Убейте меня - Велор Сильвер

В кожаном кресле сидел мой врач Костас. Он мельком взглянул на меня и вернулся к бумагам.

— Присаживайся, Том.

Я заметил мягкий диван напротив стола. Тут же стояли два стула с высокими спинками. Я выбрал уютный диван, всегда питал слабость к мягким вещам.

Костас заполнял формуляры и бланки, иногда перебирая мои документы. Я ждал, когда врач обратит свое внимание на меня.

— Итак, — начал доктор, сложив руки в замок, — с сегодняшнего дня ты являешься нашим пациентом. Посему, я должен перечислить основные правила пребывания здесь. Первое, ты не должен слоняться по коридорам просто так. Если что-то необходимо, то обратись к медсестре на посту. Пост находится у входа в палаты. Второе условие, никаких ножей и вилок. Если увидим, то отберем. От этого зависит безопасность не только тебя, но и остальных пациентов. Третье, если надумаешь прогуляться, то заранее ставишь в известность медсестру. Далее, завтрак, обед и ужин строго в определенное время. Столовая у вас на этаже. Ну и самое последнее, но не менее важное. Прием таблеток в строго прописанное время. Ни в коем случае нельзя пропускать.

Он быстро оглядел меня с головы до ног, взял трубку в руки и, набрав номер, скомандовал:

— Принесите комплект одежды на мальчика, размер тридцать восьмой. Кроме того, домашние тапочки, секундочку, — он прикрыл трубку рукой и обратился ко мне, — какой у тебя размер ноги?

— Тридцать шестой.

— Номер обуви тридцать шесть. Принесите прямо сейчас.

Отложив трубку, он снова посмотрел на меня:

— Время твоего пребывания здесь ограничится пятью неделями. Это самый оптимальный срок. Но если вдруг я замечу, что ты еще не готов вернуться к прежней жизни, то оставлю еще на пару недель.

— Думаете, у меня с нервами может быть сильно запущено?

— Не могу сказать. Ведь ты пережил настоящий шок, плюс ежедневный стресс. У тебя пограничное состояние, которое мы обязательно уберем. Обещаю, что скоро пройдет твоя ночная бессонница, слезливость и неестественное безразличие ко всему. От тебя требуются участие и заинтересованность в процессе лечения.

Затем он откинулся на спинку кресла и, сложив руки на подлокотники, заметил:

— Вижу, ты привез с собой папку с бумагами и коробку карандашей. Сразу скажу, что карандаши мы заберем. Ты можешь оставить их у меня, я верну их при выписке.

— Тогда возьмите и папку с эскизами. Без карандашей она бесполезна.

— Должен отметить, что встречаться мы с тобой станем два раза в неделю, по два часа. Встречаться начнем на третью и последующие недели. На этих встречах обсудим все болезненные моменты, присущие твоей жизни. На этих встречах мы будем говорить на самые разные темы. Но больше меня интересуют те, которые привели тебя в такое состояние.

— Вы будете вводить меня в транс?

— Не исключено, — он поднялся из кресла и направился ко мне, — возможно, нам придется заглянуть в твое бессознательное не единожды. Думаю, что это в значительной степени поможет тебе.

В дверь постучали. Марта принесла стопку одежды и обувь. Я принял комплект из ее рук и, сложив на колени, взглянул на врача.

— Где я могу переодеться?

— Марта покажет. Но прежде, чем вы покинете кабинет, я хотел бы сказать еще кое-что. Если вдруг что пойдет не так, ты можешь прийти ко мне, и мы все обсудим. Помни, нет неразрешимых ситуаций, есть только нежелание и лень их решать.

— Звучит как девиз, — отозвался я, поднимаясь с кресла.

— Это должно стать девизом для тебя, Том. Ведь люди — это высшие существа, и у них, в отличие от других существ, имеется свобода выбора. Лично я глубоко убежден, судьбы нет. Есть ежедневный выбор человека, и именно он определяет всю дальнейшую судьбу.

Пожав друг другу руки, я вместе с Мартой покинул кабинет врача. Она пошла вперед, показывая дорогу в палату.

Мы вместе поднялись по деревянной лестнице на второй этаж. В узком коридоре — многочисленные запертые двери. Посередине — небольшой столик с настольной лампой и бумагами.

Марта остановилась перед первой дверью.

— Здесь находится душевая. Она работает строго в определенные часы. Вот видишь табличку на стене? Там написано время работы. Пойдем дальше.

Мы двинулись вперед по коридору. Марта показала уборную, процедурный кабинет, а также комнату медсестер. Когда экскурсия подошла к концу, медсестра распахнула передо мной дверь небольшой палаты.

— Вот здесь ты будешь пребывать все дни лечения. Располагайся поудобнее. Я загляну чуть позже.

— Хорошо.

Едва она покинула палату, я огляделся. Высокий потолок. Длинные лампы были включены, освещая белые стены. Две железные кровати у стен. Одна кровать — у правой стены, рядом — деревянная тумбочка и табуретка. Вторая — слева у двери. Она была занята. В ней спал паренек, накрывшись одеялом до плеч.

Я направился к свободной койке. Бросив чистую одежду на край, начал переодеваться. Штаны и кофту сложил на стул. Та одежда, что мне дали, была похожа на домашнюю пижаму: такая же бесформенная, но приятная на ощупь. В мягких тапочках приятно утопали ноги.

Я снова посмотрел на кровать. Необходимо было одеть постельное белье, которое лежало на тумбочке.

Когда все было готово, я скинул тапки и лег на кровать. Одномоментно дверь распахнулась, и в палату вошла Марта. В руках были капельница и пузырек лекарства.

— Так, Том, ложись на спину и вытяни руки вдоль тела.

Я сделал, как она просила. Марта быстро поставила капельницу и, уходя, подмигнула:

— Лежи спокойно, я скоро вернусь и все уберу. Через минуту тебе станет хорошо и легко, глазки закроются, и ты уснешь. Завтра утром я разбужу тебя на укол и капельницы. Спи.

Уходя, она выключила свет. Палата погрузилась в темноту.

Я смотрел на окно. Место, куда была вставлена иголка, стало неметь. Холодное лекарство медленно растекалось по венам. По телу пробежала первая расслабляющая волна. Глаза сами собой закрылись. Волны стали покрывать сознание, и я вскоре отключился.

06 июня 1994 года

Утром я проснулся от стука закрывающейся двери. Парень, с которым мы делили палату, вышел в коридор. От громкого звука я и проснулся.

Распахнул глаза и некоторое время вспоминал, где нахожусь. Непривычно белые стены и яркие окна без занавесок; только вертикальные жалюзи, пропускающие солнечный свет.

Дверь снова открылась, и я увидел смеющиеся глаза Марты.

— Ну что, проснулся? Сейчас мы поставим тебе утренний укольчик, и ты можешь отправляться на завтрак. Он состоится буквально через десять минут.

Она подошла ко мне, я лег на бок. Ловким движением руки она подняла край пижамы и кольнула в бедро. Было не больно.