Когда ты исчез - Джон Маррс

обмякли. Оставалось только одно: упрямо идти вперед.

– Саймон!

Пола позвала снова, более требовательно.

Голос прозвучал ближе – она догоняла меня, хоть и по другой стороне дороги.

«Отстань», – мысленно закричал я, прибавляя шагу. Пола, видимо, побежала вслед за мной трусцой. Я и забыл, какой она бывает настойчивой. Совсем как псина, у которой отбирают кость. Прежде я терпел ее только потому, что она была лучшей подругой Кэтрин и девушкой Роджера. Байшали мне нравилась гораздо больше – та была смирной и не любила раскачивать лодку.

Я уже не мог с собой бороться, поэтому вопреки здравому смыслу повернулся к Поле лицом. Та высматривала в бесконечном потоке машин прореху, чтобы перебежать дорогу. Я, пользуясь случаем, развернулся и со всех ног рванул прочь – как кролик от хищной лисицы.

– Это ведь ты, да? – закричала она сквозь рев машин.

Светофор загорелся красным, и Пола со скоростью торнадо рванула через дорогу.

– Хватит бегать, трус! – заорала она. – Я ведь знаю, что это ты!

После плавания у меня ныло все тело, теперь же от страха руки и ноги буквально отваливались. Сказалось и пристрастие к табаку – я начал задыхаться. Если сейчас не случится чуда, Пола меня нагонит. Поэтому я остановился сам.

Через пару секунд она вцепилась мне в плечо и рывком развернула к себе. Несмотря на всю свою браваду, уронила челюсть, узрев меня во плоти.

Мы молча уставились друг на друга.

Наконец Пола взорвалась.

– Какая же ты бессердечная сволочь! Как ты мог так с ними поступить? – заорала она, колотя меня кулаками по груди.

Я молчал с невыразительным видом.

– Если б ты знал, через что они прошли! Если б только знал!

Зачем мне это?

– И что ты можешь сказать в свое оправдание?!

Собственно, ничего.

– Да что с тобой не так?! – крикнула она, еще больше свирепея от моей невыразительной гримасы.

Пять минут назад со мной все было замечательно.

Пола хлестнула меня по щеке. Больно, от души. Потом ударила снова. Щека онемела. Еще одна пощечина.

Я не чувствовал ровным счетом ничего.

– Господи, Саймон! Ты хоть представляешь, что мы пережили?

Мне плевать.

– Скажи хоть что-нибудь, ты, трус! Ты обязан все объяснить, слышишь?

Нет, не обязан.

Я не испытывал ни малейшего желания оправдываться: ни перед Полой, ни перед кем-то еще. Я ничего никому не должен, и меня взбесило, что эта заносчивая дура чего-то от меня требует.

– Что? Так и будешь стоять столбом?

Нет. Не буду.

Собрав всю внутреннюю силу, что вела меня вперед, я схватил Полу за голову, двумя рывками отволок ее к обочине и толкнул на дорогу, полную машин.

Она не успела даже крикнуть.

А я развернулся и ушел, не оглянувшись, когда завизжали тормозные колодки и захрустели под колесами кости.

Нортхэмптон, наши дни

14:40

Кэтрин застыла столбом, переваривая услышанное. Ее муж оказался убийцей.

Не верилось – в его словах не было смысла. Прежде ей не доводилось встречать человека с кровью на руках. Не доводилось впускать его к себе в дом. И уж тем более испытывать к нему чувства. Поэтому Кэтрин не представляла, что можно сказать в ответ.

Прошла, наверное, целая вечность. Саймон рассматривал рисунок на ковре, Кэтрин буравила его взглядом.

– Так это ты… ты убил Полу? – заикаясь, выдавила она.

– Да, – ответил Саймон сдержанно, но без особого сожаления.

– Она была беременна… – чуть слышно сказала Кэтрин.

Тот глубоко вздохнул.

– Я не знал.

Кэтрин стало дурно. Ее затошнило. Она вскочила со стула, пошатнулась, наступив на больную лодыжку. Рванула наверх, в ванную, и захлопнула за собой дверь. Поднять крышку унитаза не успела – первая волна уже рвалась наружу, поэтому Кэтрин заляпала весь пол. Потом накатило снова, и она выплеснула содержимое желудка уже в унитаз.

Саймон остался внизу, несколько опечаленный известием о том, что в тот день лишил жизни сразу двоих. Хотя он ни о чем не жалел – потому что сделал ровно то, что требовалось.

Саймон встал и прошелся по комнате, прислушиваясь, как Кэтрин тошнит наверху. Он понимал, что если быть с ней предельно честным – а он приехал именно за этим, – то им обоим придется несладко. Дальше будет только хуже. Гораздо хуже. Потому что Пола не первая, кого он убил. И не последняя. Но пока Кэтрин этого не знает.

Тошнота наконец отступила, но Кэтрин осталась лежать на полу, бессильно держась за бачок унитаза и спиной привалившись к решетке радиатора.

Стало вдруг очень страшно – внизу ее ждет монстр, который уже показал, на что способен. С трудом подняв руку, Кэтрин задвинула щеколду. Хотя какой смысл? Пара пинков – и дверь слетит с петель.

Как такое получилось: чтобы человек, которого она знала лучше всех на свете, с которым завела семью, вдруг сумел отнять чужую жизнь? Прошло много лет, но Кэтрин все равно помнила тот ужас, который ее охватил, когда она услышала, что давняя подруга погибла в результате глупой стычки с грабителем где-то за границей. Дело, конечно, завели, но убийцу так и не поймали.

Кэтрин была потрясена. Незадолго до отпуска Пола, как лучшая подруга, призналась, что ждет ребенка. Кэтрин безмерно за нее обрадовалась и бросилась шить детские ползунки и комбинезоны, чтобы отдать по приезде. А когда услышала от матери Полы страшное известие, то разрыдалась в голос.

Вспомнился день похорон. Последние почести погибшей явился отдать весь город. Кэтрин долго утешала Роджера, который винил себя в том, что оставил Полу в роковую минуту одну. Он так и не выяснил, куда она пошла и что не поделила с убийцей.

Дверная ручка дернулась. Кэтрин вздрогнула.

– Уходи! – прохрипела она.

Горло саднило.

Саймон, разумеется, уходить не собирался.

– Кэтрин, – спокойно позвал он. – Прошу тебя, выйди.

– Зачем ты мне это рассказываешь? Меня ты тоже убьешь? Ты за этим приехал, да?

При других обстоятельствах Саймон, наверное, рассмеялся бы.

– Нет, конечно же.

– Откуда мне знать? Я не знаю, кто ты такой. Я тебя вообще не знаю.

– Как и я тебя, Кэтрин. Все мы с возрастом меняемся. Иначе никак.

– Но не все становятся убийцами. И не все убивают своих друзей!

Возразить было нечего.

– Спустись, пожалуйста; поговорим.

– О чем поговорим? Как можно оправдать такой поступок?

– Я не собираюсь оправдываться. Что сделано, то сделано, прошлого не вернуть. Кэтрин, я проделал долгий путь, чтобы увидеть тебя. Пожалуйста, выйди.

Она замерла, слыша, как он медленно спускается по лестнице. Несколько раз глубоко выдохнула, плеснула в лицо холодной водой. Вытерлась полотенцем. Глянула в зеркало, поразившись,