Джереми Полдарк - Уинстон Грэм

После ужина, к ужасу Демельзы, хотя ей следовало помнить, что таковы правила, женщины пошли к себе, предоставив мужчинам пить портвейн; даже в самом страшном кошмаре Демельза не смогла бы выбрать трех более ужасных спутниц, чем Элизабет в ее нынешнем настроении, тетушку Агату и миссис Чайновет.

Они поднялись наверх, в спальню Элизабет, и болтали, прихорашиваясь перед зеркалом и поправляя прически, дамы по очереди посетили отвратительную уборную в конце коридора, которая, как отметила Демельза, оказалась гораздо хуже уличных удобств в Нампаре. Элизабет поправила кружевной чепец тетушки Агаты, а миссис Чайновет рассказала о том, что новая мода в Лондоне и Бате граничит с неприличием. Тетушка Агата заявила, что у нее до сих пор где-то хранятся рецепты для ухода за лицом: помады и тому подобное, бальзамы для губ, белая пудра и заговоренная вода, и что она найдет это всё для Демельзы перед ее отъездом. А Элизабет отметила, что Демельза сегодня очень тихая, и поинтересовалась, хорошо ли та себя чувствует. На что Демельза ответила: «О да, всё прекрасно и замечательно». Миссис Чайновет смерила ее обыденным взглядом снизу вверх, казалось, раскрыв ее секрет, и сказала, что сейчас в моде платья с завышенной талией, ниспадающие, подобно канделябру, и с глубоким вырезом сверху.

Демельза присела на кровать из палисандра с розовыми атласными занавесками, поправила подвязки и подумала, что Росс был прав, им не следовало сюда возвращаться до прихода Верити. Она сглаживала все различия, она — ее талисман и счастье. Сегодня Демельза чувствовала себя глупо, и даже портвейн не спасал в присутствии Элизабет, с ее прекрасными блестящими волосами, тонкой талией и большими серыми глазами, культурной речью, грацией и гармоничностью. Как же пережить остаток вечера и завтрашний день?

Внизу бутылка портвейна уже совершила два круга, и Джонатан Чайновет, человек унизительно слабый в отношении выпивки, клевал носом и говорил невнятно. Дуайт, у которого никогда не хватало денег на выпивку, постоянно помнил об отсутствии опыта и пил помалу, доливая лишь каплю. А кузены, конечно же, даже не ощущали, что они уже начали пить.

— Осталось всего три бутылки портвейна 83 года. Ты пополнил запасы? — спросил Росса Фрэнсис.

— У меня не хватало денег, я вернулся из Америки к руинам. До прошлого года у меня не было ничего. Когда портвейн закончится, придется перейти на дешевый джин.

Фрэнсис хмыкнул.
— Деньги. Их отсутствие отравляет жизнь нам обоим. Я бы ограбил банк, если бы он принадлежал Уорлегганам, а я бы смог избежать виселицы.

Росс перевел на него скучающий взгляд.
— Из-за чего ты с ним поссорился?

Этот вопрос оказался первым, коснувшимся основ взаимоотношений между кузенами. Фрэнсис немедленно осознал его важность и невозможность дать развернутый ответ при всех собравшихся, но и избегать его не хотел. 
— Осознал, что твоя оценка той семейки оказалась верна.

Последовала пауза, прерванная боем часов. Металлическое эхо отдавалось в комнате еще долго, пытаясь вырваться наружу.

Фрэнсис прочертил вилкой три полоски на скатерти.
— Подобное осознается медленно. Не замечается, пока однажды ты не проснешься, поняв, что человек, которого годами считал другом — просто подлец и... — Фрэнсис махнул рукой, — и всё!

— Ты как-то уладил свои дела?

— Нет, предоставил это им. Я вел себя достаточно вызывающе, чтобы Джордж умыл руки, но он ничего не предпринял.

— Я собираюсь уладить свои.

— Это невозможно. Никто больше не выкупит твои долги.

— Слушайте, — произнес Дуайт, чувствуя неловкость, — я мог бы забрать свою выпивку, а вы обсудите личные финансовые вопросы...

— Вздор, в финансовых вопросах не может быть ничего личного, — ответил Фрэнсис. — Эти сведения являются достоянием всех. И в этом состоит единственное утешение... В любом случае, я не собираюсь скрывать этого от вас.

Бутылка снова пошла по кругу.

— Кстати, — сказал Фрэнсис, — что там сотворила Демельза с кобылой Бодругана?

— Сотворила? — с опаской переспросил Росс.

— Да. Я повстречался с ним нынче утром, и он находился на вершине блаженства, потому что его любимая Шеба пошла на поправку. Я даже не знал, что лошадь больна. Он сказал, что это всё дело рук Демельзы. В смысле выздоровление, а не болезнь.

Бутылка оказалась в руках Росса.
— У Демельзы есть кое-какие умения обращаться с животными, — твердо сказал он. — Бодруган заходил к нам и жаждал получить ее совет.

— Что ж, теперь она пользуется его расположением. Бодруган мне все уши об этом прожужжал.

— А что было с лошадью? — поинтересовался Дуайт.

— Лучше спроси Демельзу, — ответил Росс. — Не сомневаюсь, она объяснит.

— Ссоры с Уор-Уорлегганами — весьма опасное дело, — вмешался мистер Чайновет. — Они оч-очень влиятельны. Дотянутся повсюду.

— Как вы красноречивы в последнее время, батюшка, — сказал Фрэнсис.

— Что?

— Позвольте снова наполнить ваш бокал, и тогда вы сможете спокойно уснуть.

— Они уже год пытаются купить долю в Уил-Лежер, — сказал Росс.

— Не сомневаюсь. Уорлегганы заинтересованы в любом приносящем доход предприятии, особенно в том, что принадлежит тебе.

— Уил-Лежер мне не принадлежит. Хотел бы я, чтобы принадлежала.

— Но ты крупнейший акционер. Ты сумел связать шахту со старыми выработками в Треворджи?

— Нет. Мы прекратили работы на несколько дождливых месяцев, но теперь начали снова. Не думаю, что остальные будут долго терпеть эти дополнительные расходы.

— Где-то там есть хорошая жила.

— Я знаю. Но в счетных книгах накапливаются выплаты по жалованию работникам.

— Ты помнишь, как мы вместе спускались к старым выработкам, Росс? Кажется, это было совсем недавно. В Треворджи и Уил-Грейс есть деньги. Я прямо-таки чуял их в тот день.

— Но прежде чем извлечь деньги, их придется вложить. Это главное требование горного дела.

— И медь, и олово опять поднялись в цене, — сказал Дуайт. Он взял в руки бутылку и позволил ей охладить пальцы. — Как думаете, есть какой-нибудь шанс вновь запустить Грамблер?

— Ни единого, — ответил Фрэнсис. — Ладно, допивайте уже свой бокал, вы выбились из ритма.
Он посмотрел на Росса, чье худое беспокойное лицо до сих пор не раскраснелось. 
— Ты знаком со старым Фредом Пендарвом? Он уже месяц как исследует мои земли. А Эллери ему помогает. Не думаю, что даже если Эллери доживет до восьмидесяти, из него выйдет путный фермер, он и морду коровы от хвоста не отличит. Но горное дело у него в крови, как терьер рожден для охоты, так что надеюсь, что они создадут работоспособное предприятие. В глубине души я такой же, как Эллери: медь у меня в крови, и если бы мне пришлось выбирать ремесло, я бы снова начал заниматься именно этим, вместо того чтобы пропалывать сорняки или тащить свиней на рынок.

Со стороны Джонатана Чайновета донесся храп, его голова откинулась на изголовье кресла.

— И в самом деле — тащить свиней на рынок.

Вернувшись из Америки, Росс решил, что у него с Фрэнсисом много поводов для ссор, но почти каждый раз, встречаясь с ним, сомневался, что ссора того стоит. Фрэнсис умел с ним поладить: его язвительный юмор заставлял позабыть о горечи и возможном предательстве. Вероятно, притяжение по-прежнему было взаимным, потому что Фрэнсис заметно оживился после появления Росса.

— Не хочу тебя расстраивать, — сказал Росс, — но любая дыра в земле стоит денег. Разве что ты сможешь забирать медь прямо с поверхности, как в Энглсее.

— У меня есть кое-какие деньги, — заявил Фрэнсис. — Несколько сотен. Этого может хватить. В любом случае их стоит потратить именно так.

Когда Фрэнсис предложил Демельзе помочь с деньгами, если дела в Бодмине пойдут плохо, Росс решил, что это просто красивый жест. Но вот он снова повторил то же самое. Деньги у человека, который сам почти банкрот.

— Ну и как, они что-нибудь обнаружили?

— О, достаточно. Ты же знаешь, что руда здесь повсюду. Но я не могу положиться на волю судьбы. Мне нужно стабильное предприятие. Что ты думаешь о virgula divinitoria? Считается, что это верное средство найти под землей металлы.

— Название впечатляет. Ты знаешь, как оно переводится на английский, Дуайт?

Мистер Чайновет дернулся и проснулся.
— Где я?

— В постели с женушкой, старик, — ответил Фрэнсис, — так что позаботьтесь о ней, а не то мы сами этим займемся.

Мистер Чайновет, моргая, уставился на него, но был слишком сбит с толку, чтобы оскорбиться. Он потянулся к бокалу, но не успел из него хлебнуть, как его голова снова поникла.

— Думаю, это всего лишь что-то вроде волшебной лозы, — ответил Дуайт, — даже если предположить, что это сработает, думаю, будет весьма печально выкопать шурф и обнаружить вместо меди свинец.

— Или даже оловянный чайник, позабытый предками, — добавил Росс.