Донецкие повести - Сергей Богачев

— Так вы, милки, всю воду перекаламутите, это что ж мне теперь за ней за тридевять земель ходить?

— Пока придётся, а далеко идти?

— Там, за поворотом, балка, дорога вниз уходит, — баба Шура показала рукой в сторону леса, — там и находится наш второй колодец.

Тот, который разговаривал с бабкой, заглянул в колодец и крикнул:

— Прапорщик, поднимайся! Достаём его, парни… — трое курсантов потянули страховочный трос, переброшенный через бревно, на которое наматывалась цепь.

Замёрзший прапорщик в водолазном костюме, чертыхаясь, перевалился через бетонное кольцо колодца на землю:

— Его там нет. Точно нет. Я уже окоченел весь.

— Отогревайся, — Ишков подал термос с чаем, — там ещё один колодец есть.

— Вот демоны! И туда полезете? Дайте хоть воды набрать, окаянные!

— Мы вас даже подвезем, садитесь.

Поиски пистолета во втором колодце завершились удачей при первом же погружении, и группа с главной уликой отправилась в горотдел.

«Вот теперь можно сказать: раскрыли…» — Ишков набрал номер Сердюкова, чтобы доложить об окончании поисков оружия.

Глава 14. ОТ СУМЫ И ОТ ТЮРЬМЫ…

Черепанов примчался в горотдел через двадцать минут после звонка Сердюкова.

Евстифеев жевал бутерброды, на столе для совещаний стоял электрический чайник и лежали начатая упаковка с рафинированным сахаром и песочное печенье. Атмосфера в кабинете подполковника никак не соответствовала правилам субординации, но Черепанов сразу понял, что тому были свои причины.

— Заходи, — Сердюков подвинул стул Ивану.

Не спеша потягивая из громадной кружки горячий чай, Геннадий Андреевич хитро посмотрел на Черепанова:

— Машину патрульную обещал, помнишь?

— Конечно, и не отказываюсь от своих слов, вас можно поздравить? — Иван боялся уже верить в то, что его проблемы наконец пойдут на убыль.

— Нас — да. Тебя — пока не знаю. Воришка найден, его по-дельница — тоже, если бы ты не влез со своей самодеятельностью, может, были бы живы. Убийцу их мы тоже уже нашли, — подполковник откинулся на спинку кресла, устало затягиваясь сигаретой. — Им сейчас занимаются, оформляют, главное — оружие удалось отыскать.

— И кто же он? — слегка обескураженный столь быстрой развязкой, Черепанов не скрывал любопытства.

— Теперь — таксист, в прошлом — спортсмен, как и многие из наших «бригад», — не мне тебе рассказывать, — стреляет метко — биатлонист. Всё сложилось, только тебе, наверное, важно знать, кто заказал? — Сердюков вопросительно посмотрел на Черепанова. — Жора, прокрути-ка ему кино на компьютере, а то я сейчас опять что-нибудь не то нажму.

— Подсаживайтесь поближе к монитору, Иван Сергеевич, — Евстифеев подвигал мышкой и включил чёрно-белую запись камер видеонаблюдения железнодорожного вокзала. На экране возникла картинка не самого лучшего качества (из-за скудного освещения), но лица людей, проходивших между стеллажами камер хранения, были видны отчётливо.

— Пришлось за несколько дней записи пересмотреть. Нас интересует камера № 67, за трое суток этой ячейкой пользовались два человека, взгляните на них… — Жора включил перемотку и на нужной минуте опять поставил на воспроизведение. — Это Плотников, которого мы взяли сегодня ночью, он исполнитель. Видите, достаёт из ячейки пакет с авансом и ключом от квартиры Куртаковой. Теперь отматываем немного назад: вот он, тот, кто может быть заказчиком или как-то связан с ним. Посмотрите внимательно.

Жора выделил мышкой часть кадра. На мониторе появилось лицо человека, положившего «передачу» в камеру, и увеличил его — это был начальник службы безопасности СФТ-банка Константин Юрьевич Деревянко.

— А чего ты в лице изменился, Ваня? — от Сердюкова не ускользнул этот факт. — Или знаком он тебе? — подполковник говорил с ярко выраженным сарказмом.

— Это начальник охраны банка Портного, из которого и вынесли деньги, — не колеблясь ни секунды, ответил Черепанов.

— Вот именно, Иван, это Костя Деревянко, из наших. Ушёл в отставку по возрасту и устроился охранять буржуинское золото. Сразу предвосхищаю твой вопрос — он не заказчик, человек порядочнейший — мы с ним уже побеседовали.

В тот день шеф дал ему пакет и поручение — положить в камеру хранения и записать номер ячейки и пароль, что он и выполнил.

— Портной?! Сам? Лично?

— Ну, тебе виднее, кто там главный, но мы выяснили, что Портной Семён Григорьевич.

— А я думал, Селиванов… Да нет, Семён хитрец, конечно… Но организовать убийство… Реально он трус, он не смог бы…

— Опять ты в свои дебри лезешь! Есть факт: три трупа, убийца, оружие и человек, который за всё это заплатил, — какие же тебе ещё за аргументы нужны? Мы едем к нему. Давай без шума и пыли, проведёшь нас к нему в кабинет, ведь люди, которые с тобой, у него подозрения не вызовут.

— Не самая почётная миссия… — Черепанов был травмирован этим открытием — Семён оказался предателем.

Чтобы не вызывать подозрений, Сердюков и Евстифеев отправились в СФТ-банк на машине Черепанова.

Иван ехал за рулём молча. «Столько лет вместе… И смотри, как он, гад, маскировался, ни разу себя не выдал. Что за нутро должно быть у человека, чтобы жить на два фронта? И ведь нервы у него ни к чёрту, может, из-за этого? Разведчик из него никудышный, слаб. Что он ещё мог знать такого, что пригодилось бы Селиванову? Да всё, что связано с финансами избирательных кампаний. Списки волонтёров мог видеть, штабную структуру — так это не тайна, у всех одинаково, только названия должностей разные — у кого звеньевые, у кого лейтенанты и капитаны, как в армии. Распределение бюджета, кому и сколько платим, все контрагенты — от рекламщиков до прессы. При определенных обстоятельствах такая информация может дорого стоить. Да… теперь мы очень уязвимы, придётся на ходу многое менять».

— Мы к Семёну Григорьевичу, — на этот раз охранник на служебном входе узнал машину Ивана и кивнул в ответ. — Это со мной.

— Вам на какое время назначено? — секретарь Портного вежливо поинтересовалась, соблюдая правила этикета.

— На сейчас! — Иван без стука вошёл в кабинет управляющего, и следом за ним проследовали Сердюков и Евстифеев. Черепанов без приглашения хозяина кабинета плюхнулся в кресло и шумно выдохнул.

— Здравствуйте, Иван Сергеевич, — присутствие посторонних людей и бесцеремонность Черепанова сразу сбили Семёна Григорьевича с толку, и он обратился к Ивану на «вы». — Неожиданный визит, но всё равно я рад, очень рад.

Портной встал из-за стола и подошёл к Сердюкову, протянув руку

— Портой, Семён Григорьевич. Ас вами мы встречались, вы из милиции, — обратился он к Евстифееву. — Что-то прояснилось по нашему делу? Ты чем-то расстроен, Иван?

Портной уселся на своё место.

— Семён Григорьевич, наша встреча носит официальный характер, поэтому я должен представиться: подполковник Сердюков, — Геннадий Андреевич показал удостоверение.

— Да я верю, мы с Иваном Сергеевичем сами пришли к вам с просьбой о помощи, какой тут официоз может быть? — в голосе Портного начало проступать волнение. Он вопросительно посмотрел сначала на Ивана, потом на Жору.

— Два дня назад вы посылали своего начальника службы безопасности на вокзал оставить пакет в камере хранения. В камере № 67. Код: И 341. Что находилось в пакете, и кто должен был его забрать? — Сердюков сходу ударил вопросом в лоб.

Семён некоторое время молча сидел за столом под пристальными взглядами своих гостей, потом открыл один из выдвижных ящиков и медленно достал из упаковки таблетку, которую положил под язык

— Там были деньги. Меня попросили передать — один старый знакомый попросил о помощи. Я не знаю, кто должен был забрать. Но как это вам поможет в расследовании?

— Нам можно уже не помогать: всё, что требуется, мы уже выяснили, теперь вы себе помогайте, Семён Григорьевич, — Евстифеев раскрыл папку и достал листы бумаги для ведения записей.

Портной снял пиджак, повесил его на спинку кресла и грузно свалился в него, обхватив голову руками.

— Я знал, я знал, что этим закончится…

— Кто этот ваш знакомый? — спросил Сердюков. — Нас интересуют все подробности.

— Сергей Николаевич Селиванов.

— Он же — Бешеный? — Жора стал быстро записывать карандашом.

Портной умоляюще смотрел на Ивана, как будто желая оправдаться за те слова, которые он говорит, но лицо Черепанова не выражало ровным счётом ничего. Ни поддержки, ни сожаления, ни ненависти.

— Послушайте, я никого не убивал, я ездил с Иваном Сергеевичем, он подтвердит, ведь правда? — Портной не сводил с Ивана умоляющих и ещё сохраняющих надежду глаз.

— Своими руками вы, конечно, никого не убивали — это факт, но у следствия есть основания подозревать вас в организации убийств. Тому есть все основания, — Сердюков чеканил каждое слово.