Донецкие повести - Сергей Богачев

— И я рад тебя видеть, Михаил Евгеньевич, — Черепанов протянул руку, но не получил ответного жеста.

— Сядь и объясни, что произошло, — трубка Бальцеровича выпустила облако дыма с ароматом вишневого табака. — Мне нужно знать из первоисточника всё — без утаек и прикрас!

— Миша, тебе же наверняка уже доложили. Твои парни здорово помогли, отыскали Царькова, не дали ему скрыться, профессионально задержали его, но в игру вступил некто третий. Этот некто понял, что Царьков и Куртакова раскрыли себя, и решил их устранить. Твой Сергей в их планы не входил, поэтому…

— Поэтому не умеешь в сыщиков играть — не лезь! Задницу надерут! — Бальцерович не успокаивался. — Кто ещё такая эта Куртакова?

— Это была наша ниточка к заказчику ограбления, а теперь и убийства.

— Ниточка оборвалась, кто ответит за все эти чудеса?

Черепанов достал сигареты:

— Я закурю?

— Кури, но не отвлекайся! — нетерпимость Михаила Евгеньевича к неприятностям делала его особенно агрессивным.

— Мне, конечно, следовало бы сначала с тобой повстречаться, но нужно было проверить одну идею. Фактами это не подтверждено. Так, домыслы, собранные воедино на основании разрозненных событий, совпадений, обрывков фраз. Тебе должен быть известен один яркий персонаж из прошлого — Сергей Селиванов. Помнишь такого?

— Я этого подонка никогда не забуду, и он не только моё прошлое, он моё настоящее!

— Что общего может иметь такой респектабельный человек, как ты, с рафинированным аферистом? — Черепанов был искренне удивлен не столько тем, что Бальцерович знаком с Селивановым, сколько фактом их связи.

— Если между нами, то это первоклассный рейдер! Прёт, как бык на красное. Сначала выступил посредником в поставке сырья на наш комбинат, а теперь устроил шоу с собраниями акционеров и исполнительной службой. Нет, мы, конечно, отбились, но каков же наглец, совершенно без тормозов!

— А что за сырьё?

— Газ, Ваня, газ. Загнали в долги, повысили цену на этот год, заоблачно повысили, настолько, что хоть останавливайся. Долги потом выкупили через подставную фирму, которая и пошла в атаку. Он, кстати, курирует эту фирму. Там целая история: и с реестром акционеров поработали, и с судами. Всё выстроено, как красивый музыкальный ряд.

— Похоже, теперь у нас есть общий предмет интереса…

Бальцерович немного успокоился и, собравшись с мыслями, уселся в глубокое кожаное кресло, постоянно растягивая свою трубку.

— Табакокурение, Миша, — это ритуал, который не терпит нервов и суеты. Ты гробишь здоровье, не получая от этого ни малейшего удовольствия, хотя табак у тебя отличный.

— Не умничай, сам вон сигарету за три затяжки выкурил. Излагай свои умозаключения.

— Смотри, как всё интересно складывается, — Черепанов извлёк из чёрного стакана на столе Бальцеровича остро отточенный карандаш, лист бумаги и начал рисовать. — У компании «икс» возникает острое желание овладеть рынком сбыта газа в нашем регионе. Компания имеет иностранные корни и практически сидит на газовом кране, цены для нее — минимальные. Для достижения цели ей нужно предпринять несколько шагов. Первый — иметь своих людей в местной власти для последующей кадровой революции на областном и городском уровнях. Коммунальные предприятия, облгаз — всё это подминается, ведь мнение местных тоже много значит при выборе кандидатуры. Второй шаг вытекает из первого — необходимо выиграть местные выборы любой ценой. Третий — на этапе подготовки к выборам нужно выбить противника из седла. Самый быстрый метод — лишить его финансирования. Как минимум — задержка до появления новых денег, как максимум — срыв предвыборной кампании. В зависимости от того, как я успею отреагировать, да и сама по себе такая сумма — очень даже неплохой куш. Четвертый шаг, возможно, экспромт, но раз уж так получилось, что рядовых исполнителей пришлось убрать, то было бы неплохо повесить вину за это на меня. В итоге избирательная кампания парализована, руководитель избирательного штаба в полном дерьме как перед своими, так и перед чужими — путь к цели сокращается.

— А ты, друг мой, часом не хватил звёздной болезни и не переоцениваешь ли собственную значимость?

— Вот и ты туда же. Был бы рад, но присутствует ещё и личностный фактор. Мы с Селивановым с давних пор заклятые «друзья», и, зная его мерзкую натуру, могу утверждать, что он ничем не побрезгует, дабы отомстить за своё поражение. Это пятый шаг, может быть, он даже основной.

— Пока логично. А какие основания у тебя считать, что это именно его рук дело?

— Потому что Полина Куртакова звонила в Москву на номер компании «Ингаз», а он там сейчас прибился. Это что, совпадение? Очень уж маловероятно. Потому что, как только она всё провернула руками Царькова, молниеносно перешла работать в банк «Гамма», а это связанный с Селивановым банк И это тоже не случайность, этот шаг был явно продуман заранее. Потому что они собирались смыться в Россию, когда запахло жареным, и не абы куда, а к своему другу, или родственнику, как она его представила Царькову, — к Серёге Бешеному. О том, доехал бы туда Царьков или нет, я точно не знаю, но сильно сомневаюсь.

— Зачем ему было их убивать?

— Ну, это мы спросим у него лично, когда доберёмся. Ни свидетелей, ни подельников… А деньги? Карточка, на которую их якобы положила Куртакова, тоже не найдена.

Бальцерович распаковал новый телефон и вставил SIM-карту.

— Валентина!

— Да, Михаил Евгеньевич.

— Принеси нам два чая, — Бальцерович отключил связь с секретарём. — От кофе я отказался и тебе рекомендую. Поджелудочная железа — она одна на всю жизнь и восстановлению не подлежит.

Неожиданно отвлёкшись, Бальцерович также неожиданно вернул прежнюю нить разговора:

— Ну, рассказал ты это всё, и что теперь прикажешь делать? Какие предложения?

— Мне необходимо его достать. С тобой рассчитаюсь, врага нейтрализую законными методами. Милиционеры наши в Россию, разумеется, не поедут. У них нет для этого ни оснований, ни возможностей, им нужно его заполучить здесь, тогда дело легче пойдёт. Тебе тоже выгодно его достать. Оставлять такие выпады безнаказанными нельзя, а если твой обидчик замазан в мутной истории, то и бороться с ним легче. Тем более что ты потерял ценного сотрудника. Как видишь, наши интересы совпадают. Кстати, нужно срочно выяснить, кто здесь на него работает. Оставлять у себя в тылу таких людей нельзя — опасно.

— Пока здраво мыслишь, продолжай, Иван Сергеевич. Что ты понимаешь под словом «достать»?

— Он нам нужен здесь, в Лугани. Его необходимо как-то вытянуть сюда. Любыми методами, любой ценой.

— Легко сказать. По своему бизнесу он сюда не приезжает, здесь его адвокаты работают. Всё по почте — я проверял. На переговоры я его тоже не вызову — война как бы не с ним напрямую, всё прикрыто. Сделает удивлённый вид, мол, как вы обо мне такое могли подумать, Михал Евгеньич?! Обидели, напраслину возвели. Как бы извиняться потом не пришлось. Ещё тот артист! А на деле такой жучила. Ему всё целиком нужно, на уступки никогда не идёт. Какой-то личный интерес? Ну, есть у него гостиница в Крыму, в Судаке. Пять этажей, бассейн, парковка — всё для гостей. Там работает его управляющий, по документам всё чисто. Даже если её сжечь, он что, на пепелище приедет? Семьи нет, жена бывшая живёт одна с деть-ми, знать его не хочет, безмерно благодарна, что квартиру за долги мужа не забрали. Она этого вашего Томенко с каждым Новым годом поздравляет. Думай, Ваня, думай, у меня для него наживки нет. Да и… — секунду поразмыслив, Бальцерович передумал что-то говорить.

Война, в которую его пытался втянуть Черепанов, для того уже неизбежность и факт свершившийся. А вот нужна ли она — и именно в данный момент — самому Бальцеровичу? Затея рисковая. Но ведь тот же Селиванов действует втихую, по принципу: не пойман — не вор. Может, и против него так надо? Цинично, соблюдая конспирацию?

С одной стороны, Селиванова Михаил Евгеньевич ненавидел искренне и от всего сердца, понимая, что тот его душит. С другой стороны, у Бальцеровича был ещё один бизнес, где его фирма и фирма, связанная с Селивановым, успешно крутили деньги, потому что, как две половинки одной детали, были нужны друг другу. И здесь Селиванов вовсе не уничтожал Бальцеровича. Тот, правда, не обольщался и понимал: до тех пор, пока он Бешеному нужен и тот без его фирмы обойтись не может. А если посмотреть на это проще, доход идёт? Идёт. А там посмотрим ещё, кто первый поскользнётся и чья в конце возьмёт.

В этой связи Бальцеровичу припомнился тост про женскую дружбу с его последнего дня рождения.

Змея просит черепаху:

— Перевези меня, сестрица, на другой берег.

— Что ж, садись, дорогая.

И они поплыли. Черепаха плывёт и думает: «Нырнуть бы сейчас, чтобы змею утопить, так успеет же, гадость, ужалить».