Скользя во тьме - Филип Дик

— С крестовиной, — пробормотал Фрек.

— Ну, такой у Джима всегда найдется, — сказал Арктур. — Правда, Джим?

— На всех винтов не напасешься, — буркнул Баррис. — Так какого размера?

— Я толком и не знаю, — смущенно ответил Чарльз Фрек. — Вывалился какой-то винт. Кто его знает, какого он там размера? Да хрен с ним, ребята.

Сделав в работе паузу — он вечно делал в работе паузы, разговаривая с кем-то или нет, — Баррис сказал:

— Послушай, Фрек, ты, часом, другим винтом не закинулся? Обычно, когда слишком много винтом закидываются, начинают болтать как утенок Дональд.

— А это как? — поинтересовался Чарльз Фрек.

— А это так, что никто ни хрена понять не может, — ответил Баррис.

— Ты о чем, Баррис? — спросил Арктур. — Что-то я тебя не пойму.

С пляшущей от веселья физиономией Баррис спародировал голос утенка Дональда. Фреку и Арктуру понравилось. Оба ухмыльнулись. Баррис погнал Дональда дальше, а под конец ткнул пальцем в карбюратор.

— Что с карбюратором? — уже без улыбки спросил Арктур.

Баррис, обычным голосом, но по-прежнему ухмыляясь во весь рот, ответил:

— У тебя стержень дросселя погнут. Весь карбюратор надо ремонтировать. Иначе в один прекрасный день, когда ты попилишь по шоссе, дроссель перекроется, мотор наполнится и заглохнет, а тут какой-нибудь мудак как раз долбанет тебя сзади. Вдобавок этот сырой газ, омывающий стенки цилиндра, весьма вероятно, смоет всю смазку, так что твои цилиндры будут поцарапаны и необратимо повреждены.

— А почему стержень дросселя погнут? — поинтересовался Арктур.

Пожав плечами, Баррис принялся разбирать карбюратор дальше. Право ответить на этот вопрос он предоставил самому Арктуру и Чарльзу Фреку, который и так в моторах ни черта не смыслил, а уж тем более когда затевался такой сложный ремонт.

Тут из дома вышел Лакман в броской рубашке и стильных джинсах «ливайс» в обтяжку. В руках у него была книжка, а на носу темные очки.

— Я позвонил в одну контору, — сообщил Лакман. — Там посмотрят, какой подержанный карбюратор может для этой машины сгодиться. Они скоро позвонят, так что переднюю дверь я не закрыл.

— Раз уж ты, Боб, этим занялся, — сказал Баррис, — ты мог бы поставить себе четырехбаррелевый карбюратор вместо этого двухбаррелевого. Но тогда придется ставить другой коллектор. Мы могли бы достать подержанный, совсем задешево.

— Будет слишком высокий холостой ход, — заметил Лакман. — Если взять типа рочестеровский четырехбаррелевый — ты ведь его имеешь в виду? И он не будет как надо переключать. Он не будет включать повышающую передачу.

— Жиклеры холостого хода можно заменить жиклерами меньшего размера, — парировал Баррис. — Это все скомпенсирует. А по тахометру Боб сможет следить за оборотами в минуту, чтобы мотор не перебирал оборотов. Благодаря тахометру Боб будет знать, когда не включается повышающая передача. Обычно, чтобы включить повышающую передачу, достаточно бывает просто чуть отпустить педаль газа, если автоматическое соединение с коробкой передач этого само не делает. Я даже знаю, где мы можем достать тахометр. Собственно говоря, у меня одни есть.

— Да-да, — произнес Лакман. — Очень хорошо. А если Боб в случае крайней необходимости прямо на шоссе от души выжмет газ, чтобы резко получить максимум от редуктора? Тогда карбюратор включит понижающую передачу и даст такие обороты, что разорвет к ебеням передний сальник — или хуже того, куда хуже. Взорвет весь мотор.

— Боб увидит скачок стрелки тахометра и осадит назад, — терпеливо отозвался Баррис.

— При обгоне? — спросил Лакман. — Почти обогнав какой-нибудь блядский полуприцеп? Блин, да он волей-неволей должен будет мчать дальше на полной, высокие там обороты или нет. Боб скорее рискнет взорвать мотор, чем осадит назад, потому как, если он осадит, ему уже никогда этот полуприцеп не обогнать. Он аккурат под него зароется.

— Инерция, — возразил Баррис. — У такой тяжелой машины хорошая инерция. Она пронесет Боба дальше, даже если он осадит.

— А как типа в гору? — спросил Лакман. — При обгоне в гору инерция далеко Боба не пронесет.

Баррис обратился к Арктуру:

— Сколько эта машина… — Он нагнулся посмотреть, какой она марки. — Этот… — Баррис шевелил губами, — «олдс»…

— Этот «олдс» весит порядка пятисот кило, — брякнул Арктур. Чарльз Фрек заметил, как он подмигнул Лакману.

— Тогда ты прав, — согласился Баррис. — При таком легком весе большой инерционной массы не получится. Или получится? — Он принялся искать ручку и что-нибудь, на чем писать. — Пятьсот кило, передвигающиеся со скоростью сто двадцать километров в час, создают силу, равную…

— Пятьсот кило, — уточнил Арктур, — если считать всех пассажиров, полный бензобак и большую коробку кирпичей в багажнике.

— А сколько всего пассажиров? — невозмутимо осведомился Лакман.

— Двенадцать.

— Считая водителя?

— Ага.

— Тогда шесть рыл сзади, — сказал Лакман, — и шесть…

— Нет, — возразил Арктур. — Одиннадцать рыл сзади и только один водитель спереди. Так будет больше нагрузки на задние колеса для лучшего сцепления с дорогой. Тогда машина не будет вилять хвостом.

Баррис настороженно поднял взгляд.

— А что, эта машина виляет хвостом?

— Если только сзади одиннадцать рыл не сидят, — ответил Арктур.

— Тогда лучше нагрузить багажник мешками с песком, — посоветовал Баррис. — Хватит трех стокилограммовых мешков с песком. Тогда пассажиры смогут распределиться более равномерно, и им будет удобней.

— А как насчет трехсоткилограммового ящика с золотом в багажнике? — спросил у него Лакман. — Вместо трех стокилограммовых…

— Ты не отдохнешь? — пробурчал Баррис. — Я тут пытаюсь вычислить инерционную силу этой машины, передвигающейся со скоростью сто двадцать километров в час.

— Она не даст ста двадцати, — заметил Арктур. — У нее цилиндр сдох. Я хотел тебе сказать. Когда я прошлым вечером ехал домой от универсама 7-11, оттуда поршень вылетел.

— Тогда зачем мы карбюратор разбираем? — поинтересовался Баррис. — В таком случае надо было всю голову разбирать. И даже больше. Вполне возможно, у тебя блок цилиндров треснул. Ага, так вот почему она не заводится.

— А что, твоя машина не заводится? — спросил Чарльз Фрек у Боба Арктура.

— Она не заводится, — объяснил Лакман, — потому что мы с нее карбюратор сняли.

— А зачем мы карбюратор сняли? — озадаченно спросил Баррис. — Я уже забыл.

— Чтобы заменить пружины и всякие мелкие фигулеч-ки, — напомнил ему Арктур. — Чтобы машина снова не наебнулась и нас нечаянно не угрохала. Так нам механик со станции «Юнион» посоветовал.