Тайный советник вождя - Владимир Успенский

С середины мая 1944 года совещания и заседания в Ставке и в Генеральном штабе следовали одно за другим, почти ежедневно. Обсуждался подготовленный Генштабом план крупнейшей Белорусской операции под кодовым названием «Багратион». Одновременно рассматривались и уточнялись планы ударов по противнику, которые готовили Ленинградский и Карельский фронты. На одном из заседаний впервые присутствовал молодой генерал-полковник Иван Данилович Черняховский, зело отличившийся в должности командарма и недавно выдвинутый на должность командующего 3-м Белорусским фронтом. Немало удивлен он был, когда Сталин произнес привычную всем другим фразу: «Подумаем, посоветуемся», — и удалился в комнату за кабинетом… «С кем же он советуется?!» — вырвалось у Ивана Даниловича. Сидевший рядом опекун и покровитель его Василевский, занятый своими мыслями, ответил рассеянно. «С самим собой. С товарищем Сталиным»… По существу Василевский был прав, Сталину требовалось время помозговать, уточнить какие-то детали.

А недоумение Черняховского привлекло внимание присутствующих, вызвало улыбки, легкий смешок.

В тот раз Иосиф Виссарионович позвонил начальнику артиллерии Красной Армии генералу Воронову Николаю Николаевичу (прозванному за свой рост «коломенской верстой») по поводу усиления фронтов артиллерией Резерва Главного Командования — РГК. Уточнил цифры, возвратился в кабинет, заседание продолжалось. Однако небольшая конфузия с Черняховским каким-то образом стала известна Иосифу Виссарионовичу — ему, вероятно, преподнесли ее в виде шутки. На следующий день во время такого же обычного для Сталина заседания ему опять понадобилось выйти в комнату за кабинетом для какой-то консультации. Настроение у него было хорошее, и он не упустил возможности слегка поиронизировать. Сказал:

— Дело не совсем проработанное. Не будем спешить. Подумаем, посоветуемся… — Глянул с веселым лукавством на молодого генерала: — Посоветуемся с товарищем Сталиным. Как вы считаете, товарищ Черняховский?

Острый возник момент. Присутствующие замерли. Андреев ладонь к уху приложил, чтобы лучше слышать. Напрягся Жуков, стеснявшийся своей глухоты. Иван Данилович, к вящему удовольствию собравшихся, не дрогнул, не растерялся. Встал, произнес спокойно, с достоинством:

— Посоветоваться с товарищем Сталиным всегда полезно. Хуже не будет.

Вторично вызвал Черняховский легкий смешок, столь редкий на слишком уж засерьезненных совещаниях в Ставке. Этим он тоже остался в памяти тех, кто знал его, а не только своими безусловными воинскими достижениями. Он, кстати, первый и последний раз поработал тогда в Ставке. Заболел, вернулся на передовую, а затем его не стало: командующий 3-м Белорусским фронтом Иван Данилович Черняховский был смертельно ранен на территории Польши в феврале 1945 года, не дожив до сорока лет, не успев поседеть. А Иосиф Виссарионович после того случая, запавшего в память, довольно часто, находясь в хорошем расположении духа, пошучивал: «Отложим пока этот вопрос. Подумаем, посоветуемся… с товарищем Сталиным». В привычку вошло. Постоянными участниками заседаний и совещаний такие слова вождя воспринимались соответственно без какой-то подоплеки. Но они, конечно, поражали тех, кто слышал их в первый и скорее всего в единственный раз и не решался обратиться к кому-либо за разъяснением. Так родились сомнения, загоняемые в самую глубину души, а затем на этих сомнениях сыграли враги Сталина, не упускавшие любой возможности охаять его.

После смерти Иосифа Виссарионовича среди других слухов поползли сплетни о том, что у него имелся, дескать, тайный двойник, который появлялся на людях, когда настоящий Сталин был нездоров или опасался покушений. Настолько хорошо подстроился под него, что даже самые близкие люди не могли распознать — догадаться. Речи за Сталина говорил, стоя на Мавзолее, якобы парад Победы принимал. Нашлось, конечно, и несколько самозванцев, претендовавших на высокую роль сталинского дублера. Один грузинский еврей, другой из Житомира или Одессы, доживавший свой век где-то в Ташкенте и Алма-Ате. Падкие до сенсаций желто-бульварные журналисты охотно писали об этом… До чего же прав был классик, давно уже предупреждавший легковерную публику о том, что «все врут календари»!

Иосиф Виссарионович не только сам, бывало, покидал кабинет или зал заседаний, чтобы немного побыть наедине или со мной, поразмыслить, посоветоваться, глянуть на дело как бы со стороны, — не только сам использовал этот способ, но, случалось, предлагал его и другим лицам. Не выгонял из кабинета, нет, а просил выйти на какое-то время в приемную, в библиотеку: остыть, взвесить свои соображения, свои доводы, осмыслить ситуацию. Достаточно известен подобный случай с Константином Константиновичем Рокоссовским, об этом случае рассказывалось в некоторых мемуарах, но освещался он только как «острый» факт, а не как своего рода переменное событие, имевшее предысторию и, что важнее, значительные последствия. Попытаюсь возместить сие упущение.

1944 год был так насыщен успешными для нас важными крупномасштабными событиями, что сразу охватить их, разобраться, осмыслить было очень трудно даже для военных специалистов. Сталин же, с его всегдашним стремлением отсеивать второстепенное, определять и объяснять причины и сущность явлений, свел все основные военные события того периода к десяти пунктам и изложил их в речи, которую произнес 6 ноября при праздновании 27-го юбилея Октябрьской революции, которую мы вот уже четвертый раз отмечали в условиях войны с фашистскими захватчиками. Классическая по насыщенности и аналитичности речь позволяет ясно понять, что в ту пору происходило, важна не только для современников, но и для потомков. У нас много, чрезмерно много пишут и говорят о трагедиях сорок первого — сорок второго годов и слишком мало, ничтожно мало о наших последующих успехах, о наших победах сорок четвертого года, значительно превосходящих все достижения немцев.

Лупили мы их нещадно, гнали и в хвост и в гриву подальше от нашей земли. Почту за честь хотя бы в сокращенном виде привести здесь выдержки из речи Иосифа Виссарионовича, перечислить удары наших войск, названных им: они вошли в историю как «десять сталинских ударов». Тем более, что и к Рокоссовскому все это имеет прямое отношение. Цитирую.

«Первый удар был нанесен нашими войсками в январе этого года под Ленинградом и Новгородом, когда Красная Армия взломала долговременную оборону немцев и отбросила их в Прибалтику. Результатом этого удара оказалось освобождение Ленинградской области.

Второй удар был нанесен в феврале — марте этого года на Буге, когда Красная Армия разгромила немецкие войска и отбросила их за Днестр. В результате этого удара Правобережная Украина была освобождена от немецко-фашистских захватчиков.

Третий удар был нанесен в апреле — мае этого года в районе Крыма, когда немецкие войска были сброшены в Черное море. В результате этого удара были освобождены от немецкого гнета Крым и Одесса.

Четвертый удар был нанесен в июне этого года в районе Карелии, когда Красная Армия разбила финские войска, освободила Выборг и Петрозаводск и отбросила финнов в глубь Финляндии…

Пятый удар был нанесен немцам в июне-июле этого года, когда Красная Армия наголову разбила немецкие войска под Витебском, Бобруйском, Могилевом и завершила свой удар окружением 30 немецких дивизий под Минском. В результате этого удара наши войска: а) полностью освободили Белорусскую советскую республику; б) вышли на Вислу и освободили значительную часть союзной нам Польши; в) вышли на Неман и освободили большую часть Литовской советской республики; г) форсировали Неман и подошли к границам Германии.

Шестой удар был нанесен в июле — августе этого года в районе Западной Украины, когда Красная Армия разбила немецкие войска под Львовом и отбросила их за Сан и Вислу. В результате этого удара: а) была освобождена Западная Украина; б) наши войска форсировали Вислу и образовали за Вислой мощный плацдарм западнее Сандомира.

Седьмой удар был нанесен в августе этого года, в районе Кишинев — Яссы, когда наши войска разбили наголову немецко-румынские войска и завершили свой удар окружением 22 немецких дивизий под Кишиневом, не считая румынских дивизий. В результате этого удара: а) была освобождена Молдавская советская республика; б) была выведена из строя союзница Германии — Румыния, которая объявила войну Германии и Венгрии; в) была выведена из строя союзница Германии — Болгария, которая также объявила войну Германии; г) был открыт путь для наших войск в Венгрию, последнюю союзницу Германии в Европе; д) открылась возможность протянуть руку помощи союзной нам Югославии против немецких захватчиков.

Восьмой удар был нанесен в сентябре — октябре этого года в Прибалтике, когда Красная Армия разбила немецкие войска под Таллином и Ригой и изгнала их из Прибалтики. В результате этого удара: а) была освобождена Эстонская советская республика; б) была освобождена большая часть Латвийской советской республики; в) была выведена из строя союзница Германии — Финляндия, которая объявила войну Германии; г) более 30 немецких дивизий оказались отрезанными от Пруссии и зажатыми в клещи в районе между Тукумсом и Либавой, где они теперь доколачиваются нашими войсками.