Муля не нервируй… Книга 6 - А. Фонд

на гулянки Машенька бегать хочет?! — вызверилась вдруг Дуся, — у них там, в аспирантуре этой ихней, прости господи, всякие капустники по вечерам проводятся. Вот она туда бегать и приноровилась. А зачем, скажи, беременной бабе все эти капустники?!

— То есть ты считаешь, что когда женщина выходит замуж, то ей только муж, кухня и дети остаются? — рассеялся я.

У меня аж от сердца отлегло. Это Дуся такая паникёрша. Стоило Машеньке раз или два чуток задержаться на работе, как она сразу уже раскудахталась. Привыкла, что Мулина мать всегда дома. А ведь в советских институтах и на предприятиях в эти года было обычным делом задерживаться после работы чуть ли не до ночи, ради всевозможных собраний и творческих вечеров. Вот и Маше приходится…

Так я размышлял, а у самого что-то словно ныло изнутри. Перед глазами стоит Машенька, которая капризным голосом отбирает у Дуси её подарок — югославский плащ. И ведь даже не подумала, что той же Дусе подарка хочется. Но тогда я списал всё на последствия беременности. А сейчас, когда Дуся начала рассказывать, как-то многовато всего набирается. На первый взгляд, вроде как ерунда это всё. А вот если всё суммировать и хорошенько подумать, то картина получается неприглядная.

Я вздохнул и, под речитатив Дуси, продолжил размышлять: Модест Фёдорович спит на кухне. И Машу это совершенно не колышет. Она приходит поздно, потому что у неё там какие-то мероприятия. А то что она замужем за профессором, и что ей следует быть для него музой и поддержкой — её это не заботит. Я уже молчу об интересном положении.

Ведь женщина, прежде чем идти замуж не за простого инженера или рабочего, а за учёного, писателя, художника и так далее, должна трижды подумать, что с такими людьми обычной семейной жизни не получится никогда. Что главным у такого мужа всегда будет его служение: науке, искусству и т. д. И эта женщина должна быть в первую очередь поддержкой, помощницей, вдохновительницей своему талантливому супругу. Вон как Маргарита, которая поселилась в подвале с Мастером и верила в него до последнего. И с рукописью помогала. И боролась за него.

А Маша, видимо, решила, что достаточно выйти замуж, и всё завертится вокруг неё? Странно это. Тем более, что она же и сама к науке причастна.

— А ещё она подружкам на него говорила, что он старый, — продолжала ябедничать Дуся. — Я случайно подслушала.

— Прям так и сказала? — не поверил я, — с чего бы это?

— Они обсуждали какой-то спектакль, а она и говорит, мол, мы не пойдём, у меня муж старый, ему это не понять, — заложила Машу Дуся.

Ладно, всё равно с отцом говорить придётся, как вернётся. Заодно и об этом расспрошу. С чего это он вдруг стал старым?

А прямо на работе мня выловил Капралов-Башинский.

— Иммануил Модестович! — вскричал он при виде меня, — я слышал, что скоро югославские коллеги приезжают?

— Угу, — кивнул я, с подозрением глядя на него, — А что?

— А массовку для фильма вы где брать будет?

— На «Мосфильме», — пожал плечами я, — они там и набор уже открыли.

— Муля! — всплеснул руками Капралов-Башинский, — ну какая массовка может быть на «Мосфильме»? Ну ты сам подумай!

Я подумал и ничего не понял:

— Нормальная массовка. Они там профессионалы. Что они людей постоять две минуты в одежде крестьян на заднем плане не наберут? Или солдат? Там всего-то и надо, что бежать по полю.

— Иммануил Модестович! — аж покраснел от возмущения Капралов-Башинский, — так дела не делаются! Даже массовка должна играть талантливо. А не стоять столбом. Зрителя не обманешь.

— К чему вы ведёте? — я с подозрением уставился на режиссёра.

— К тому, что нужно набирать актёров на массовку из моих артистов! У меня такие типажи — пальчики оближешь. Такие есть девочки хорошие.

— Да я как-то и н думал…

— Не думал он! — вскричал, заламывая руки Капралов-Башинский, — ты не думал, а вон Завадский уже настропалялся всю массовку из своих набрать. Как ты думаешь, через «Мосфильм» кого продвигают?

Я задумался:

— И вы хотите, чтобы взяли ваших?

Капралов-Башинский закивал так интенсивно, что я думал, что у него сейчас голова оторвётся:

— Конечно!

— А зачем вам это? И им зачем? У вас состоявшиеся актёры, что им даст минутное участие в массовке?

— Ээээээ… Иммануил Модестович, пусть и минутное, но быть участником такого фильма — каждому хочется.

— Но, может, фильм ещё и не зайдёт, — пожал я плечами.

— Ха! Насколько я слышал, да и сам понимаю — ещё как зайдёт! — усмехнулся Капралов-Башинский, — так что, мы договорились?

В принципе массовка — это вообще никакой роли не играет, будут актёры из «Мосфильма» или из театра Капралова-Башинского. А иметь в должниках директора театра — пригодится. Поэтому я согласно кивнул:

— Хорошо, Орест Францевич. Договорились.

Капралов-Башинский просиял и ушёл, довольно потирая руки.

А примерно через час меня уже выловил Глориозов. И вид у него был озабоченный не на шутку:

— Иммануил Модестович! — бросился трясти мою руку в приветствии он, — сколько лет, сколько зим! Вернулись из Югославии, а всё не заходите! Старика проведать не хотите!

— Ох, да что вы, Фёдор Сигизмундович, — улыбнулся я, — какой же вы старик? Орёл!

Глориозов просиял, но вид у него при этом был весьма озабоченный:

— Иммануил Модестович, тут такое дело… — он немного замялся, но уже более твёрдо закончил, — до меня дошли слухи, что вы в массовку к своему фильму набираете актёров Капралова-Башинского? Это правда?

— Правда, — кивнул я.

— Но как же так?! — вскричал, заламывая руки Глориозов, — как же так, Иммануил Модестович! Мы ведь с вами друзья! Мы почти братья на театральной ниве! Я же вашу Фаину Георгиевну под крыло по вашей личной просьбе взял! Мужественно терпел её придирки! И своим запретил с нею спорить! А вы теперь этого афериста Капралова-Башинского поддерживаете?! Как так-то?

У меня аж челюсть отпала. И я пробормотал:

— Да я даже и не думал, что это имеет хоть какое-то значение. Мы открыли набор на «Мосфильме». Они там начали кого-то набирать. А потом ко мне подошёл Орест Францевич и предложил ускорить процесс и дать своих актёров. Уже готовых на роли.

— Но почему он?! — побледнел Глориозов, — у меня тоже есть актёры на эти роли! И они все заслуженные! А не как у Капралова-Башинского, сброд один!

— Фёдор Сигизмундович, — попытался успокоить Глориозова я, — во-первых, Орест Францевич просто подошёл первым. Я даже подумать не мог, что для ваших заслуженных артистов участие в массовке имеет хоть какое-то значение!

— Конечно имеет! — аж подпрыгнул Глориозов, — этот фильм скоро прогремит,