Боксер-7: назад в СССР (СИ) - Гуров Валерий Александрович

Однако, преодолев очередной поворот, я понял, что говорить мне придется не с пацаном. Мы оказались в небольшом тупичке. Пацан молниеносно исчез куда-то в сторону, а передо мной, откуда ни возьмись, выросли трое здоровенных кубинцев с дубинками. Один из них не спеша зашел мне за спину, чтобы я не сумел сбежать.

— Мани, — коротко произнес один из бандитов.

— Какие еще мани, — попробовал возразить я, — у меня ваш приятель все уже отобрал. Чего вы-то еще от меня хотите получить?

— Мани, — сухо повторил бандит, и по его недружелюбному взгляду я понял, что просто так мне отсюда уже не выскочить.

Глава 13

Мне ничего не оставалось делать, кроме как поднять руки вверх. Конечно, просто так я сдаваться не собирался. Но зачем этим упырям знать, что я боксер и умею драться? И уж тем более — что у меня опыта самых разных рукопашных схваток наверняка больше, чем у них троих, вместе взятых? Пусть лучше думают, что я обычный турист, до смерти напуганный страшными и злыми бандитами.

— К стенке, — сквозь зубы проговорил один из бандитов, и, как только я, подталкиваемый его рукой, прислонился спиной к стене, начал меня обыскивать. Что, интересно, он надеялся найти, шмоная мою футболку? Ну да ладно, ожидать какой-либо логики от этих тупых горилл — гиблое дело.

Как только упырь немного нагнулся, чтобы запустить руку мне в карман, я резко ударил его коленом в нос. После этого, не давая им опомниться, в реактивном темпе пробил свои фирменные «двойки» двум остальным упырям по очереди.

— А-а-а!!! — раздался хоровой вопль на весь переулок.

Вся операция заняла у меня не больше трех-четырех секунд, и вот уже бандиты согнулись пополам от ударов. На их лицах смешались боль и недоумение: как мог обычный турист провернуть такое? А пока они пытались что-нибудь сообразить, я быстро, но спокойно подошел к пацаненку, который вырвал у меня из рук кошелек.

— Я… я не… я просто… они заставили, я не виноват… — беспомощно бормотал юный налетчик с расширенными от ужаса глазами. Видимо, он решил, что с ним я намерен поквитаться пожестче, чем с теми тремя.

— Просто отдай то, что у меня взял, — твердо проговорил я, и в следующую секунду ко мне протянулась дрожащая рука, сжимающая мой кошелек, который тут же был возвращен на свое законное место.

— Михаил! — раздалось со стороны входа в тупичок. Я обернулся и увидел своих друзей-кубинцев, которые с тревожными лицами забегали на место происшествия. — А мы тебя тут по всем улицам ищем, всех прохожих уже успели опросить. Хорошо еще, что какая-то влюбленная парочка видела, как вы сюда забегаете, иначе мы могли бы полночи тебя искать. Ты как, в порядке?

— Более чем, — заметил я, показав рукой на до сих пор корчившихся бандитов.

— Солидно! — оценили кубинцы. — Ты все правильно сделал. Хотя, честно говоря, и рисковал ты здорово. Кто их знает, что у них может оказаться в карманах в следующий раз. А вдруг ты не успел бы среагировать? Их же все-таки трое, да еще вон четвертый у них на подхвате.

— Да я… нет, да я никогда! — снова залепетал «четвертый», услышав, что разговор зашел про него.

— Все они смирные да послушные, когда по ушам получат, — проворчал кубинец. — А когда силовой или численный перевес на их стороне, сразу в монстров превращаются.

— Это, наверное, интернациональное явление, — вставил я. — У нас такие уличные «герои» тоже встречаются.

— А куда от них денешься, — вздохнул кубинец и добавил: — Здесь от этих придурков нормальным людям житья нет. Иногда невозможно спокойно по улице пройти, не оглядываясь, чтобы вот такие вот персонажи на тебя не выскочили.

— На этот раз они попали на того, на кого лучше не выскакивать, — усмехнулся я. — Так что еще какое-то время будут спокойно отдыхать.

— Это точно, — кивнул один из боксеров. — Ну и пусть их лежат, сами напросились 00 что хотели, то и получили. А мы, я думаю, тоже заслужили хороший отдых после такого. И сейчас мы отправимся вместе с тобой не просто в бар, а в легендарное, историческое заведение!

— А чем оно так легендарно? — поинтересовался я.

— О-о, — гордо протянул кубинец, приобнимая меня за плечи — возможно, ты о нем даже слышал. Но если и нет, то услышишь сейчас. Это «Эль-Флоридите» — действительно легендарный бар, где подают лучший в мире коктейль дайкири! Однажды туда зашел великий Эрнест Хемингуэй и был так впечатлен этим коктейлем, что с тех пор заходил туда каждый день и требовал свой любимый дайкири. И теперь это заведение известно всему миру как любимый бар самого папы Хэма!

— Вот это да! — искренне восхитился я. Конечно, в прошлой жизни я слышал об этой истории, но теперь, даже оказавшись в Гаване, мне не приходило в голову, что именно здесь расположены такие исторические места. Слишком много событий и забот в одном месте в одно время.

— Вот то-то же! — польщенно заметил кубинец. — Мы тебе ерунды не предложим! Конечно, этот коктейль — с алкоголем, но… думаю, сегодня немного можно! Я просто уверен, что ты не позволишь себе лишнего и не превысишь дозу. А попробовать волшебный напиток папы Хэма должен каждый!

Позволять себе лишнего я в любом случае не собирался — даже если бы передо мной выставили бесплатную бочку этого коктейля. Пагубными пристрастиями я не страдал, и уж бокс в любом случае стоял у меня на первом месте. Но мои друзья были правы: попробовать исторический напиток было интересно.

— Знаешь, как называют «Эль Флоридиту» во всем мире? — продолжал философствовать кубинец, когда мы уже вошли в бар, расположились за столиком, и нам принесли по коктейлю. — «Ла куна дель дайкири»!

— А что это значит? — спросил я.

— Это переводится как «Колыбель Дайкири», — объяснил кубинец. — Многие люди едут сюда из самых разных уголков Земли специально, чтобы попробовать этот легендарный вкус. И потом, вернувшись домой, всю оставшуюся жизнь рассказывают всем вокруг об этом напитке.

Насчет «всей оставшейся жизни» товарищ боксер, конечно, загнул. Но ему простительно: это была гордость местного жителя, представляющего гостю самое лучшее, что только у него есть. Так что пусть хвастается, это даже приятно — осознавать, что тебе предлагают продукт, который вызывает самую большую гордость.

Тем временем я огляделся вокруг. Заведение было оформлено в духе 1950-х годов и более всего напоминало что-то вроде временного пристанища для путешественников. Наверное, так могли выглядеть в то время придорожные забегаловки, соседствующие с мотелями, где можно было перевести дух, поужинать и переночевать, прежде чем продолжать свой путь. На стенах висели старые фотографии, какие-то памятные вещи — видимо, из различных путешествий… Действительно, если на секунду отрешиться от реальности, то вполне можно было представить, что вот-вот дверь бара распахнется, и сюда войдет сам Эрнест Хемингуэй, чтобы потребовать свою ежедневную порцию дайкири. Довершала картину небольшая сцена, на которой выступал ансамбль живых музыкантов. Звучало, разумеется, что-то из национальной кубинской музыки примерно той же эпохи. Не знаю уж, специально ли здесь воссоздавали атмосферу былых времен или обстановка не менялась в баре десятилетиями, но в любом случае это было оригинально и незабываемо.

— Многие считают, что боксеры, да и вообще все спортсмены, — продолжали рассказывать мои друзья, — этакие аскеты, которые всегда и во всем себя ограничивают и живут исключительно согласно указаниям стрелок часов и своего персонального тренера. Отчасти, конечно, это так и есть — профессия, сам понимаешь, накладывает отпечаток на образ жизни. Здесь правила жесткие — или ты их соблюдаешь, или катишься к чертям из спорта и идешь работать охранником в магазин. Но все-таки и мы иногда можем себе позволить немного расслабиться. Но только немного, чтобы это не приводило к ущербу для тренировок! Как говорится у вас в Советском Союзе: что человеческое… нет, не так… ничего…. эээ…

— Ничего человеческое не чуждо, — подсказал я.