Я стираю свою тень 9 - Сергей Анатольевич Панченко

Колян. Как так получается, что два человека с одной родины, один из которых стал инвалидом, не помогают друг другу? Что стало с нашей совестью? — запричитал Пётр в своей манере.

— С моей ничего не стало, а ты заслуженно подытожил свою жизнь. Природа компенсировала себе то, что ты у неё отнял. Руки в обмен на рыбные консервы в промышленных объёмах.

— С хрена ли такой обмен? Все рыбачат, не я один.

— Знаешь, в чём проблема людей, которых настигает заслуженное наказание? Они сразу начинают показывать пальцем на других, типа мы все такие, почему наказали только меня? Накажут всех, не переживай, но человек, когда с него спрашивают, должен отвечать за себя, а не пытаться отмазаться коллективной ответственностью. Ты один на один с жизнью, и она спросит конкретно с тебя, а не с коллектива.

— А тебя накажет за твоё безразличие, — пригрозил Пётр.

— Это уже мои проблемы, и я не стану ныть перед тобой.

— Злой, ты Колян. А вообще я догадался, что ты тот самый Николай, с которым мы цапались пять лет назад на том же озере. Не пойму только, как ты смог помолодеть. Может, ты заодно с этими? — Пётр кивнул на комод.

— Нет, это ты теперь с ними заодно, а я с другими. — Николай оставил Петра в плохом настроении и решил навещать не чаще раза в местный день. Теперь земляк был на полном обеспечении и нуждался только в моральной поддержке, больше напоминающей энергетический вампиризм.

— Что с вашим другом? — Елена встретила Николая у своей комнаты. — Всё так плохо?

— Другом он мне не был, и слава богу. Пётр прирос к дому. Думаю, так для него будет лучше всего.

— Разумеется, — поддержала Елена. — Если хотите, мы станем проведывать его время от времени.

— Не знаю, нужно ли? Я буду заходить к нему раз в день, интересоваться, вдруг что понадобится, пока самого не раздербанят на запчасти.

— Теперь не раздербанят, — успокоила его женщина. — Обычно кто сразу не пригождается, тот остаётся пылиться на полках, как говорится. Нам повезло, что у нас нет никаких достоинств, — очаровательно улыбнулась Елена.

— И не говорите, полезная никчёмность. Если вернусь, жене скажу, что мои руки, растущие из места на метр ниже плеч, спасли мне жизнь, — усмехнулся Николай.

Елена поддержала его смехом из вежливости, но посмотрела, как на слишком наивного человека, не веря, что возвращение возможно.

— Приходите к нам на завтрак, — позвала она.

— Спасибо, поваляюсь у себя. Что-то меня депрессия нахлобучивает, — признался Николай.

— Ясно. Со мной и мужем было точно так же в первую неделю. Ходили как в воду опущенные, друг на друга не смотрели, злились и даже есть не могли. Самое лучшее — это остаться наедине с собой, переварить внутри себя. Но мы вас всё равно будем ждать, как полегчает. — Елена похлопала Николая по плечу и ушла к себе.

Он вернулся в свою комнату и лёг на пол под окном. Сквозняк оттуда приятно холодил тело. В коридоре раздался знакомый топот разносчика еды. Корыто на ножках и с ручками ходило по всем комнатам и разбрасывало куски съедобного «мыла». Оно точно знало, где сколько людей живёт и кому бросать не надо, как в случае с Петром, который сидел на общей кишке и в «мыле» не нуждался.

Разносчик остановился в дверном проёме, вынул тонкой паучьей лапкой из собственной корзинки бледный брикет и бросил на пол.

— Мерси. — Николай поднял его и не глядя откусил. Долго жевал и думал о том, как ему заставить себя жить, если за ним никто не прилетит. Он понимал, что Айрис не всесильна. Она рядовой житель, не имеющий ресурсов мобилизовать различные службы в поисках человека, который даже не являлся космическим гражданином. И эти мысли накрывали его чёрным одеялом безысходности и апатии. Хотелось поступить как Пётр, прирасти к дому или стать частью чего-то другого, обрести новый смысл и цель жизни. Например, стать мозгом космического корабля или хотя бы какого-нибудь узла в нём, например для закрытия и открытия дверей.

Николай передёрнул плечами от брезгливости, вспомнив, как выглядели двери на космическом корабле. Минута неконтролируемой жалости к себе закончилась, после чего резко полегчало. Он поднялся на ноги и направился в комнату, где жила семья Юрия и Елены.

— Тук-тук, — постучал он в мягкий косяк дверного проёма. — У меня, как у плохого поросёнка, аппетит появляется только в коллективе.

Семья ела, сидя на полу. Ванька лежал поперёк материнских ног и одной рукой лениво водил пальцем по экрану телефона.

— Ты уже, наверное, всё по сто раз посмотрел? — Николай сел рядом с мальчишкой. — У меня скукота в телефоне, хорошо хоть, батарейка мощная. Потому и купил его, чтобы на рыбалке не заряжать. Правда, мне Нина солнечную батарею потом подарила.

— А ты не слышал ночью никаких звуков? — поинтересовался Юрий у Николая.

— Нет, спал как убитый.

— Мне показалось, что раздавались выстрелы.

— Юр, ну какие выстрелы? Это могли деревья от ветра ломаться или ещё что. Мы ведь ничего об этой планете не знаем. — Елена, как и многие женщины, не любила доверять маловероятным фактам.

— А я ночью вспомнил тебя, — не унимался Юрий. — Вдруг, думаю, это за тобой.

— А чего им палить во все стороны? — Николай тоже засомневался. — Они бы пришли по-тихому. Хотя…

— Так-то да. — Юрий вздохнул и откусил большой кусок питательного обмылка. — А если бы ты решил помочь им найти себя, какой бы сигнал подал?

— Утюг бы в окно поставил, — засмеялся Николай. — Даже не знаю. У нас тут нет ничего.

— Во дворе валяется целая гора вещей, которые были привезены вместе с людьми. Можем поковыряться, поискать что-нибудь, — предложил Юрий.

— Почему бы и нет? В моё деревенское детство, когда за каждым двором находилась персональная помойка, их исследование являлось предметом спортивного интереса. Это сейчас, с появлением баков, романтики стало меньше.

— Юр, вы только аккуратнее. Помнишь того мужчину, который тоже что-то искал и его разрезало пополам? — заволновалась Елена.

— Он сам себя разрезал, — ответил супруг. — Он там как раз и искал свою лазерную пилу, чтобы свести концы с жизнью. — Юрий повернулся к Николаю.