Мутные воды - K. Ксандер

вынула плотную ткань небесно-голубого цвета и разложила ее на коленях. В уголке золотистыми нитками были вышиты крупные инициалы «А.Л». Увидев это, Джейн ахнула и закрыла одной рукой рот.

— Это было у Эндрю, когда он оказался в поместье, и это ему не принадлежало. Я здесь за тем, чтобы узнать, откуда оно было у вас?

Миссис Гловер не сводила глаз с полотна. Она сжала кулаки и строго посмотрела на девушку, будто пыталась защититься.

— Я не собираюсь оправдываться перед вами, мисс.

— Поверьте, я здесь не для того, чтобы осуждать вас. Моего брата убили. Эндрю убили. Мне нужно выяснить, кто это сделал и с какой целью. Я пришла сюда за помощью и надеюсь, что информация от вас хоть немного поможет. Я же вижу, что вы неравнодушны к Эндрю. Вы были там, в церкви, — Эмилия старалась говорить, как можно убедительнее в надежде пробудить доверие собеседницы. Вспомнив прием инспектора Смит, она встретилась взглядом с миссис Гловер, и посмотрела прямо в ее выпуклые испуганные серые глаза.

Женщина перевела взгляд с Эмилии на одеяло и обратно.

— Эмма? — неуверенно спросила девушка.

— Господи помилуй, это откуда вы знаете? — вновь опешила Джейн.

— От мамы, она записала то, что произошло с настоящим Арчибальдом. Я поняла лишь то, что, возможно, вы знаете, где он может быть.

— Нет, я этого не знаю.

— Но вы вероятно знаете или знали Эмму… его маму, — Эмилия только сейчас смогла словами выразить то, о чем она узнала всего пару часов назад.

Несколько минут миссис Гловер решалась на то, чтобы открыться. Она повернулась к окну, будто бы хотела убедиться, что их никто не видит и не подслушивает. А затем вновь взглянула на гостью, в чьих глазах читалась мольба.

— Что ж… Никакой Эммы не существует. Та Эмма, с которой, как вы вероятно поняли, встретилась ваша мама — это была я. Но я не мама Арчибальда…

— Прошу вас, расскажите… Это останется между нами. Здесь.

— Ее настоящее имя — Мэри, Мэри Марч, а я всего лишь ее близкая подруга. Помню, как она в слезах рассказывала мне всю эту тяжелую историю, связанную с вашим отцом. Уж простите, что приходится говорить о нем так. Мэри встретила вашу маму и что-то подсказало ей, что, возможно, она могла бы согласиться вернуть ей сына. Она попросила у меня помощи, так как боялась, что у нее одной ничего не получится. Проблема заключалась в том, что ваш отец, с его ресурсами и деньгами, мог достать кого угодно даже из-под земли. И нам пришлось изрядно постараться, чтобы этого не произошло. Она была моей лучшей подругой. Я не могла видеть ее страдания из-за сына и вызвалась ей помочь. Иногда я жалею об этом. Эта страшная история и мое участие в ней преследуют меня до сих пор.

Миссис Гловер сглотнула комок в горле и продолжила.

— Мы с вашей мамой придумали план, заключавшийся, если говорить кратко, в похищении Арчибальда. Все прошло идеально. Конечно, спустя всего несколько дней ваш отец появился в доме Мэри. Но сколько он не пытался буквально выдавить из нее информацию, у него ничего не вышло. Она правда не знала, где ее сын. Вместе с мальчиком и моим мужем мы уехали на какое-то время далеко отсюда. Хотели подождать, пока все более-менее не уляжется, пока полиция не опустит руки. Так и получилось. Примерно через полтора года мы вернулись сюда, в наш город. Я начала работать здесь, в приюте. А потом я передала мальчика Мэри. Куда она уехала я не знаю, она слишком боялась, говорила мне, что поменяет имя и фамилию, место жительства. Поменяет все, лишь бы только жить спокойно. С тех пор мы не виделись, и я не знаю, где она сейчас.

Женщина повернулась к шкафчику, стоящему за столом, и достала небольшую коробку. Немного покопавшись среди бумаг, она вытащила квадратную карточку и протянула ее Эмилии. Та обратила внимание, что фотографию будто бы пытались сжечь.

— Я решила оставить хотя бы одну. Чтобы помнить ее лицо.

Эмилия увидела двух совсем юных улыбающихся девушек, которые стояли в обнимку посреди летнего сада. В лице одной из них явно угадывались черты молодой миссис Гловер, тогда еще худенькой высокой девчушки. Рядом с ней стояла ее подруга — также симпатичная школьница, закрывающая часть лица рукой из-за явно яркого солнца.

— Вот такими мы были. Быть может, она слышала о том, что ваш отец уже мертв и в поместье живет… простите, жил другой Арчибальд. Но тогда Мэри с ужасом думала о том, что через меня полиция сможет проследить всю цепочку и найти ее и сына. Мы не были уверены в том, что делает миссис Лордон, ваша мама, поэтому предприняли все меры предосторожности.

Эмилия аккуратно вернула фотографию ее владелице. Та еще раз взглянула на нее и сквозь подступившие слезы продолжила.

— Я боюсь признаться себе в том, что случившееся с вашим братом, то есть с Эндрю — это также и моя вина. Если бы не я, он бы мог прожить совсем другую жизнь. Был бы жив…

— Он хорошо жил и правда был счастлив, — Эмилия также почувствовала, что ее глаза становятся влажными. — Но это не ваша вина.

— Ваш отец никогда не переставал искать сына. В этом Мэри была абсолютно права. Я понимала, что она и мальчик в безопасности. Понимаете, я долгое время хранила кое-что важное с той ночи, когда все произошло. То, что вы держите сейчас в руках.

Эмилия провела пальцем по вышивке на одеяле, а Джейн вновь углубилась в рассказ.

— Наверное, ваша мама думала, что когда-нибудь, если Арчибальд захочет вернуться домой к отцу, то ему понадобится какое-то вещественное доказательство. Мальчик был завернут в это самое одеяльце. Я понимаю, что должна была избавиться от него ради своей же безопасности, но в итоге надежно его припрятала. И годы спустя… Это не было предательством Мэри, ни в коем случае. Так уж вышло. Вряд ли это может служить оправданием, но нам с мужем никогда не хватало денег. Приют, благотворительность — из этого мало что можно получить, кроме как удовлетворение для души, сами понимаете. Я отправилась в полицию, показала им одеяло и рассказала про мальчика, который попал к нам в приют. Мне нравился Эндрю, он был сложным ребенком, но хорошим. Понятно было, что нам нужен был тот, которого получится должным образом подготовить, чтобы он вжился в легенду. Мы с мужем подумали, что могли бы неплохо обустроить его судьбу, да