i 210de1b8c36208e1 - Unknown

все вникнет.

За тридцать секунд Люк взобрался по пожарной лестнице, быстрее, чем шимпанзе на

стероидах. Восемьдесят процентов выездов сегодня было по вызовам скорой помощи: дорожно­транспортные происшествия, проколы, остановка сердца в доме престарелых, обезвоживание на летнем фестивале. Среди звонков о возгораниях в основном все

касались тушения, а не спасения. Люди обычно спасались самостоятельно или огонь

распространялся уже слишком далеко, к тому времени, как на место происшествия

прибывала бригада ЧПД. За семь лет работы Люк произвел только шесть спасательных

операций, включая женщину, которую вытащил три минуты назад. На счету Бэка было

пять, Гейджа — три, Уайатт превзошел их всех с восемью, р

екордом о

тделения. А

лекс по

нулям. Пожарные могли десятилетия проработать и так и не спасти кого­то

самостоятельно.

Пока он взбирался по лестнице, ситуация из опасной стала совсем дерьмовой: ребенок

исчез из окна, очевидно спасаясь от густого черного дыма, который теперь валил через

проем.

— Робби! Пожарное отделение, отзовись!

Ничего, кроме отдаленного потрескивания горящей краски. Приближающейся смерти.

Люк з

абрался в

комнату ч

ерез разбитое о

кно, п

роверив сначала пол, ч

тобы н

е наступить

на ребенка. Но нащупал только длинный твердый предмет, который был телескопом.

Видимость была нулевая, воздух настолько горячий, что он почувствовал, как жжет его

уши через капюшон Нормекса​

[4]​

, верный признак того, что он в полном дерьме.

— Робби!

Опустившись на пол, где жар был не таким сильным, Люк начал ползти по­кошачьи, направляясь к двери. В задымленной комнате, где чувства притуплялись, а адреналин

боролся с разумом, расстояния всегда казались огромными, даже если помещение было

всего восемь квадратных футов ​

(2,5 м кв.)​

.

Из­за толстых перчаток отличить ножку стола от ноги ребенка было трудно. Он

схватился за что­то, похожее на чертежный стол. Обжигающий жар в ушах только

усиливался с каждым напряженно преодолеваемым футом пола.

Он нащупал край и подтянулся вверх на пару футов. Дверь. Проклятая открытая дверь.

Он потянулся и захлопнул ее.

Мгновенно температура упала, видимость улучшилась, в

оздух с

тал б

ольше н

апоминать

древесный уголь, а не чернила к

альмара. ​

“Иисус, малыш, где ж

е т

ы, черт побери?” Если

ребенок покинул комнату, то это пропащее дело, потому что никто не вытащит его с

лестницы живым.

Сначала Люк проверил за дверью, которую только что закрыл. Только новички могли

допустить ошибку и проигнорировать что­то. Нет ребенка.

— Робби!

Детей обычно привлекала кровать, так как они думали, что огонь и дым не найдут их

там, но не этого. Ни на кровати, ни под ней мальчика не было. Чуть левее....

В яблочко! Нога в кроссовке торчала из приоткрытого шкафа. Потянув одной рукой

дверь, Люк вытащил изнутри поникшего ребенка.

— Робби, ты меня слышишь?

Малыш застонал, и сердце Люка, к

оторое и

так бешено стучало, ч

уть н

е в

ыпрыгнуло из

груди от радости и благодарности. Его седьмое спасение, и ни одно еще не было

настолько сладким. Проклятье, этот день стал потрясающим.

— Давай, малыш. Пора выбираться отсюда.

————————

[1] Торжественная увертюра «1812 год» — оркестровое произведение Петра Ильича Чайковского в

память о победе России в Отечественной войне 1812 года, в исполнении участвуют колокола, в финале

предусмотрены пушечные залпы.

[2] “бомбы с вишнями” — рассыпной фейерверк красного цвета .

[3] Хуллиган ― ​

а

варийно­спасательный и

нструмент, и

зобретенный в

1

940 г

оду в

С

ША Х

ью Хуллиганом.

Многофункциональный инструмент для работы посредством рычага, в качестве ударного инструмента, для вскрытия, взлома, а также удаления других типов препятствий на пути пожарных и спасателей.

[4] капюшон Нормекса — защитная одежда из огнестойкого материала.

Глава 13

Не смотря на беспокойную ночь и свои сны, наполненные и насыщенные Люком, Кинси уже к половине восьмого приняла душ, побрилась и выпила кофе. Она уже

проигнорировала “слишком ранний для бога, но не слишком для мэра” звонок, исходя из

того, что это был День Независимости, а также из соображений обязательств, к

оторые и

х

связывали. Только если мэрия з

агорится, в

месте с

н

им внутри, о

на захочет об этом узнать.

Услышав голосовое сообщение от Эли, в котором он спрашивал, не хочет ли она прийти

на барбекю, которое он организовывал для нескольких друзей (подтекст: должно быть, тебе одиноко), она порадовалась, что не ответила на з

вонок. Было бы т

яжело отказать ему

лично, а так как Люк уже направлялся сюда, она не хотела строить планы на день.

Примерно как и на все те вещи, которые происходили между ними.

Случайные связи не были в ее стиле. Она начала встречаться с Дэвидом в к

олледже, но

им пришлось расстаться, когда он проходил резидентуру​

[1] в Нью­Йорке, отношения на

расстоянии слишком давят. Если бы им было суждено, они бы снова были вместе. После

окончания резидентуры он устроился врачом в Калифорнийский университет в

Сан­Франциско (кстати, третье полученное им предложение) и они вернулись прямо к

тому, на чем расстались. Но за три года их перерыва, она встречалась с парочкой милых

ребят из Сан­Франциско. Адвокат, оказывающий безвозмездные юридические услуги.

Парень, управляющий программным стартапом в Силиконовой долине. Ключевое слово

— ​

встречалась​

. Три ужина перед тем, как они переходили ко второй базе, еще два перед

тем, как они в

идели е

е белье д

ля особых случаев. Секс с

м

ужчиной, о

снованный т

олько н

а

животном притяжении, не был чем­то обычным для нее.

Никто даже по ошибке не мог бы сказать, что Кинси и Люк встречались. Это был

просто секс.

Кинси пыталась определить источник т

репыхания в

своем животе. Были л

и ее о

пасения

связаны с

т

ем, что это б

ыло н

е с

тандартным п

оведением д

ля Кинси и

она ч

увствовала с

ебя

немного распутной, или с тем, что хотела, чтобы во в

сем э

том б

ыло ч

то­то большее? Люк

Алмэйда был мужчиной со множеством лиц: задирой, опорой для с

емьи, п

арнем, который

платит за о

биды, героем. Но в

конечном счете, о

н был мужчиной, который прекрасно умел

обращаться с женским телом без всякого GPS. Насколько бы привлекательными ни были

все эти грани, ей следовало помнить, вокруг чего все вертелось. Секс. Ни больше, ни

меньше.

И все же, что­то не соглашалось с ее здравым, разумным заключением. Что­то

грызущее мозг и требующее, чтобы его услышали.

Это были те богом забытые шлепанцы.

После того, как она оттащила Люка Алмэйда от Д

эвида н

а пляже п

о Северной а

веню, и

из­за своей фантастической вспыльчивости оказалась в е

го объятьях, а

з

атем о

н опустился

перед ней на колени в песок, чтобы позаботиться о ее ступнях. И на этом забота не

закончилась. Кинси сжала руку, наслаждаясь воспоминаниями, связанными не только с

тем, как она сорвалась на своего бывшего. То, что последовало за этим, тронуло ее

разбитое сердце. В своей практичной манере, Люк позаботился об ушибленных

костяшках, воспользовавшись льдом, а затем и о ее других доведенных от отчаяния

потребностях​

, ​

воспользовавшись пламенем.

За все ее время с Дэвидом, ни разу Кинси не чувствовала, чтобы за н

ей т

ак у

хаживали.

Десять лет вместе, расставаясь и встречаясь, планируя жизнь в своих мыслях и идеалах.

На протяжении всех их отношений, она не могла вспомнить ни одного м

омента, к

оторый

смог бы конкурировать с нежностью Люка Алмэйда, проявленной им вчера.

Да уж, отношения слишком переоценивают. Взрывающие мозг оргазмы с

татуированным пожарным были тем, что надо. К счастью, ​

с этим​