,Чтоб не кляла тебя, коль я паду в борьбе,И чувства римские хранила бы в себе.

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Гораций

Сестра, ты знаешь ли? Высокое заданьеЖених твой получил.

Камилла

О, новые терзанья!

Гораций

Достойной воина яви себя сестрой,И если я умру, сражен его рукой,Ты жениха встречай не как убийцу брата,—Как мужа честного, что долг исполнил свято,Что, родину свою столь доблестно любя,Для всех героем стал и заслужил тебя.И счастья вашего я, мертвый, не разрушу.Но если из него мой меч исторгнет душу,Победному венцу ты должное воздай,—За гибель милого меня не упрекай.Ты плачешь, грудь твою тоска сжимает властно;Поддайся слабости, кляни в тревоге страстнойБогов, людей и рок, но, овладев собой,О павшем не тужи, когда решится бой.

(Куриацию.)

Останься с ней на миг, чтобы со мною вместеИдти затем на зов неумолимой чести.

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

Камилла

Любимый, эта честь ужель тебе нужна,И счастья нашего ужель ценней она?

Куриаций

Чем бой ни кончится, но я умру, сраженныйРукой Горация иль горем сокрушенный.Как будто бы на казнь, иду на подвиг я,И ненавистна мне — увы! — судьба моя.Я то в себе кляну, что родина почтила.До преступления доходит страсти сила:Богов она винит, вступая в спор с судьбой.Тебя мне жаль, себя, — но я иду на бой.

Камилла

Нет, удержать тебя должны мои рыданья!А власть моя — ужель тебе не оправданье?И прежней доблести достаточно твоей:Ведь Альбе отдал ты все то, что должен ей.Кто был в опасный час ей лучшею подмогой?Никто у нас бойцов не истребил так много.Славнее стать нельзя. Могуч, непобедим,Доволен будь и дай прославиться другим.

Куриаций

Чтоб в этот день другой победоносный воинВенчался лаврами, которых я достоин?Чтоб я услышать мог от родины моей,Что вот, не выйдя в бой, победы не дал ей?И чтоб, не одолев любовную истому,Свершитель гордых дел пришел к стыду такому?Нет, Альба, связана со мной судьба твоя:Падешь или победишь — виновник буду я.Меня почтила ты — тебе воздам я скоро:Вернусь — так без стыда, погибну — без позора.

Камилла

Ужель не видишь ты, что изменяешь мне?

Куриаций

Пусть верен я любви — еще верней стране.

Камилла

На брата своего ты поднимаешь руку;Он муж твоей сестры!

Куриаций

Мы примем нашу муку.Вся нежность отнята — о, жребий наш суров! —У слов: сестра и брат, когда-то нежных слов.

Камилла

Жестокий! Думаешь, Камиллы сердце радоЗа голову его тебе служить наградой?

Куриаций

Отныне должен я об этом позабыть.Надежду отметя, я обречен любить.Ты плачешь?

Камилла

Ах, слезам противиться нет силы!Ведь гибели моей бездушно хочет милый,И брачный факел наш, едва он был зажжен, —Меня ввергая в ночь, жестоко тушит он;В упорной слепоте свою невесту губитИ в грудь вонзает нож, еще твердя, что любит.

Куриаций

Слезам возлюбленной легко осилить нас;Неотразим сквозь них огонь прекрасных глаз!Над сердцем в этот миг так властны сожаленья,И твердость восстает без воодушевленья.Не сокрушай, молю, страданием своимМой дух. Пускай оно умолкнет перед ним.Слабеет мужество, и я его теряю,Любимой верен я, себе же изменяю.Ужели, с дружбою борьбой утомлено,Любви и жалости не победит оно?Но выход есть: тебя, любимая, обидеть,—Чтоб легче ты меня смогла возненавидеть,—Тогда в борьбе с собой избегну лишних мук.Знай, ты отвергнута, и я тебе не друг.Отмсти обидчику за оскорбленье это.Ужель он не найдет достойного ответа?Тебе, отвергнутой, твой враг, как прежде, мил…Скажи мне, кто тебя больнее оскорбил?О горе: мы должны идти на преступленье,Чтоб наше мужество не ведало сомненья!

Камилла

Не совершай греха иного, и тебяЗа этот я прощу, сильней еще любя.Братоубийственной не похваляйся славой —И дорог будешь мне, неверный и лукавый.Зачем стране одной не служим я и ты?Тебе готовила бы лавры и цветы,В тебя вливала бы уверенность и силу,С тобою говоря, как с братом говорила.О, как такой слепой я нынче быть могла?Моля ему побед, тебе желала зла!Он возвращается. Ужель его супругаБессильна перед ним, как я пред волей друга?

ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ

Куриаций

О боги, для чего Сабина с ним? Увы!Невесте помогать сестру прислали вы,Чтоб жалобы ее мой дух поколебалиИ победить она могла в своей печали?

Сабина

Нет, брат мой, у тебя не стану на пути —Хочу тебя обнять, сказав тебе «прости».Ты — крови доблестной, и верь в нее спокойно;Ты не свершишь того, что храбрых недостойно.Когда бы дрогнуть мог теперь один из вас,Я от супруга бы, от брата отреклась.Но мужа славного, но брата дорогогоЛишь об одном просить и умолять готова:Хочу я, чтоб не стал преступным этот бой,Чтоб эта честь была и чистой и святой,Чтобы ее пятнать не смело преступленье,И вы врагами стать могли без сожаленья.Лишь я виновница священных ваших уз.Когда исчезну я, исчезнет ваш союз.Как повелела честь, прервется связь меж вами,И, чтобы ненависть вас сделала врагами,Пусть горький мой конец сегодня все решит:Того желает Рим, и Альба так велит.Один меня убьет, другой, возжаждав мести,Во гневе праведном придет на подвиг чести,И меч поднимет он, оправданный вполнеИль местью за сестру, иль скорбью о жене.Но что я говорю! И так вы слишком правы:Не должно замутнять высокой вашей славы.Всю душу отдали вы родине своей.Чем крепче ваша связь, тем с нею вы щедрей.На алтаре страны заклать вам должно брата,Не медлите, завет осуществляйте свято:Сперва в его сестру вонзите острый меч,Сперва его жену заставьте мертвой лечь,—Начните же с меня, когда своей отчизнеСтоль дорогие мне вы отдаете жизни.В бою назначенном тебе противник — Рим,Ты — Альбе смертный враг, а я обоим им!Иль вы желаете, бездушны и суровы,Чтоб я увидела, как тот венок лавровый,Что принесет герой сестре или жене,Дымится кровию, родной и близкой мне?Как должное воздать и жертве и герою,Быть нежною женой и любящей сестрою,Живому радуясь, над умершим тужить?Решенье лишь одно: нельзя Сабине жить.Я смерть должна принять, чтоб не изведать муки:Сама себя убью, коль слабы ваши руки.Жестокие сердца! Что удержало вас?Я своего добьюсь потом, коль не сейчас.Едва сойдетесь вы с подъятыми мечами,—Возжаждав гибели, я брошусь между вами.Чтоб одного из вас упала голова,Сабину поразить придется вам сперва.

Гораций