Сделай сам 2 - Константин Николаевич Буланов

тылу, дожидаясь очередного «стального пациента». Но когда узнал, что Михаил Александрович изволили упереться рогом и восхотели возглавить атаку нашего бронеавтомобильного батальона, не смог отпустить его одного.

Да мне бы в Санкт-Петербурге мигом бошку отвернули бы по возвращении, случить что с последним живым братом царя!

Тут, хочешь не хочешь, пришлось рисковать и своей драгоценнейшей шкуркой тоже. Тем более что я действительно являлся лучшим водителем во всей бригаде и кому ещё, как не мне, было торить путь нашей главной ударной силе. Торить, да надеяться, что японские артиллеристы не смогут вот так вот сразу приспособиться к столь необычным, постоянно двигающимся и неуязвимым к шрапнели с осколками целям, как наши броневики.

Глава 12

На фронтах войны. Часть 2

В отличие от линейных пулемётных броневиков, машины командиров броневых рот представляли собой забронированные шасси «Русь Империал» — те самые, что ещё англичане применяли в войне против буров. Как раз четыре таких машины уже имелись в армии. Вот их-то мы себе и вытребовали в усиление задолго до убытия на Дальний Восток. И отказать великим князьям никто не посмел. Потому хоть в этом плане можно было сохранять определённую уверенность, что экипажи идущих следом боевых машин не спутают нас с кем-либо другим и не уедут не в ту степь. Силуэт-то нашего броневика был сильно отличный от основного бронеавтомобиля бригады.

К чему я вдруг вспомнил об узнавании командирской машины на поле боя вообще и в боевой обстановке в частности? Да к тому, что видимость с самого утра оставляла желать много лучшего! Так-то тут часов до десяти утра всегда висел утренний туман, но ныне дела обстояли куда как печальней.

Словно специально дождавшись начала нашего наступления, погода резко испортилась. Поднявшийся ещё ночью сильнейший ветер даже и не думал успокаиваться, гоня столь великий фронт снегопада, что уже метрах в двуустах впереди мало что виделось возможным различить. Ну и не стоило забывать о вечном запотевании триплексов смотровых приборов. Пришлось даже завести себе время от времени смачиваемую в спирту тряпочку, чтобы то и дело протирать от образующейся изнутри наледи смотровые стёкла.

Конечно, кто-то скажет, что можно было бы обойтись лишь смотровыми щелями или приоткрыть какую-нибудь бронекрышку для проветривания внутреннего помещения машины от создаваемого нашим дыханием конденсата.

Идите вы все на три буквы, сказал бы я всем таким умникам. Тут, блин, в любой момент пули да шрапнель начнут щёлкать по нам сотнями штук, и уж лучше мы помучаемся с тряпочкой и спиртом, нежели оставим тем возможность проникнуть внутрь, хоть целиком, хоть свинцовыми брызгами.

Читал я в своё время мемуары ветеранов ВОВ, как такие вот свинцовые брызги вечно норовили залететь в ничем не прикрытые смотровые щели и выбить членам экипажа глаз-другой. Так что такого счастья нам тут и близко было не надо.

— Лёшка, как там остальные машины? Не отстают? — поскольку Михаил Александрович молчал с самого начала нашего движения, пришлось вот мне интересоваться у стрелка, не потерялись ли где остальные машины нашей роты. Всё же двигатель у нас был помощнее, и потому с проходимостью дела обстояли несколько лучше, нежели у остальных.

— Десять машин вижу точно! Идут чётко вслед за нами! — отозвался полминуты спустя мой брат. А кого ещё нам было сажать в такой экипаж, как не его? Приближённость к брату царя да ещё не где-нибудь, а в бою, она очень дорогого стоит. О таком не забывают до конца своих дней. Особенно если это вообще твой самый первый в жизни бой. А для великого князя он так-то был именно что первым.

— Ну и отлично! — только и успел крикнуть я в ответ, как началось.

— Дзиньк! — ударил нам всем по ушам первый одновременно звонкий и гулкий звук расплющивания винтовочной пули по броне корпуса машины. — Дзиньк! Дзиньк! — с небольшим отрывом от первой, прилетели ещё две пули. После чего эти самые дзиньки посыпались один за другим, очень неприятно ударяя звуковыми волнами по барабанным перепонкам.

— Та-та-та-та-та-та-та! — спустя ещё секунд десять ответил обстреливающим нас японцам наш башенный пулемёт, к которому очень скоро присоединились таковые же с прочих боевых машин. Скорость-то движения колонны не превышала 10–15 километров в час, отчего мне даже притормаживать не приходилось, чтобы позволить брату бить относительно прицельно.

Это мы, используя вообще одну единственную дорогу на данном направлении, въехали в деревеньку Бейтацзы, если верить тем крокам, что нам вышло достать в штабе армейского корпуса. Карт-то данной местности вообще почти ни у кого не имелось. Хорошо хоть эти самые кроки удалось раздобыть, иначе ни о каком ориентировании на местности не могло бы быть даже речи.

Сразу выступать всеми силами по застывшим полям строем фронта чётко на Сандепу мы никак не могли. Хотя от передовых позиций наших войск до неё было всего-то вёрст восемь по прямой.

Мало того, что с севера и запада японцы там устроили довольно серьёзную оборонительную линию с проволочными заграждениями и даже рвом, вдобавок с тех же направлений данный городок прикрывала очень неудачно для нас расположенная протяжённая и глубокая балка.

Скатись наши броневики в неё, так бы там навсегда и остались, будучи неспособными своими силами подняться по её покатым склонам обратно на равнину.

К тому же управлять такой массой механизированных войск, не имея ни должного опыта, ни иных средств связи, кроме как курьеры на коняшках, представлялось вовсе невозможным делом.

Потому всю нашу бригаду изначально разделили на 3 штурмовые колонны, которые и должны были продвигаться параллельно друг другу на фронте в 18 вёрст, постепенно вычищая местность от укрепрайонов противника для последующего занятия их двигающимися вслед за нами пехотными полками.

Так 4-я бронерота и 2 мотострелковых батальона двигались в 6–7 верстах справа от нас по дороге, идущей вдоль реки Хуньхэ. Их задачей было, ударив по противнику с фланга, поспособствовать атаке частей 8-го армейского корпуса, что наступали в это же самое время с северо-запада, имея своей целью форсировать эту самую реку и выбить противника из примыкавших к ней деревень. Тогда как 3-я бронерота и ещё 2 мотострелковых батальона продвигались верстах в 7–9 от нас на нашем левом фланге вдоль реки Шахэ. Следом за ними, как и за нашей колонной, должны были выдвигаться части 10-го армейского корпуса, задача которого состояла в отрезании путей подхода возможных подкреплений к атакуемым нами силам противника.

И вы бы только знали, какая