Летом перед грозой - Дмитрий Валерьянович Лекух

на друга с сёмгой да муксуном наперевес пойдете, но тут я уж и сам стерлядку с судаком да сазаном нижневолжскую включу. Вообще вкуснее не ел ничего…

Все на какое-то время задумываются.

Потом я сам для себя неожиданно хмыкаю.

И произношу только одно слово:

– Таймень.

И все – тут же почтительно замолкают.

И те, кто лично знаком с могучим сибирским красавцем.

И те, кто с ним вообще никоим образом не знаком.

Потому что таймень для понимающего рыбака – это не рыба.

Таймень – это мечта…

– Дядьки! – неожиданно удивляется Алёна. – Какие же вы классные, дядьки! Я раньше думала, такие только по телевизору бывают. А вас тут, оказывается, так много! Хотя вообще удивительно, что вы такие есть.

Смеемся.

– Любимая тема Валерьяна, – басит, качая могучей шеей, бывший остепененный микробиолог, а ныне небольшой региональный олигарх Гарик. – Интеллигенция и народ…

Алёна чуть вскидывается, красиво наклоняя голову немного направо.

Низкие лучи никогда не заходящего в это время в этих краях солнца просвечивают через густые волосы, веснушки на носу и немного на щеках кажутся исполненными какого-то тайного замысла Творца.

На такую трудно смотреть не задыхаясь.

Лезу в карман за сигаретами.

– В смысле? – спрашивает.

– Да какой тут может быть смысл? – закуриваю. – Помнишь, во время «болотных событий» в Москве был такой популярный плакат: «вы нас даже не представляете». Так вот. Ирония в том, что это реально надо бы адресовать себе.

Она неожиданно задумывается.

Мужики не очень любят в этом признаваться, но это – очень красиво, когда по-настоящему красивая баба еще неожиданно и умна.

– То есть, – прищуривается, – ты хочешь сказать, что вы, – не счастливое исключение? Не романтические герои, готовые вскружить голову юной очаровательной девушке? Что вас, на самом деле, – полно?!

Все смеются.

Потом Василий Дмитриевич вздыхает.

Гладит аккуратную щеточку усов.

– Деточка, – говорит, наконец. – Поезди-ка ты немного по России. Мы, русские, знаешь ли, вообще очень красивый и очень умный народ…

Глава 34

…Через некоторое время вокруг костровища, на котором заваривалась уха, собралось, естественно, уже все население лагеря, включая Алёну со товарищи и даже повара дядю Вову с поваренком Колей, худым бестолковым парнем, которого Саня на работе держал, я так понимаю, больше из жалости.

Ну, и плюс, конечно, посуду мыть и убираться в лагере нужно в любом случае каждый день.

Большого таланта тут не требуется.

Требуется, чтобы кто-то постоянно был под рукой…

…Подошел, кстати, и егерь Толик, который сначала начал давать советы, а потом неожиданно хлопнул себя по лбу и куда-то умчался.

Возвращается с каким-то пакетом.

– Вот, – говорит, – Валерьяныч. Забыл совсем. А когда Дмитрич стал лук обжаривать, – вспомнил. Тут налимья печенка, чистая, без паразитов. Килограмм пять мужики по моей просьбе наковыряли, они на Канозере сетки по-тихому ставили, потом плевались: один налим попадает. На леднике хранилась, не морозил, так что вообще ни разу не сомневайся. Можно пожарить, как ты любишь, с лучком…

Публика возбужденно загудела.

– У-у-у, – смеется Василий Дмитриевич. – Мужики, мы, кажется, завтра не уезжаем…

Санечка – только плечами пожал:

– Да оставайтесь, – ржет, – кто ж вас гонит-то. Я как раз завтра на вечер баню походную запланировал, в палатке, на берегу, у заводины, чтобы прям в Индель нырять было можно. Погреетесь, попаритесь, помоетесь. Отдохнете как следует. Да и поедете потихоньку к себе, на Урал, не торопясь…

Гарик только вздыхает:

– Да нет, Сань. Не получается. Дела…

Договорились так: сначала довариваем уху.

Потом, если сил хватит, повар пожарит кило печенки с луком, – так, чисто под закуску.

Ну, и – будем сидеть, выпивать не торопясь.

А завтра с утра не спеша встанем, половим вокруг лагеря, вверх и вниз по речке, потом вернемся, проводим парней и пойдем ставить баню.

Идею бани, кстати, все, включая Алёну, приняли с воодушевлением: мыться после нескольких не совсем трезвых ночевок в термобелье и спальных мешках было уже вполне реально пора.

Плюс для некоторых – еще и экзотика, разумеется.

Баня в палатке, на берегу горной северной речки.

Красота!

А пока вон рыба в юшке уже практически дозревает.

Если сейчас еще по одной не выпить – то потом можно и не начинать…

Глава 35

…Вечером, после ухи и перед оговоренным отдельно «выпиванием под налимью печенку», мы с Глебом отлили немного виски во фляжку, взяли сигары и пошли на берег Инделя. «Сливаться, так сказать, в единении с природой», ага.

При этом с нами тут же увязались, кто бы тут сомневался, Алёна и неожиданно «пижон» Геннадий.

Ну, – что ж, думаю.

Трубка – сигарам не помеха.

Может, это даже и хорошо…

…Глебушка достает гильотинку, аккуратно обрезает сигары.

Достает из кармана пластиковые стаканчики.

Подставляет.

Я наливаю.

Остальные тем временем поудобнее устраиваются на камушках, с видом на речку: здесь гуляет ветерок, комаров фактически нет. Передаю стаканчики, достаю из кармана зажигалку с пьезо, обжигаю сигару, потом аккуратно раскуриваю.

Ну, а дальше, дорогие мои, уже каждый за себя…

– А можно мне тоже? – неожиданно просит Алёна. – Я, правда, умею…

Вопросительно гляжу на Глеба, тот кивает.

Лезет в карман на рукаве штормовки, достает оттуда круглую металлическую коробочку с очень, очень легким Dunhill – ну да, в общем, – для девушки самое то. Начинаю подозревать, что Ларин к чему-то подобному готовился.

Хотя – вряд ли, конечно.

Просто так карты легли.

Сигары-то покупались еще в Москве.

Хотя, конечно, мог и в Кандалакше в супермаркете докупить, когда мы там продуктами затоваривались.

Алёна-то уже к тому времени в поле зрения была…

…Мысли текут лениво.

Речка шумит.

Хорошо.

– Красиво здесь, – откашливается после первой затяжки Алёна.

Жму плечами.

– Да я бы, – вздыхаю, – так, наверное, не сказал бы. Редколесье, болота. Речки – да, красивые. Очень. И рыбалка отличная тут. За ней, собственно говоря, и едем. А за красотой надо ехать несколько в другие места…

– Далеко? – ехидничает Алёна.

Жму плечами.

Обмениваться колкостями лень, поэтому отвечаю серьезно:

– Да можно и недалеко, – выпускаю в сереющий, в ожидании коротких полярных сумерек, воздух густую струйку легкого фиолетового дыма. – Ближайшая точка, пожалуй, будет поселение Умба. Тот самый райцентр, где мы водкой затоваривались. Вот там, – да, обжигаюшей красоты места. И речка, и Губа. И само селение. Не просто так там люди с середины пятнадцатого века живут. Это село, кстати, в два раза старше самого вашего Санкт-Петербурга, я серьезно. А если в море выйти, так там есть