Сделай сам 2 - Константин Николаевич Буланов

Все же остальные бойцы полка были вынуждены маршировать следом за ними на своих двоих в полной выкладке, включая бронированные панцири и каски! А это, скажу я вам, капец какое испытание! Я и сам уже дышал, словно загнанная лошадь, хотя мы только-только сдвинулись с места. Ведь 40 килограмм нагрузки — это 40 килограмм нагрузки! Коленки подрагивали и даже подгибались под такой тяжестью чуть ли не с первого шага.

Да! Сам же предложил и сам же страдаю! Пришлось вот хлебнуть лиха, как и всем остальным моим сослуживцам, дабы не отрываться от коллектива и не наводить на себя подозрения. Прибьют ведь нафиг, если прознают, что это я истинный виновник наших нынешних невзгод.

Чем же мы таким занимаемся вообще? Да бычок хороним! Обычный такой окурок, оставшийся от папиросы. Причём в данном конкретном случае наказанию подвергались не только те ухари, что умудрились спалить учебную машину во время её дозаправки, но и любители кататься на пьяную голову. Невзирая на должности и звания!

Это им ещё покуда не сообщили, что копать могилу для похорон бычка также будет их прерогативой. Как и возвращение «рамы-лафета» обратно в расположение части.

Нашёлся среди этой залётной братии даже один сильно упёртый павлин, который заявил великому князю, что это ниже его достоинства — таскать всякое разное. Теперь вот, мигом выпнутый из гвардии, готовится ехать на Дальний Восток, чтобы получить распределение в какую-нибудь обычную пехотную роту. Остальные же мигом прониклись перспективой и оставили своё мнение исключительно при себе.

Бычок сей, кстати, заботливо подложил к раскрытой канистре я сам. Да и канистру открыл тоже я. Чтоб, значит, не дожидаться второго пожара, который не мог не воспоследовать, учитывая то, как тут все относились к своей службе.

А народ реально лажал раз за разом. И вообще воспринимал выполнение своих военных обязанностей не, как службу в моём её понимании, а как обычную гражданскую работу. Я даже не единожды уже слышал бурчание солдат по поводу того, что их всех гоняют на каких-то никому не нужных учениях, вместо того, чтобы отпустить подзаработать денежек на тех же стройках, что ныне в огромных объемах велись в Санкт-Петербурге.

Вот тоже! Казалось бы, финансовый кризис ещё не прошёл, плюс война началась, а строительство всевозможных домов и фабрик в столице велось ныне в таких объемах, что абсолютно все стройматериалы, как и рабочие руки стались жутким дефицитом.

Сам не единожды наблюдал, как подрядчики или начальники строительных артелей приезжали к командирам рот нашего полка, чтобы договориться насчёт выделения солдатиков в работники, но все, как один, уезжали ни с чем.

Было тут такое правило — отпускать нижних чинов в свободное от учебных занятий время на вольные работы. Причем во второй половине лета вообще практически всем составом, оставляя в казармах лишь дежурных.

А тут, вдруг, сплошные учения и вообще война! И никаких возможностей срубить деньгу, оставаясь при этом на полном обеспечении государства. Начнёшь тут недовольно ворчать!

Вот поварившись во всём этом всего-то пару месяцев, я чётко понял, что нынешний российский солдат своим отношением к службе более всего напоминает солдата США из моих прежних времен. Того самого, про которого у нас в народе шутили, что без поставок лимонада и туалетной бумаги он вовсе отказывался воевать. С учётом временны́х реалий, естественно.

Они, конечно, с одной стороны вынуждены были выносить определённые тяготы службы. Тот же сон на деревянных нарах, укрывшись шинелью лично мне, ни здоровья, ни настроения не прибавлял. Да и завтрак хотелось бы иметь так-то, а то к обеду уже абсолютно все готовы были грызть свои ремни, столь сильно начинало сводить живот.

С другой же стороны, не только обязанности, но и права военнослужащих тут соблюдались чётко. То есть народ реально знал свои права и внимательно следил за тем, как бы их даже на самой мелочи не обсчитали. И даже те рассказы советских времен, о том, что офицеры пропивали или просаживали в карты полковые деньги, тем самым оставляя солдат голодными и холодными, являлись далёкими от правды побасёнками.

Да, порой случались и подобные эксцессы. Но деньги эти после возмещались из полковой же казны, чтоб только солдаты не подняли бучу. И вообще очень немалая часть финансово-экономической жизни роты находилась в руках унтер-офицеров и выборных из числа рядовых. Центральное снабжение было только мукой и крупами. Всё же прочее продовольствие выборные сами закупали на местах, одновременно реализуя излишки той же муки, что образовывались постоянно.

Наша рота, конечно, питалась получше многих. Как-никак аж брат царя в командирах, да и моя семья не поскупилась подкинуть деньжат. Но и все остальные уж точно не пухли с голодухи, если только сами же не профукивали выделяемые им средства. Вот так тут и тянули солдатскую лямку.

— Песню запевай! — гаркнул, что было сил генерал-майор Романов Сергей Михайлович, удостоверившись, что мы все, поднатужившись, двинулись в «скорбный путь».

Песня, кстати, тоже моя. Точнее мною очень удачно припомненная и совершенно честно украденная. Тут ведь каждому гвардейскому полку полагалась своя уникальная песня, вот я и расстарался в угоду великому князю. Причём расстарался очень удачно. Довольны были все, ибо попал чётко в тему. Её-то мы и грянули вразнобой. Уж как смогли.

На границе тучи ходят хмуро,

Край суровый тишиной объят.

У высоких берегов Амура

Часовые Родины стоят.

Там врагу заслон поставлен прочный,

Там стоит, отважен и силен,

У границ земли дальневосточной

Полк гвардейский, полк наш броневой.

Служим мы — и песня в том порука

Нерушимой, крепкою семьей

Пять гвардейцев — пять веселых братьев

Экипаж машины боевой.

На траву легла роса густая,

Полегли туманы, широки.

В эту ночь решили самураи

Перейти границу у реки.

Но разведка доложила точно:

И пошел, командою взметён,

По родной земле дальневосточной

Полк гвардейский, полк наш броневой.

Мчались бойко, ветер подымая,

Наступала грозная броня.

И летели наземь самураи,

Под напором стали и огня.

И добили — песня в том порука —

Всех врагов в атаке огневой

Пять гвардейцев — пять веселых братьев

Экипаж машины боевой!

Меня, кстати, за эту песню чуть ли не на руках качали, поскольку по сравнению с таковыми прочих гвардейских полков, она действительно брала за душу и наглядно демонстрировала удаль нашего полка. Ту самую удаль, показать которую нам ещё только предстояло грядущей зимой.

Почему зимой? Да потому что ранее сентября-октября выдвинуться на фронт мы не сможем совершенно