Через два океана - Михаил Александрович Михеев

следовало дать отдых экипажу. Ну и лишний раз очистить днище тоже стоило – обрастание в сравнительно теплых водах до безобразия сильное, а когда пригодятся лишние пол-узла – предсказать сложно. Но, с другой стороны, заниматься кренингованием[50] – дело муторное и долгое. Опять же, людям вместо отдыха придется жилы рвать. Непорядок, в общем, поэтому было решено использовать другой способ.

Найдя удобное место для стоянки, корабли на несколько дней завели в устье реки, в пресную воду. Морские организмы в ней, что характерно, чувствовали себя паршиво и довольно быстро погибали. Не все погибали и не все отваливались, но в любом случае это лучше, чем ничего. Да и, на самом деле, не столь много их было – что британцы, что французы обшивали подводную часть медными листами. Это не совсем предотвращало, но заметно уменьшало ее обрастание. Так что подчистится – и ладно. Правда, на освободившееся место тут же начнут пристраиваться уже речные обитатели, но они вымрут в океанской соли еще быстрее, не успев создать кораблю заметных проблем.

Итак, корабли чистились, а команды расположились на берегу, предавшись блаженному ничегонеделанью. Ну, как ничегонеделанью… В этих богом забытых местах зверья было столько, что даже у видавших виды охотников-северян это вызвало некоторую оторопь. Река, полная рыбы… Впрочем, здесь ничего особенного, в России не хуже, а как бы не наоборот. Тем не менее грешно было не воспользоваться моментом, а потому работа закипела.

Охотничьи команды работали столь рьяно, что зверья в первый же день набили целую гору. Да и рыбы наловили изрядно. Александр, увидев это, за голову схватился, но моряки, народ опытный, тут же принялись за разделку туш, а дальше соление, копчение… Запахи над берегом поплыли такие, что рот сам собой заполнялся слюной. Их перебивало разве что осознание того, что всем этим придется долго питаться во время перехода. Ну и еще не менее вкусный запах, исходящий от котлов, в которых готовился ужин. Свежатина – она и есть свежатина. И не зря говорят, что самые лучшие повара – мужчины. А самые лучшие поварихи – женщины.

Нет, конечно, «завтрак съешь сам, обед подели с другом, а ужин отдай врагу», тут великий полководец[51] был прав. Но в ситуации вроде нынешней все приемы пищи неумолимо превращаются в завтраки… Словом, кушали много и хорошо, старательно отъедаясь впрок.

Ну а сам Александр смог уйти в лес только на третий день. Все же поразительно, сколько дел у капитана и насколько их больше у командующего эскадрой. Причем на берегу число вопросов, для решения которых необходимо присутствие командира, возрастает кратно. А при отсутствии нормального штаба, которому хотя бы часть вопросов можно передоверить, тем более.

Но и сидеть сиднем уже надоело до чертиков. Все же молодость – это время, когда очень сложно постоянно заниматься рутиной, и даже бешеный темп не всегда спасает от необходимости хоть немного изменить жизнь. А потому, дождавшись, когда первостепенные вопросы, наконец, решатся, он раскидал дела, загрузив всех, кого можно и нельзя, после чего, вооружившись карабином, рванул в лес, дабы хоть немного перевести дух.

Откровенно говоря, Верховцев никогда не был большим любителем охоты. Побродить с ружьем по лесу… Ну, как же без этого, практически любой дворянин хоть несколько раз да занимался этим. Тем более дворянин провинциальный, где из всех развлечений – выпивка да ба… пардон, женщины. Так что и на речку, и в лес дворянские недоросли мотались чуть не с пеленок. И неудивительно, что толк в этом он понимал, вот только в дело всей жизни, как некоторые, превращать не собирался. А потому и шел больше для того, чтобы оглядеться.

Стоило признать, места здесь и впрямь были красивейшие. Похожие на Россию – и в то же время совсем другие. Одни голубые ели чего стоили! Правда, встречались они очень редко, но все равно на привыкшего к традиционным зеленым растениям офицера производили странное, почти инфернальное впечатление. Притом, что это – так, одно из многих отличий.

А вот зверье продемонстрировало недюжинный ум. Если на первый-второй день после их прибытия они совершенно не боялись человека и буквально сами лезли под выстрел, то сейчас уже старательно обходили его стороной. Конечно, от пули расстояние, на которое отбегали те же олени, не спасет, но все же, все же… Показательный результат, как ни крути.

Как ни странно, это практически не расстраивало Верховцева. Тем более что лес был свежий, будто только что вымытый. Оно и неудивительно, снег в этих краях сошел совсем недавно. Куда больше его сначала раздражало то, что совсем уж в одиночку ходить не получалось. Двое матросов при оружии следовали за командиром на почтительном и в то же время не мешающим немедленно оказаться рядом с ним расстоянии. Гребешков расстарался. Все же тот факт, что ныне он командовал боевым кораблем, не отменял его принадлежность к рыцарям плаща и кинжала. Вот и бдел, работа у человека такая. А с другой стороны, понять его можно со всех точек зрения. Если случится что-то с командиром, лучше ни для кого не станет, это уж точно.

И потом, скоро Александр привык к идущей за ним парочке и перестал обращать на нее внимание. А потом и вовсе плюнул и, садясь на здоровенный выворотень, махнул им рукой:

– Идите сюда, хоть перекусим.

У каждого при себе что-то было, свежий лесной воздух возбуждает аппетит, да и были все трое молоды и здоровы, так что неудивительно, что еда пошла на ура. Несколько взмахов топором, расколотая на части сушнина – и вот уже гудит костерок и заваривается в кипятке чай. В общем, хорошо все, душевно. И, как всегда, найдется сволочь, которая эту идиллию как следует испакостит!

Рычание сотрясло воздух так внезапно, что вся троица подпрыгнула, а один из матросов еще и взвыл, пролив себе на колени горячий чай. И лишь секунд через пять они увидели нарушителя спокойствия. Нагнув лобастую голову, к ним неспешно, ловко огибая кусты и деревья, шел здоровенный медведь какого-то необычного, будто серебристого, окраса.

Прав был отец, мелькнула в голове Александра непрошеная мысль. Если ты увидел медведя, значит, к тому моменту он тебя десять раз обнаружил, оценил и признал неопасным. В этот раз так уж точно – вон как уверенно идет! Хозяин этих мест, пудов двадцать пять, а то и все тридцать будет[52]. Отожрался… И ведь, главное, огня не боится! По всему выходит, ничего хорошего от их встречи ждать не приходится.

Ружья оказались в их руках практически мгновенно, и три выстрела последовали один