Боксер-7: назад в СССР (СИ) - Гуров Валерий Александрович

«Интересно», — на мгновение подумал я, «а если бы все это происходило примерно в этом же возрасте в прошлой жизни?»

— Ну ты, Миха, даешь, — восхищенно протянул мне руку дворовый приятель Санек, когда я, отдохнув с дороги, вышел из подъезда прогуляться по знакомым местам. — Вообще от тебя не ожидали!

— Да не говори, — подключился еще один друган, Макс. — Мы когда увидели твои портреты в газетах, сначала думали, что показалось. А потом мамка мне газету принесла — на, говорит, почитай, чего люди добиваются, когда хотят, ну ты знаешь эту ее обычную волынку, что я оболтус и так далее.

— Знаю, — с улыбкой кивнул я. — У меня родители тоже не верили, что у меня что-то с боксом получится. Так что не вешай нос.

— Ага, — кивнул Санек, — я помню, с каким грустным видом твой отец тут ходил, когда ты в бокс подался. Только кто-нибудь заговорит с ним на эту тему — сразу такие трагические речи, как будто жизнь кончена и все пропало.

Я и сам помнил все эти отцовские речи. Зато теперь в родительской квартире царили совсем другие настроения.

— Вот видишь! — с гордостью говорила мать, в сотый раз демонстрируя газету с моим портретом на первой полосе. — А ты все его шпынял: мол, не позорь семью, твое дело — шахматы! Еще неизвестно, что бы у него с этими шахматами вышло! А здесь смотри — уже чемпион Европы!

— Да-а-а, — со смущенной улыбкой вторил ей отец, как бы нехотя признавая свою ошибку. — Я ведь и подумать не мог, что из Мишки боксер получится, да еще какой! Мне все казалось, что ему просто в голову что-то попало, как это обычно в таком возрасте бывает, вот он и бесится. А он, видишь, уперся и все. Теперь ничего не поделаешь — боксер! — отец снова улыбнулся и развел руками.

— Мне, представляешь, Светка на работе сначала сказала, — не унималась мать. — Прихожу, а она мне навстречу с газетой — купила по дороге. Я глядь — а там твой портрет! Ну я думала, с ума сойду! Ну надо же, мой сын — и чемпион, это в голове не укладывается! В общем, мне в тот день так поработать и не дали: все поздравляли и поздравляли!

— Так если есть с чем, отчего бы и не поздравлять, — гордо откликнулся отец. Все-таки, несмотря на то, что я не стал заниматься его любимыми шахматами, родительская гордость брала в нем верх. — Много у тебя есть знакомых чемпионов? Наш Мишка не то что нас и Ростов — он весь Советский Союз на весь мир прославил! Так что, мать, не надо тут скромничать!

Конечно, такая реакция родителей и друзей была мне приятна. Но было еще одно обстоятельство, благодаря которому эта поездка в Ростов оставила в моей памяти исключительно хорошие воспоминания. Дело в том, что на этот раз я поехал домой вместе с Яной, которую и представил родителям как свою подругу.

— Только не говори, что ты еще и жениться собрался, — иронично взглянул на меня отец.

— Опомнись, что ли, — со смехом одернула его мать, — парню нет восемнадцати! И девчонке небось столько же!

— Так я об этом и говорю, — сказал отец. — Любовь любовью, а про женитьбу думать пока еще рано. Вот если до совершеннолетия у вас все сохранится, тогда…

— Хватит решать за других людей, — продолжая смеяться, перебила его мать, — сами разберутся как-нибудь, без тебя. Ребятки, а вы его не слушайте, он вам такого здесь наговорит!

Яна понравилась родителям — они признали ее весьма рассудительной и неглупой девушкой, которая к тому же проявляла заботу по отношению ко мне. А это, как известно, для любых родителей главный критерий выбора. Время от времени они даже стремились провести с ней время без моего участия, давая ценные, на их взгляд, советы относительно того, как со мной нужно себя вести и за чем лучше следить. Что ж, родители всегда остаются родителями.

Однако сами мы с Яной, конечно же, стремились почаще оставаться наедине. Целые дни мы проводили с ней вместе: гуляли по улицам и паркам, где я показывал ей «свои» места, рассказывал о том, где и как проходило мое детство (конечно, стараясь делать это максимально обтекаемыми словами, чтобы потом меня нельзя было уличить в неточности. Свою-то настоящую биографию я знал, конечно, назубок, а вот историю жизни Миши приходилось додумывать на ходу).

— Ты знаешь, Миш, — как-то призналась мне Яна, когда мы в очередной раз измеряли шагами Центральный городской парк — самое популярное место для прогулок. — Я стала ловить себя на мысли, что даже жалею, что не росла здесь вместе с тобой.

— Тебе что, так нравится в Ростове? — улыбнулся я.

— Мне нравится рядом с тобой, — тихо поправила меня Яна. — И мне кажется, что если бы мы были знакомы раньше, то и в твоей, и в моей жизни уже было бы много интересного, что можно вспомнить. А так — пока что только твой день рождения у меня на даче. Вот его я точно никогда не забуду! — добавила Яна с намеком на историю с Ленкой.

— Ничего, у нас все еще впереди, — успокоил я девушку, приобнимая ее за плечи. — Я надеюсь, что мы с тобой еще успеем устроить друг другу и дни рождения, и Новые года, и… много еще разных праздников. И уже без всяких неожиданностей и сюрпризов, точнее, только с приятными!

— Я надеюсь, — промурлыкала Яна, подпустив в свои интонации и выражение лица едва заметные нотки ревности. Ох уж эти женщины!

Расстояние между нами стремительно сокращалось с каждым часом, проведенным вдвоем. И, думаю, не ошибусь, если скажу, что в Москву мы вернулись намного более близкими друг другу людьми. Этому я тоже был рад: Яна мне не просто нравилась как девушка, она представлялась мне надежным и ответственным человеком, а в отношениях это немаловажно. На ее фоне все остальные «кандидатки», в отношениях с которыми я все собирался разобраться еще недавно, уже казались не такими уж и привлекательными.

Но удовольствия удовольствиями, а любой отпуск когда-нибудь кончается.

— Ну что, орлы, — завел привычную шарманку Григорий Семенович, когда мы, загоревшие и отдохнувшие, собрались в зале на первую тренировку после перерыва. — Я надеюсь, что все вы не только общались с родными, друзьями и подругами, но и не забывали об индивидуальных тренировках. Другими словами, что бокс для вас по-прежнему важнее всего остального. Так?

— Да, да, да… — послышались нестройные голоса.

— Ну. насколько это правда, я узнаю уже в ближайшие дни по вашим тренировкам, — улыбнулся Григорий Семенович. — А чтобы стимулировать ваше желание заниматься и дальше, не теряя усердия и старания, я приготовил для одного из вас небольшое объявление.

Мы переглянулись. Что-то еще придумал наш Семеныч? Какая идея снова зародилась в его неуёмной голове? И кому это — одному из нас? И почему именно ему?

— Сеня, — Григорий Семенович посмотрел на моего приятеля. — Сделай-ка шаг вперед.

Сеня послушно шагнул по направлению к тренеру.

— Значит, так, — торжественно объявил Григорий Семенович. — Сейчас в Москве проходит матчевая встреча СССР — США. В ней участвуют только тяжелая и полутяжелая весовые категории. Есть возможность выступить на этой встрече.

— Но… — растерялся от неожиданности Сеня. — Я ведь не…

— Если ты выступишь, — не обращая внимания на его растерянные реплики, продолжал Григорий Семенович, — и выиграешь, то тебе это засчитается как победа на чемпионате РСФСР. И тогда ты сможешь стать уже кандидатом в сборную СССР. Ну? Как тебе такая перспектива?

По нашим рядам прошелся изумленный гул. Вот это предложение! По сути, Сеня получал шанс за полдня перескочить сразу несколько ступенек в своей спортивной карьере!

— Вот это ни хрена себе, конечно, — негромко пробурчал Колян. — Считай, за одно выступление с бухты-барахты — сразу кандидат в сборную!

— Такое выступление еще нужно суметь достойно провести, — так же негромко заметил я. — Оно стоит десяти обычных выходов на ринг.

— Все обсуждения — потом! — резко оборвал нас Григорий Семенович и снова повернулся к Сене. — Ну так что? Ты готов?

— Готов, — с непривычной уверенностью, глядя тренеру прямо в глаза, ответил Сеня.

— Вот и отлично, — Григорий Семенович довольно кивнул и показал глазами в сторону раздевалки. — Иди готовься! А остальные пока что свободны!