Убейте меня - Велор Сильвер

Он положил на стол мою папку с эскизами. Выбрал из множества ручек одну с черным колпачком и направился ко мне.

— У нас с тобой много работы. Не станем терять время. Кстати, ты принимаешь лекарства?

— Да, принимаю.

Меня огорчила весть о том, что родители не интересуются мной. Где-то глубоко внутри я все-таки надеялся, что им небезразличен. И все-таки они позабыли обо мне.

Костас взял стул и сел напротив меня.

— Сейчас я объясню методику работы. Поскольку у нас с тобой нет никаких секретов, и я хорошо знаю твою ситуацию, то предлагаю вот что. Сегодня ты поднапряжешь свои мозги, придумывая новый сценарий своей жизни. Вот, держи.

Он протянул мне папку и ручку. В недоумении я взял их в руки и снова посмотрел на врача:

— Переписать сценарий судьбы? Не совсем понимаю, как это мне поможет?

Костас сложил руки на груди, начал объяснять:

— Все просто. Ведь, насколько мне известно, ты подвергался насилию с самого раннего детства. Сначала тебя ненавидел отец, всячески унижал и даже признался в том, что ты — нежеланный ребенок. Потом этот Альф тоже сыграл свою роль. Но ты оказался сильнее и смог выдержать все это. Признаться, это самое поразительное из всей этой истории. Ты не сошел с ума и даже смог найти занятие, которое приносит радость. Но моя задача — помочь тебе покинуть эти стены совершенно иным, уверенным в себе человеком. Я должен научить тебя, как избавляться от ненужных переживаний и смотреть на вещи с разных сторон.

Я открыл папку и достал первый чистый лист. Доктор продолжил:

— Итак, представь, что в молодой семье Мелс родился мальчик. Когда его мама и папа взяли на руки, то поблагодарили Господа за такой чудесный подарок небес. Мама гладила по хрупкой голове, а папа щекотал пяточки. Вместе они решили назвать малыша Томом. Они очень полюбили своего второго ребенка. Они вообще были добрыми и заботливыми родителями. Каждый день, просыпаясь, спешили к кроватке, чтобы взять на руки и целовать пухлые щечки. Каждый день отец разговаривал с маленьким Томом, рассказывал, как вместе станут ходить на рыбалку и в лес по грибы. Читал на ночь сказку.

Пока Костас говорил, я испытывал смешанные чувства. С одной стороны, дикий протест, ведь все было совсем иначе. Отец меня ненавидел и готов был придушить. С другой, у меня внутри все переворачивалось от его слов. Как бы было замечательно, если бы все было именно так, как говорил доктор. Любовь и забота в семье, это именно то, чего я не получал. Это именно то, чего мне так не хватает.

По щекам у меня потекли слезы. Я не мог их объяснить, а просто сидел, смотрел на чистый лист бумаги и плакал. Доктор терпеливо ждал.

— Том, ты должен понять, что в жизни ничего не происходит по нашему желанию. Либо ты принимаешь правила игры и живешь долго и счастливо, позабыв о своих обидах, либо всю свою жизнь жалеешь себя и взращиваешь ненависть на близких. Ты должен понять самое главное, ты становишься мужчиной, вскоре будешь самостоятельным и жить один. Чтобы двигаться вперед: найти престижную работу, жениться на женщине мечты, создать любимую семью, стать свободным от обстоятельств, — для всего этого ты должен стать цельной сильной личностью. Всю свою энергию тратить на построение счастливой успешной жизни. Для этого ты сейчас возьмешь ручку и будешь переписывать свою судьбу. С самого начала и именно так, как мечтал. Приступай.

Он поднялся со стула и направился к окну. Там стояла маленькая синяя лейка, которую он взял в руку и стал поливать горшочные цветы.

Я снова посмотрел на чистый лист перед собой. Рука сама собой стала выводить размашистые буквы. У меня ушло больше часа времени на написание собственной судьбы. Естественно, я убрал агрессию и злость со стороны отца и, конечно, позабыл о существовании Альфа.

— Кажется, я закончил.

— Ну, так тебе кажется или ты все-таки закончил?

Он смотрел на меня, улыбаясь. Я утвердительно кивнул в ответ:

— Закончил.

— Очень хорошо. Сейчас сложи исписанный лист назад в папку и отдай мне. Я снова уберу их в стол.

Я сделал, как он просил. Перед уходом Костас сказал мне такую фразу, над которой я думал несколько недель.

— Помни, Том, ты приходишь в этот мир один и уйдешь тоже один. Это значит, что вся твоя жизнь только в твоих руках и принадлежит только тебе. Никто не вправе командовать тобой и потакать. Перестань быть пешкой в чужих играх и тогда в один из дней ты увидишь, как изменится твоя судьба.

Много лет спустя хочу сказать, что все, сказанное Костасом, оказалось правдой. Я действительно сумел изменить свою жизнь, но об этом несколько позже.

18 июля 1994 года

Не стану рассказывать, как Костас лечил меня, какие методики предлагал. Все это слишком долго, нудно и долго рассказывать, да и незачем.

Одно скажу точно, что с тех самых пор я очень многое понял. Сознание переменилось, и я повзрослел. Теперь мое прошлое не было таким значимым и не могло влиять на будущее.

Когда он выписывал меня из клиники, я чувствовал себя на равных. Я ощущал себя нормальным мужчиной. Полноценным и сильным.

Он протянул мне документы и рецепт, в котором подробно описал медикаменты, которые должен принимать не менее полугода. Антидепрессанты, которые очень сильно мне помогли в дальнейшем.

При расставании мы крепко пожали друг другу руки. Он дал мне свою визитку, чтобы я мог при случае ему позвонить. Так у меня появился не только собственный психиатр, но и близкий друг.

Я спустился вниз и вышел на улицу. В руках не так много предметов. Все то же самое, с чем приехал сюда. Одежда на мне трещала по швам. За пять недель я немного вытянулся, и штаны превратились в бриджи.

Уверенной походкой я шел вперед по аллее, к выходу. Там, под высоким тополем, стоял пикап моего отца. При виде меня он сел в машину и завел мотор.

Я ни единым словом с ним не обмолвился. Молча сел на заднее сидение и посмотрел в окно. До дома добираться не менее двух часов. Поездка обещала стать нервной.

Отец то и дело смотрел на меня в зеркало заднего вида. Взгляд был тяжелым и неприятным. Одному Богу известно, о чем именно он думал.

Я отвернулся и посмотрел в окно, мысленно создавая преграду между нами, которая позволяла мне не замечать отца.

Всю дорогу мы молчали. Ни разу не обмолвились словом. Как чужие друг другу люди, каждый погружен в свои мысли.

Когда приехали в деревню, я вышел из машины и распахнул перед пикапом ворота. Затем со своими пожитками направился в сарай. Сейчас мне хотелось побыть одному. Кому надо, сам придет.

Сидя на лежанке, я достал чистый лист и начал рисовать каменную ротонду. Это успокаивало меня. Скоро должна была состояться августовская ярмарка, а я не был к ней готов. Ни одного экспоната. Я должен был наверстать упущенное время.