Невинность на спор (СИ) - Попова Любовь

А вот его самого нигде нет. Заходить внутрь двух этажного округлого здания желания ноль. Тем более, что амбал возле входа странно на меня косится. Лучше отойти и позвонить, но...Телефона-то нет.

Вот и стой теперь как дура. Можно конечно Марку окно выбить в машине. Сработает сигнализация и он мигом примчится. Это если еще не сменил ориентацию и не погрузился во все голубиные, тяжкие.

Эта шальная мысль вызывает улыбку. Но взгляд на вход не позволяет развеселиться. Ко мне пружинистой походной приближается, странно поглядывающий амбал. Джинсы, футболка с эмблемой клуба. Почему он не работает? Не то, чтобы он урод. Но в общем не красавец. А свастика на всю лысую голову, тоже не поднимает уровень его привлекательности.

— Заблудилась, крошка? Могу помочь, – сразу переходит он в наступление нависая всей тушей, а я быстро выглядываю из-за руки.  Мне вот только второй попытки изнасилования за ночь не хватает. Все было. А этого не было.

Где, ты, Синицын?!

— Я жду парня, — бубню, не поднимая головы.  Вру, конечно, но надо его испугать, а то, чего он так громко дышит?  И зачем я эту футболку с вырезом надела? — Он у меня недавно из тюрьмы вышел.

— За что сидел? — тут же усмехается мужик, очевидно не поверив на слово. Делает шаг ближе, а я пячусь. И я уже хочу сказать, что-нибудь ужасное, как мое "чудо" буквально выносят из клуба.

— Марк!

Амбал оборачивается и смотрит на идущего к нам "бывшего зека" Хотя его шаг я бы назвала «по косой»

— Эй! Только целку порвал, а ты уже по мужикам шляешься? – смеется он, вызывая во мне лютое желание заплатить этому амбалу, чтобы тот его избил.

Но только успеваю возмущенно ахнуть, как Марк опирается на меня, обнимая за шею.

– Ты сказала, что я вышел из тюрьмы, детка?

— Он не поверил, — закатываю я глаза, еле напрягая мышцы ног, от той тяжести, что на меня навалилась. Черт. Сколько он весит?!

— Правильно. Она тебе соврала. Я из психушки сбежал, — скалится Марк как безумный. – Слышал про маньяка потрошителя? Нет? Так вот это я. Люблю, когда на мужиках много мяса. Ты сколько весишь? Даш, как думаешь, за неделю его съедим?

Мужик как-то резко бледнеет. И спустя мгновение, мы уже тащимся к машине.

— Не думала, что ты откажешься от драки.

— Я привык драться на ринге, а здесь всегда есть шанс сдохнуть от ножовой раны.

— А если он и правда вызовет дурку? — спрашивая я, поглядывая на пугливого поклонника.

— Тогда закажи для нас одну палату, — выдыхает Марк и носом в волосы тыкается.  - Будем там слюни пускать и трахаться.

Ну, просто мечта.

Добираясь до машины, я сваливаю пьяную тушу на пассажирское сидение. Хочу уже подняться, но этот псих хватает мою футболку на груди и тянет на себя.

– Ты меня с ума сводишь, Малышева. Просто дурею, когда тебя рядом нет, можешь себе представить?

Могу.

Гортанный голос, дыхание виски и сигарет. Шальной взгляд, что кидает меня в жерло вулкана. Это все настолько кружит голову, что я уже не уверена, что смогу вести машину. Не уверена, что готова двигаться, замирая от той ауры желания, что нас обволакивает. Зато уверена, что с удовольствием бы осталась с Марком в одной мягкой палате. Навсегда. Уверена, что готова прямо сейчас счастливо признаться, что безумие у нас общее.

— Я знал, что ты не устоишь и приедешь, - подмигивает.

Марк умеет одной фразой раздробить романтический флёр на сотни осколков. Теперь они жалят слизистую глаза, вызывая слезы. Но разве я могу остаться в долгу?

— Я просто берегу генофонд нации. Ты отличный спермопроизводитель. Родина не переживет, если ты будешь тратить ее на мужские задницы, — рукой отрываю я от себя пальцы Марка, пока тот ржет.

— Да, ты патриотка, — смеется он, пока я завожу двигатель. И конечно это вызывает испуг справа. Первый раз за руль своей машины пустил. – Эй! Не дергай рычаг передач так сильно.

— Просто замолчи! – рявкаю я, и так чувствуя себя неуверенно за рулем его машины. Два года уже не водила. С того самого момента, как сдала на права сама, с первого раза. Только вот рассказать было некому. Все заняты. А машину, купленную для меня, мама умудрилась разбить. Это и стало последней каплей. Поводом попробовать жить самостоятельно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Как молчать, если ты выжимаешь сцепление, словно член доешь.

— Если ты не заткнешься, то твоим телкам доить будет нечего, — клацаю я зубами так, что Марк дергается и спиной жмется к окну.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Вот и давай тебе сосать после таких угроз.

Обойдусь.

Расслабляется Марк, только когда, я все-таки выруливаю на главную дорогу. Ослабляю внутренне напряжение и откидываюсь на спинку, но продолжая сильно стискивать руль. Правда ползу, как на велосипеде, пока меня обгоняют другие машины. И стараюсь не думать о взгляде Марка.

— Зачем ты не меня смотришь?

— Вдруг я умру. Лучше на тебя смотреть, чем на фары встречной тачки.

— Дурак. Я нормально вожу. На права с первого раза сдала, между прочим.

— Просо инспектор смотрел на твои сиськи, — приближается Марк, опаляя пьяным дыханием мне щеку, заставляя вздрогнуть. Но когда нагло тянет руку к вырезу футболки, я шлепаю его. — Тебе надо снять напряжение и уже включить третью передачу! Даша, мы ползем.

— Нормальная скорость, — говорю я и неловко улыбаюсь очередной обогнавшей нас машине.

— Ну, раз мы никуда не спешим, — вдруг падает Марк головой мне на колени и подбородок жжет от его взгляда. – Возьми в рот, Даш.

Глава 68.

— Ты идиот, — бросаю я взгляд на это щенячью моську, что он состроил.

Меня тут же пробирает грудной смех. Такое чувство, словно мы не орали друг на друга несколько часов назад. Словно не говорили это финальное, заключительное, болезненное: «все».

– Прекрати себя так вести, а то мы не доедем. — Марк фыркает на мои строгие слова. И я уже хочу закатить глаза, но замираю. Наглец переворачивается лицом к моему животу, принимая крайне неудобную, для величины своего тела, позу.

Что же ты делаешь, изверг!

— Ты мне мешаешь, — пытаюсь спихнуть его голову. Продолжаю усиленно следить за дорогой, двигаясь как требует навигатор.

— А, ты мне нет, — хрюкает он там внизу. Судорожно выдыхаю, когда он забирается носом под футболку. Опаляет кожу живота, разнося по позвоночнику серию электрических  разрядов.

Смотрюсь в зеркало. Кажется, волосы встали дыбом.

Прекрати! Прекрати меня так мучить!

– Никогда не думал, что девки могут так пахнуть. Даш, а Даш. Откуда ты такая? Бесишь, возбуждаешь, кишки мне выворачиваешь.

Его слова как прохладная вода на израненную душу. Не лечат, но приносят толику облегчения. Как капля шампанского для умирающего алкаша.

Все равно придется с этим покончить, но как же приятно знать, что смогла вызвать вот такие эмоции.

Такие чувства, в которых будучи трезвым, Марк бы вряд ли признался.

Но я уже услышала. Я уже задыхаюсь от счастья, желая слышать их снова и снова.

Но слышу только тихий храп.

«Ох, Марк» — усмехаюсь, еле сдерживая слезы.

Вот бы ехать и ехать, держа его голову на своих коленях.

Далеко.

В никуда.

Чтобы дорога никогда не заканчивалась, а боль отступившая, не возвращалась. Новая не наступала. И время чтобы замерло. И мелодия, пронзившая сердце, играла на вечном репите:

Ты курил прямо на кухне, а я вечно дымом дышала.

Сегодня, завтра все рухнет. Это что-то типа финала.

Нам больше нечего дели-ить, и нам друг другу нечего сказать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я так боюсь того, что у меня внутри, еще сильней я боюсь тебя понять. (Elvira T) На кухне

Но все заканчивается. Это неизбежно, как и фраза навигатора «Вы прибыли по месту назначения»

— Приехали, — объявляю я глухо. Вижу перед собой знакомую арку жилого комплекса, где Марк снимает квартиру и глушу двигатель.