Наследие ван Аленов - Мелисса де ла Круз

— Да, — подтвердил Джек. — Чарльз отправил их на перекресток. Это такая часть глома; Серебряная кровь может туда войти, но выйти оттуда уже не может. Пространство между мирами.

Оливер кивнул.

— Лимб.

— Но что же тогда произошло там, внизу? — Спросила Шайлер, вспомнив то странное явление, свидетелями которого они стали.

Джек покачал головой.

— Точно не знаю. Но что бы там ни случилось, я думаю, Чарльзу каким-то образом удалось обратить процесс вспять — остановить разрыв и залечить рану. В противном случае никто из нас сейчас тут не стоял бы.

Джек не стал говорить то, что они все и так знали. Что хотя замысел Серебряной крови провалился, кое в чем они одержали победу. Чарльз Форс исчез. Он так и не вышел на поверхность, и катакомбы были пусты.

— Так он мертв? — Без выражения спросила Шайлер.

— Не могу сказать наверняка. Думаю, он просто заблудился, — ответил Джек.

— Что ты теперь будешь делать?

— Сам не знаю. — Джек вздохнул, — Совет ныне не тот, что был. Полагаю, с их стороны никакой помощи не дождешься. Но иного выхода у нас нет. — Он понурился. — А вы? Вы-то сами что будете делать?

— Бежать, — ответил Оливер. — Мы и дальше будем спасаться бегством.

— Шайлер, ты не можешь бежать вечно. Эта дрожь... твоя болезнь... ты не сможешь ее скрывать. Это часть твоей трансформации. Тебе необходим врач, который сможет тебе помочь. Убегая от остальных, ты только подвергаешь себя опасности. Я могу поручиться за тебя перед Советом. Они все поймут — я постараюсь, чтобы поняли. Они отзовут венаторов. Положись на меня. В Нью-Йорке ты будешь в безопасности. Тебе нельзя больше рисковать, оставаясь в одиночестве. Комитет ослабел, и сейчас он лишен руководства, но мы соберемся с силами. Возвращайся в Нью-Йорк.

«Возвращайся ко мне».

Джек не произнес этого вслух, но все же Шайлер услышала это громко и отчетливо.

Девушка переступила с ноги на ногу. Двое парней стояли с двух сторон от нее и оба сжимали кулаки в карманах. Оливер склонил голову так низко, что едва не касался груди подбородком. Он не мог смотреть ей в глаза. Джек же смотрел прямо на нее, пристально и неотступно. Шайлер любила их обоих, и у нее разрывалось сердце. Она никогда не сумеет сделать выбор. Это невозможно.

Оливер говорил, что надо и дальше спасаться бегством, а Джек хотел, чтобы она вернулась домой. Шайлер сейчас сильнее всего на свете желала вернуться в Нью-Йорк. Остановиться, отдохнуть, восстановить силы. Но она не могла принять такое решение одна. Да, она любила Джека, да, если она покинет его снова, то навсегда останется несчастной, но она должна думать об Оливере. О ее добром и преданном друге.

— Что скажешь, Олли? Что будем делать? — Спросила Шайлер, повернувшись к юноше, оберегавшему ее более года.

Глава 34

БЛИСС

Был вечер накануне первого дня школьных занятий. С того времени, как Дилан явился ей, прошла неделя, и иногда Блисс была убеждена, что он просто ей приснился. Хороший сон — но всего лишь сон. Но потом он возвращался и разговаривал с ней, рассказывал о чем-то, чего Блисс не знала — а во сне у нее такого никогда не бывало, она откуда-то всегда знала, что беседует со своим подсознанием, — и в конце концов девушка решила, что она и вправду разговаривает с Диланом. Ну, или, по крайней мере, с какой-то его версией.

Блисс никогда не знала, когда он вернется. Иногда она закрывала глаза и ждала, но ничего не происходило. В другие же разы она могла чем-то заниматься — заказывать кофе или мерить туфли, — и ей приходилось покончить с этим делом как можно быстрее и удалиться куда-нибудь, где можно побыть одной. Нынче она собирала книги в школу. Ей нравился запах учебников и нравилось проводить кончиками пальцев по глянцевым страницам. Начало школьного года всегда обещало много хорошего. Блисс была рада, что возвращается в школу.

— И мне тоже нравится, — произнес Дилан, заглядывая ей через плечо.

Обнаружив, что он стоит рядом, положив руку на стол, девушка вздрогнула.

— Господи! Ты меня напугал.

— Извини. Понимаешь, подходить спереди сложно. Мне нужно, чтобы ты меня увидела, хотя теперь, когда ты знаешь о моем присутствии, это стало чуть легче. — Он по-прежнему смотрел поверх ее плеча. — Какие предметы ты выбрала в этом году?

— Да как обычно. И куча всяких дополнительных и углубленных курсов. Надо еще посмотреть, что получается с индивидуальными художественными занятиями.

Дилан кивнул и присел на край стола, так, что его длинные ноги болтались над полом.

— Хочешь глянуть кое на что клевое?

— Спрашиваешь!

И внезапно, без всякого предупреждения Блисс оказалась рядом с Диланом на крыше Клойстерса, музея, расположенного на границе Манхэттена. Конечно, они находились там только в ее — или его — сознании. В реальности Блисс по-прежнему сидела за столом в своей квартире. Дилан объяснил, что это его память перенесла их туда. Блисс никогда не бывала в Клойстерсе.

Еще Дилан объяснил, что они могут находиться, где им угодно. Им совершенно не обязательно пребывать в черной пустоте, или где там Блисс оказывается. Можно отправиться в любое место при условии, что хоть один из них бывал там прежде. Это было все равно что проездной билет в любой из моментов их прошлого. А Дилан любил Клойстерс. С крыши музея открывался потрясающий вид.

Вдруг Блисс охнула.

— Он возвращается.

Дилан оглянулся и увидел, что над городом внезапно собрались грозовые тучи. Даже здесь, в их изолированном мирке, они не могли укрыться от Посетителя.

— Ты знаешь, что нужно делать, — произнес Дилан.

— Думаешь? — Переспросила Блисс.

Но Дилан уже исчез, и Блисс остались лишь счастливые мгновения, проведенные с ним на крыше.

Посетитель перехватил управление, и Блисс, чтоб не соскользнуть во тьму, притворилась недвижной, словно статуя. А тем временем снаружи ее тело расхаживало по комнате, раздраженно бросая приказы Форсайту.

— А Совет?

— Барлоу настоял на том, что нужно снова предложить пост главы Чарльзу Форсу, если тот вернется, — нервничая, произнес Форсайт. — Он был совершенно непреклонен.

Кобра вскинулась и раздула капюшон. Это бесило. Михаил! Вечно они обращаются к Михаилу! Они забыли, кто привел их в рай!

Обеспокоенный Форсайт ослабил узел галстука.

— И еще... насчет Парижа. Левиафан подтвердил — ворот в Лютеции больше нет. Только перекресток. Именно поэтому «сабвертио» не сработало — за неимением врат, которые следовало уничтожить. Нас обманули. Чарльз подстроил нам ловушку. Но Левиафан выпустил в перекресток белую смерть и создал вакуум времени. Его самого едва не затянуло туда. Однако есть и хорошие новости. Он считает, что ловушка Чарльза привела того к гибели. Архангел уничтожен.