Я стираю свою тень 9 - Сергей Анатольевич Панченко

— Погнали.

Он припустил за мной, не отставая на коротких спринтерских дистанциях. Мы бежали, пока не ощутили чужой мысленный поток. Твари управляли ищейками и обменивались информацией между собой.

— Шесть нет… двадцать, двадцать один, двадцать два движение по радиусу… сорок три нет… пятьдесят два нет… два, два нет.

Общение временами звучало немного бредово, но несложно было догадаться, что это были обыкновенные отчёты исполнителей, помеченных порядковыми номерами. «Нет» скорее всего означало, что названный объект ещё не нашёл нас.

— Не думай, — снова попросил Галим.

Я снял с плеча магнитную винтовку и занял удобную позицию. На расстоянии в километр разглядел Троя и Апанасия, безвольно стоявших рядом с тыквоголовыми. Группы, которые направились к огню, оказались засвеченными им, поэтому я не смог рассмотреть их в прицел, но решил не отвлекаться. Мне надо было вызволить друзей, и чем раньше, тем лучше, пока не успела прийти помощь.

Стрелять с такого расстояния я не решился. Микроскопическое движение могло фатально сказаться на итогах выстрела. Надо было подойти ближе и выбрать такой ракурс, в котором цели находились на максимальном удалении от друзей.

— Мне надо блихэ, — доложил я Галиму.

— Нееэт. — Он вытаращился на меня, как на безумного. — Мы ухе на гханице. Дальхэ хмерть.

— Впехеди в двухтах метхах пховал, — озвучил я ему часть плана. — Я хпхачухь в нём. Ехли не хохешь, охтавайха хдехь.

— Я х тобой. — Мальчишка испугался остаться в одиночестве сильнее, чем попасться вместе на крючок тыквоголовым. — Только не думай.

— Хоошо. Я буду хчитать про хебя.

— Ладно.

Прежде чем рвануть вперёд, я затих, чтобы утихомирить мысли. Слышал, как шумит возбуждённый пожаром лес, как ломают кусты бегающие напропалую ищейки.

«Раз, два, три», — посчитал я мысленно и побежал вперёд, в направлении ближайшего провала, обнаруженного радаром. Галим понёсся за мной.

«Четыре, пять, шесть, семь…» — считал я, чувствуя нарастающее напряжение в голове, пытающееся сбить меня с мысли. Ощущение напоминало пограничное состояние между сном и явью, когда ты не можешь уснуть, а потом вдруг понимаешь, что давно сбился со счёта и успел ненадолго уснуть. Цифры скакали с места на место, десятки путались, но я упорно заставлял себя возвращаться к нарушенному порядку и считать осмысленно, правильно. Из-за этого я ничего не видел и не слышал вокруг и чуть не проскочил провал.

— Хюда! — выкрикнул Галим и щучкой кинулся на зелёное одеяло, скрывающее под собой полсотни метров пустоты.

Я сделал почти так же, но менее изящно. Поймал лиану и резанул её ножом. Удар о стену ослабил ногами. В провале было тихо, и мне хватило мгновения, чтобы прийти в себя. Я вынул камень изо рта.

— Ты как? — поинтересовался у напарника.

— Живой, — ответил тот смеясь. — Мы с тобой пошли на рекорд. Так близко к ним не подбирался никто из тех, кто потом смог рассказать об этом.

— Это ещё не рекорд. Чтобы не подстрелить своих друзей, я должен подобраться на пятьсот метров.

— Нет! — выкрикнул мальчишка. — Это невозможно. Никто из людей не выдержит.

— А если я закреплю на шлеме несколько кусков глушака? — поделился идеей, которая пришла ко мне в процессе бега. — Мне кажется, чем больше камней, тем сильнее щит.

— Не настолько. Тыквоголовые сильнее.

— А вы проверяли?

— Старшие говорили.

— А старшим говорили другие старшие, а тем старшим ещё одни. Я уверен, что это сработает. — Вынул нож и принялся ковырять породу, чтобы наковырять камней нужного мне размера. — Ты со мной не пойдёшь, — предупредил я мальчишку. — Сам проверю свою догадку.

— Я не останусь тут. Рядом с тобой спокойнее.

— Это ложное спокойствие. Шансов выбраться из передряги у тебя больше, если пересидеть опасную ситуацию в яме, — пояснил я ему ситуацию.

— Нет, я не останусь. — Это было типичное подростковое упрямство.

— Тогда делай как я.

На каждом шлеме была натянута эластичная маскировочная ткань. Я заталкивал под неё камешки, надеясь, что они сработают как отражатели ментального сигнала. Заполненный до отказа шлем потяжелел раза в три. Я надел его и пристегнул к подбородку ремешком. Мне показалось, что шея ребёнка ещё не рассчитана на подобные нагрузки.

Мальчишка забил под ткань камни и надел шлем, подобранный по дороге.

— Шея выдержит? — поинтересовался я у него.

— Триста метров как-нибудь пробегу, — пообещал он. — Только это всё равно не сработает.

— Знаешь, иногда уверенность в собственной правоте срабатывает намного лучше, чем всякие проверенные технологии. Знаю, что это сработает, потому что мне надо сделать хорошее дело. — Я взялся за лиану обеими руками. — Полезли проверим.

Лес гудел разгорающейся паникой. Кажется, мы немного перестарались. Напуганные птицы подняли такой шум, что заглушали все остальные звуки. Я выбрался на полкорпуса и проверил обстановку. За время, что мы провели в провале, ничего не поменялось.

— Ну как, помогает? — поинтересовался снизу Галим.

— Пока не слышу ничьих мыслей, — поделился я своим наблюдением.

Выбрался полностью и осторожно выпрямился. В этот момент представлял себя раскладывающейся антенной мачтой, которая ловит сигнал из-за горизонта — чем выше, тем сигнал увереннее. Как только в голову полезли чужие мысли, засунул в рот камень и начал считать. Помог Галиму, сразу ставшему неловким из-за перевешивающего шлема, выбраться на край провала.

— Похнали.

— Уху, — кивнул он и чуть не свалился.

Я побежал, но не спеша, контролируя напарника. Он делал вид, что всё хорошо, но я видел, как он разбрасывал ноги в стороны из-за мотающейся, как маятник, головы. Но надо сказать, моё улучшение сработало. Я заранее договорился с собой, что буду сверяться с реперной мыслью, чтобы понять, взяли мой разум на абордаж или ещё нет. Если я отвечал себе на вопрос, что бегу к очередному провалу, то всё было в порядке.

Радар фиксировал вокруг меня рельеф, но выдавал картинку без пустот под поверхностью. Мы одолели триста метров, оставалось ещё полкилометра, но провалов не показалось даже за следующей сотней метров. Я остановился, чтобы дать Галиму отдохнуть.

Мальчишка упёрся головой в дерево и громко дышал.

— Хто, тяхэла хапка Мономаха? — поинтересовался я со смехом.

— Тяхэла, — согласился он, продолжая дышать.

— Хато хаботает.

— Ага. — Он вынул глушак изо рта и сплюнул. — И без него