Боксер-7: назад в СССР (СИ) - Гуров Валерий Александрович

— А вот это наш Арбат, чтобы тебе было понятнее, — показали местные рукой на пешеходную улицу. — Называется «Бульвар Прадо». Тут, кстати, и наш Большой театр тоже расположен. Это я тебе говорю как советскому человеку, чтобы тебе после Москвы особенно перестраиваться не пришлось!

Кубинцы засмеялись, а я еще раз подумал о том, как похожи между собой туристические пешеходные улицы в разных уголках планеты. Мелкие и средние лавчонки, уличные художники с пейзажами и портретами на заказ, музыка из увеселительных заведений…

— Вот когда станешь чемпионом, — прервал мои размышления один из кубинцев, — будешь сюда приезжать уже как всемирно известный спортсмен, то, скорее всего, будешь останавливаться вон там, — он махнул рукой в сторону одного из здания.

— А что, там какая-то спортивная база? — спросил я.

— Да нет, — улыбнулся кубинец, — это отель «Севилья». Историческое здание, между прочим! Оно — само по себе достопримечательность, а уж если человек останавливается здесь в поездке, то это как бы подчеркивает его особый статус. А чуть подальше — Центральный парк. Сейчас уже вечер, а вот днем там просто замечательно посидеть в теньке на лавочке.

— Наверное, днем только там все и находятся, — предположил я. — Жарко ведь!

— Ну, не то чтобы прямо все, — ответили мне кубинцы, — но и вправду многие. Не дома же сидеть в такую духоту!

Я знал, что значительная часть гаванской архитектуры выполнена европейскими мастерами, и это чувствовалось. Разглядывая вживую то, что до этого мне приходилось видеть только на иллюстрациях, я решил про себя во что бы то ни стало выделить время и прогуляться здесь не спеша, изучая каждый интересный уголок.

Впрочем, обнаружились в городе и менее привлекательные достопримечательности. Мы еще не успели даже отойти от традиционных туристических райончиков, как на улицах то тут, то там начали встречаться разбитные девицы весьма характерного вида. И хотя я в нынешнем воплощении был уже достаточно взрослым, чтобы понимать, что к чему, кубинцы старательно делали вид, что ничего не замечают. Однако долго шифроваться у нас все равно не получилось.

— Эй, бой! — приветливо обратилась ко мне одна из женщин, бросившись ко мне наперерез и выставляя себя в самом выгодном ракурсе. — Ду ю вонт ту лав ми?

— Не обращай внимания, Миша, — кубинцы для надежности взяли меня за обе руки и направили в противоположную от этой девицы сторону. — Это здесь… ну, не совсем честная работа такая, в общем. Они тебя просто с кем-то перепутали.

— Да я знаю, — усмехнулся я. В это мгновение я почувствовал себя Семеном Семенычем Горбунковым из «Бриллиантовой руки», который гуляет по заграничному городу и никак не может сориентироваться в чужих реалиях. Только, в отличие от киношного героя, я-то разобрался в происходящем быстро. Работницы древнейшей профессии мигом увидели зарубежного туриста, которого теоретически можно развести на деньги, а остальное им было, в общем-то, все равно. В пользу этой версии говорило и то, что девица бросилась именно ко мне, проигнорировав явных местных жителей.

— Вообще лучше их избегать, — объясняли мне кубинцы с долей смущения. — То есть вовсе не обращать на них внимания. Это такие прохвостки — стоит только с ними заговорить — считай, уже всех денег своих лишился. Так что когда идешь по улице, лучший совет — держаться так, как будто их не видишь и не слышишь.

— Да я, в общем-то, так и собирался делать, — улыбнулся я. — Но вот, я смотрю, на улицах не только они зазывают?

Я показал кивком головы на нескольких парней, которые наперебой выкрикивали названия блюд и напитков, сопровождая свои возгласы приглашающими жестами.

— А-а, это из кафе, — объяснили мне боксеры. — Они приглашают каждый в свое заведение. Мол, только у нас так вкусно и недорого. Хотя на самом деле в здешних заведениях бывает по-разному.

— Это везде так, — отозвался я. — Главное — завлечь, а там уже хоть что-нибудь да возьмешь.

— Ничего, совсем-то плохого тебе здесь никто не предложит, — поспешили оправдаться кубинцы. — Просто они, скажем так, немного приукрашивают.

— Не страшно, — ответил я. — Пусть приукрашивают — главное, чтобы не травили.

— Слушайте, а может быть, действительно зайдем куда-нибудь и спокойно посидим? — предложили мне кубинцы. — У нас тут вкусные коктейли есть. Безалкогольные, не волнуйся. Ну или чаю можно выпить. Да и перекусить, наверное, не помешало бы немного, заодно с местной кухней познакомишься. Ты как, Миш?

— Я — только за, — ответил я. — Думаю, что перекусить действительно не помешает.

— Тогда сейчас найдем какое-нибудь подходящее местечко, — кивнули боксеры. — Тут у нас, знаешь, по вечерам столько баров и кафешек работает — не здесь, так там обязательно что-нибудь попадется.

— А вон что-то написано, вроде «Куба… либре…» — попытался я разглядеть вдали одну из вывесок. — Это не то, что нам нужно?

— Вполне может быть, — согласились кубинцы, посмотрев на вывеску. — Скорее всего, какой-нибудь коктейль-бар. Ну как, Михаил, ты не против безалкогольного мохито?

— Еще как не против, — с готовностью отозвался я. — Вкусная штука, я сегодня на пляже уже пробовал! Самое то, чтобы освежиться после такого жаркого дня.

— Ты тогда постой здесь, а мы узнаем, есть ли у них свободные места, — сообщили мои кубинские друзья и скрылись за входной дверью заведения. — Если нет, тогда пойдем дальше искать.

В ожидании кубинцев я огляделся по сторонам. Было интересно наблюдать за незнакомым городом. Вокруг шла ничем не примечательная жизнь южного городка: прохожие в легких летних нарядах сновали туда-сюда, громко смеялись, что-то пили, сидели в кафе и барах… Где-то по-прежнему играла латиноамериканская музыка, где-то кричали дети. Какая-то женщина что-то гневно высказывала своему спутнику. «Все как и везде», — подумал я. «Только язык и внешность отличаются. Сейчас еще посмотрим, как у них в кафешках все организовано… Кстати, сколько у меня там при себе денег-то? Нельзя же все время на угощения нарываться. У советских, как говорится, собственная гордость!».

Я полез в карман и достал свой кошелек, в котором находилось какое-то количество кубинских песо — их нам поменяли с самого утра для покупки разных мелочей и сувениров. Только вот сколько именно там было этих песо, мне посчитать не удалось, потому что в ту же секунду какой-то пацан лет двенадцати подскочил ко мне, выхватил у меня из рук кошелек и помчался прочь.

— Эй! Стоять! — от неожиданности закричал я по-русски, но в следующее же мгновение погнался за ним.

Кубинские улицы оказались не только узкими, но после захода солнца еще и темными — видимо, здесь экономили электричество, и из расположенных по бокам уличных фонарей темноту нарушало в лучшем случае по одному-два на квартал. Поэтому мне стоило больших трудов не упустить из виду этого поганца. Ему-то было проще — по всей видимости, он жил здесь всю свою пока еще недолгую жизнь, и мог спокойно лавировать на местности хоть с закрытыми глазами. Не говоря уже о том, что латиноамериканцы от природы прекрасные спортсмены — даже если он целенаправленно никогда не тренировался, он все равно будет отлично двигаться — в том числе и бегать. А вот мне приходилось ориентироваться, как бы сказали в будущем, в моменте — я не знал города и не мог предугадать, куда этот негодяй нырнет в следующее мгновение. Впрочем, чуть-чуть поднажав, я почти сумел его догнать.

— Стоять, кому сказал! — еще раз прикрикнул я, когда расстояние между мной и воришкой начало заметно сокращаться. — Как там тебя? Стоп!

Все-таки у небольших населенных пунктов (а по сравнению с Москвой небольшими уже тогда выглядели практически все города) есть и такое преимущество: если ты хорошо бегаешь, то рано или поздно загонишь своего обидчика в тупик. Или, во всяком случае, туда, откуда он уже не сможет выбраться иначе, как через тебя. Вот и я, следуя за этим пацаном, через несколько минут заметил, что улочки начали становиться все более узкими и пустынными. «Он явно не ожидал, что я погонюсь за ним, да еще буду бежать так долго», — подумал я. «Значит, скоро мы окажемся в его хибаре или где он там живет. Вот там-то и поговорим по душам о том, что нельзя брать чужое».