i 210de1b8c36208e1 - Unknown

Когда она снова открыла глаза, Люк повернул ее к себе лицом, поправляя на ней

одежду. Так заботливо, так неожиданно. Он прислонился своим лбом к ее, его глаза

горели расплавленным жаром.

— Ты — это нечто, Кинси, — прошептал он. — Я могу провести остаток жизни, наблюдая, как ты кончаешь.

Кинси прикрыла глаза, почувствовав к нему г

убительную нежность, н

о сердитый стук в

дверь заставил ее веки распахнуться и вернул в реальность, о

т к

оторой она с

крывалась н

а

этот краткий момент забвения. Посетители, которым нужно было избавиться от

разбавленного пива.

— Готова встретиться со своей публикой? — усмешка Люка была чистым злом. Он

наслаждался происходящим. — Мне интересно, как женщина, которая провела свою

жизнь подчищая за плохим поведением других, собирается выпутываться из этой

неприятной ситуации.

Она перевела взгляд на дверь. Варвары столпились у ворот, а ее только что обслужил

самый сексуальный и ​

самый узнаваемый​

пожарный Чикаго.

Как бы сказал ее босс, гребаная­пиар­катастрофа.

— Я выгляжу так, — она закусила губу, — словно только что…

— Твой мир пошатнулся? О, да.

Кинси провела руками по волосам, словно это могло свести к минимуму жаркий

румянец на ее щеках или вялость в ногах после пережитого опьяняющего желания.

Волнение в груди превратилось в абсолютную панику.

Глаза Люка блестели и в них сквозило самодовольство.

— Ты проделала такую хорошую р

аботу, и

справляя мою репутацию. Давай п

осмотрим,

как я справлюсь с твоей. На три… два…

— Люк, я не думаю...

— Один… — он распахнул дверь и протолкнулся через ожидающую толпу,

большинство людей в которой было слишком сосредоточено на твердом великолепии

груди Люка Алмэйда, чтобы обратить внимание на его взъерошенную, полностью

удовлетворенную спутницу. Уверенно он вел Кинси за собой к выходу из бара, пока они

не выбрались на безопасное солнце.

— Сделано! — прокричал он, словно только что провел самую смелую операцию по

спасению.

Поймав ее недоверчивый взгляд, о

н п

ожал плечами, д

вижение, столь ж

е к

расивое, как и

улыбка. Прощай, профессионализм!

В уютной тишине, они пошли обратно к волейбольным площадкам. Обратно к его

семье, ее новым друзьям и посторгазменной реальности, и всю дорогу в голове Кинси

билась одна мысль.

Люк Алмэйда — мой герой.

­­­­­­­­­­­­­­[1] Степфордская жена — отсылка к роману Айры Левин, означает идеальную домохозяйку, мать и

жену, горничную и любовницу в одном лице.

Глава 12

На обратном пути к их месту на пляже Кинси притихла, и Люку стало интересно, сожалеет ли она о произошедшем. Все эти потребности и прочие вещи, которые она

сдерживала, проведя столько лет с Дэйвом Кретином, взорвались в уборной, как

фейерверк.

Под руководством Люка.

Кинси, кончающая на его руке, —

э

то б

ыло з

релищем, достойным внимания, с

обытием,

которое он точно не скоро забудет. Что касается Кретина, то он мог быть т

ем еще т

ипом,

но на его счету было одно хорошее дело. Если бы он был не таким мудаком, Люк не

оказался бы в этой ситуации, которая с каждым мгновением нравилась ему все больше и

больше.

Вернувшись на площадку, они увидели, что остался только Уай, который сидел и

смотрел на озеро. Довольно часто Люк пытался понять, что творится в голове его брата, но безрезультатно. Однако, сегодня изгиб его губ, говорящий “я­все­знаю” в сочетании с

поднятой бровью, делали его мысли такими же ясными, как небо над их головами.

Люк ответил на это своим фирменным ​

“Пошел к черту” ​

взглядом .

— Ларри звонил, — сказал Уай. — Тебе нужно перезвонить ему, — он покосился на

Кинси. — Твой телефон тоже звонил. ​

1812 Увертюра​

[1]​

.

Кинси выудила телефон из своей пляжной сумки.

— Это мэр.

В то время, как она отошла на несколько метров, чтобы уединиться, Люк перезвонил

своему крестному отцу. Две минуты спустя, он закончил разговор, Кинси тоже. Через

пару наполненных энергией мгновений их взгляды встретились.

— Комиссар сказал, что меня вернули к работе, потому что, очевидно, мэр доволен

моим уровнем сотрудничества. Ты что­нибудь знаешь об этом?

Она открыла рот. Закрыла.

— Кинси…

— Ты переоцениваешь мое влияние…

— Н

е д

умаю, —

п

ару ш

агов, разделяющих их, и

счезли, и о

на уже б

ыла в

его о

бъятьях, а

он яростно целовал ее. — Я благодарен, крошка. Действительно благодарен.

Она покраснела, скользнув взглядом к Уайю, который все еще вовсю ухмылялся.

— Это то, чему ты принадлежишь. Я просто убедилась, что они знают об этом. У нас

все еще будет день открытых дверей, но та часть з

адания, к

оторая связана исключительно

с тобой, закончена.

Они уставились друг на друга, как идиоты. Как похотливые перевозбудившиеся

идиоты. Потому что теперь ничто не сможет помешать тому, что будет дальше.

— Возможно, все еще следует придерживаться профессиональных рамок, хм, —

подразнил ее Люк, возвращая обратно ее же мантру.

Кинси усмехнулась.

— Согласна. Я ожидаю, что меня обслужат действительно очень профессионально, мистер Алмэйда.

Засмеявшись, Люк поднял ее с земли, прижав к себе так крепко, что она задохнулась.

Он определенно немного сходил с ума по этой женщине.

Уай фыркнул, поднимаясь на ноги.

— Кого­нибудь подвезти? Нет? Ладно. До встречи.

Люк припарковал грузовик у ее дома на Эри и включил аварийку. Повернувшись, Кинси коварно улыбнулась уголками рта.

— За углом есть парковочный гараж.

— Не могу. Мне надо в отделение. Ларри сказал, что я нужен сегодня на смене.

Озорная улыбка Кинси быстро исчезла и она недоверчиво нахмурилась.

— Праздничные выходные отличаются от обычных, —

о

бъяснил о

н. — Нам нужны все

свободные руки. Я начинаю с шести и закончу завтра утром в восемь.

Недосказанность повисла в воздухе, поэтому он сделал финальный выстрел.

— Я смогу быть внутри тебя к восьми шестнадцати.

Кинси сглотнула, отчего ее тонкая шея дернулась.

— Это звучит очень… пунктуально.

— Пятнадцать минут у меня уйдет на дорогу и парковку...

— А потом трах­бах, и

вот Четвертое июля уже здесь? — она п

оказала н

а с

вои к

олени и

он не мог не рассмеяться. Приятно было видеть, что ее чувство юмора пришло в норму, особенно после того дерьмового эпизода, произошедшего ранее во время стычки с ее

бывшим. Ему нравилось думать, что в этом была заслуга о

ргазма. Впрочем, К

инси и с

ама

отлично со всем справлялась.

— Если ты ставишь вопрос таким образом, вероятно, мне лучше приехать завтра

попозже.

Она покачала головой.

— Нет. То, что ты со мной там сделал, Люк… я хочу, чтобы ты почувствовал себя так

же хорошо и отказываюсь ждать, — она скользнула рукой вдоль его бедра к ткани шорт.

Еще чуть выше и он взял бы ее прямо здесь и к черту дорожное движение.

Но если серьезно, он не хотел, чтобы с ней все было быстро. Люк хотел ее м

едленно и

сладко, между прохладными, свежими простынями, пока он будет в

ыдавливать из нее эти

сексуальные стоны. Может быть, несколько криков.

— К слову об огне, Кинси, он кое­что делает со мной. Со всеми нами. Канун

Четвертого —

о

дин и

з н

аших самых загруженных периодов. Много в

ызовов и

з­за барбекю

и и

нцидентов с фейерверками, и

когда я

заканчиваю смену, то переполнен а

дреналином. А

также чертовски возбужден, и обычно мне надо быстро снять напряжение.

— Ты предупреждаешь меня о своих проблемах с преждевременной эякуляцией?

Он посмотрел на нее своим самым осуждающим взглядом. Она приняла это как вызов.

— Все не так плохо, но я ужасно сильно хочу тебя, поэтому примерно так и будет. Я

всегда могу принять д

уш, позаботившись о

бо в

сем д

о т

ого, как в

стречусь с тобой. В

т

аком

случае я с

могу все сделать, к

ак н

адо. Если ж

е н

ет, т

о я

б

уду хотеть т

рахнуть т

ебя на с

амом

деле быстро, а затем, вероятно, усну прямо на тебе.

— Ух ты, прям набиваешь себе цену, Алмэйда.

Дерьмо, он говорил, как идиот, который не контролирует свой член. Но Люк знал, что