Свитки Серафима - Иванна Осипова

— Ну, — нетерпеливо Сашка переступал с ноги на ногу. — Смотри же!

Стремительным движением, Яр полез в недра куртки и извлёк пуговицу, найденную в тайнике на развалинах монастыря.

— Похожа, — редкая для Ярослава улыбка показалась в уголках рта.

И правда, на рукаве мужчины с фотографии в рядок сидели три пуговки, точно сёстры той, что держал в руках военный. Удивительным человеком оказался попутчик.

— Так давно? — Алексей пытался сопоставить даты. — Промышленник очистил тайник, когда Троицкий монастырь существовал в целости и сохранности.

— Запросто, — махнув рукой, Сашка наклонился к стеклянной витрине внизу. — Такого солидного человека мог принимать сам настоятель, спокойно оставить его одного в кабинете или как там у них это называлось. Никто не заподозрит в воровстве ценной вещи.

— Последний настоятель не знал о тайнике, — пояснил Яр.

Они опять переглянулись, когда военный направил свет на раскрытые книги.

— Какая прелесть! — не без сарказма воскликнул бывший попутчик. — Тот, кто раскладывал экспонаты, точно знал, что делает. Это вызов.

Самым внимательным образом Ярослав изучил книги под стеклом, прочитал текст и задумался.

— Мы можем забрать… — предложил Сашка. — Не свитки, так это.

Не ответив, Ярослав углубился в работу с браслетом. Стоя довольно близко, Алексей рассмотрел непонятное устройство, состоящее из одной тёмной, гладкой вставки в кожаную оправу. Когда военный коснулся поля, на нём загорелось несколько зон. Небольшая вставка оказалась поделена на участки, заполненные символами. Яр долго выискивал что-то среди значков, нажимал некоторые из них.

— Нет. Нельзя пока забирать. Вспугнём. — Он опустил руку, и экранчик на кожаном браслете погас.

— Значит, свитки в городе, — Сашка кивнул на дневник доктора Лукашова под стеклом стенда.

Внезапно пол вздрогнул от тяжёлого глухого удара. Трое мужчин замерли. Яр резко погасил фонарик. В глубине комнаты, где громоздились шкафы с витиеватыми узорами на дверцах, утробно заурчало. Сашка медленно протянул руку, мягко провёл ладонью, словно гладил воздух, тяжело выдохнул.

— Разлом, Ярик. Почему я сразу не проверил…

— Шутил много, — огрызнувшись, военный включил фонарь.

Алексей заметил, каким напряжённым стало лицо Яра, губы сжались. Несколько шагов он прошёл так, как будто под ногами было минное поле. Луч света метался между шкафами, полом и аркой потолка. Шорохи и урчание затихали на короткое время, но слышались снова и снова. Тихо откликалось писком. Понять, откуда идёт звук, не выходило.

— Кот, — Алексей вспомнил о грузном питомце, который и в прошлый раз заставил его нервничать, скрываясь на шкафу. — У смотрителя музея. Кот Хонсу на довольствии библиотеки.

— Это он кота так назвал? — изумился Сашка.

— Поглядел бы я на этого кота, — нехорошим, осипшим голосом отозвался Ярослав.

Круг света от фонаря Яра пробежал по паркету, выхватив пустоту между покосившимся буфетом и книжным шкафом. Оба были из тёмного дерева, местами рассохшегося и в пятнах.

— Фу! — невольно вырвалось у Сашки.

— Здесь разлом?

Ярослав, словно желая вызвать у спутников больше эмоций, приблизил фонарь к тельцу, распластанному на полу. Судя по всему, его открывшаяся картина ничуть не тронула.

Алексею приходилось видеть раздавленных животных, случалось встречать удушенных и потрёпанных котами птиц и мышей. Когда тебе десять лет, и ты мальчишка, которому интересно всё, а чувство опасности незнакомо, то сунешь нос куда угодно. Особенно вместе с друзьями и на спор. Его детство прошло в обычном городском дворе, где встречалось всякое, но такого он не ожидал.

Мелкую крыску не просто распотрошили или перегрызли на части, как это случается среди животных. Тушку пытались сожрать слоями, точно бисквитный торт, слизав вместо крема верхнюю часть спинки и головы. Лапки зверька продолжали дрожать и дёргаться, маленькая пасть раскрывалась несмотря на мизерные остатки мозга во вскрытом черепе.

— Если это сделал кот… — карие глаза попутчика округлились.

— Проверяй, — приказал Яр, не желая слышать ничего кроме нужной информации.

Его товарищ нехотя присел над крысой, подержал ладонь над местом жестокой расправы.

— Слабая аномалия. Не чувствую разлома, но он был.

— Разлом убежал, — язвительно хмыкнув, Яр тщательно осветил все прилегающие углы и верх буфета.

Размытая тень перетекла по потолку в самый дальний угол. Алексей зажмурился на секунду и решил, что так причудливо отразились предметы, выхваченные белым лучом. Он ничего не сказал остальным. Не терпелось скорее покинуть библиотеку. С рассветом в здании появятся уборщицы. Не хотелось бы столкнуться с бабой Варей.

Покинув музей, они легко нашли другую запасную дверь. Ярослав всё-таки знал план библиотеки, в этом уже не было сомнений. Металлический цилиндр помог с замком, а Сашка, поработав с ним, сообщил код. Для Алексея оставалось загадкой, откуда он берёт эти цифры и что они означают.

— Где будем говорить?

Всей компанией они скрылись в проулке, ведущем к дверям квартиры родственницы. Ни на минуту Алексей не забывал об обещании. В голове давно царил хаос и любые логические построения рассыпались. После бессонной ночи требовалась хорошая чашка кофе и чёткие пояснения от новых знакомых.

— У тебя. — Не раздумывая, Яр направился в сторону зелёной двери.

Алексей открыл было рот, чтобы возразить, поражаясь прямоте военного, но дверь распахнулась и на пороге возникла Варвара. Приближалось её рабочее время.

— Ох, Алёшка! Не жалеешь ты старуху! — она радостно выговаривала историку за ночное отсутствие. — Живой.

Историк внезапно вспомнил о неприятном «подарке» для уборщицы на полу музея. Новые неприятности на голову бабы Вари.

— Доброе утро, — широко заулыбался Сашка. — Нам бы кофейку. Можно?

— Да, что ж, заходите, — легко согласилась старушка, попадая под его очарование.

Когда-то и администраторша Маринка сдалась без боя. Перескочив на другую мысль, Алексей изумился, как запросто бывший попутчик вертит окружающими, добиваясь нужного результата. Родственница уже ушла в сторону библиотеки, а Алексей продолжал смотреть ей вслед.

— У нас мало времени, — сдержанно напомнил Яр.

Они зашли в дом.

Глава 22

Настоятель сурово замолчал, пресекая прочие вопросы. Они вернулись к обыденности, на которую Серафим взирал с отстранённым изумлением. Лишь на монастырском дворе послушник ощутил усталость и голод. Илия дал позволение отдохнуть один день.

Затем Серафим простился с Троицким монастырём, отправился в нелёгкий путь. Стержень в нём обрёл постоянную силу. Весь мир будто бы проходил через него, оставляя частичку себя, как малые семена, прорастающие знанием. Чудилось, что многое стало доступно.

На первое время он взял с собой круг хлеба да одежду, что имел на себе. Шёл, куда вело сердце, а по сути, кружил неподалёку от монастыря. Несколько дней Серафим искал место, уготованное ему для служения. На каждый уголок, что казался избранным, не откликалось силой.

На третий день Серафим вышел к берёзовой роще, утреннее солнышко начинало пригревать листву, мерный стук