Футуризм и всёчество. 1912–1914. Том 2. Статьи и письма - Илья Михайлович Зданевич

Я в водовороте и перестал быть настороже. Хорошая, в ваших строках синева, синева, синева. Я же забыл синеву и не помню, я в потоке и мятеже. Но по-прежнему кидаю Вам цветы. Ловите любовь.

68

И.М. Зданевич – С.Н. Андреевой324

<без даты>

Я понимаю, что мой поступок причин<ил> Вам, по Вашему убеждению, лишь зло, но я отказываюсь признать это достаточным поводом для того, чтобы круто менять ко мне отношение. Между тем Ваша фраза о том, что мнением дворника Вы дорожите более, чем мнением друзей, в связи с тоном разговоров заставляют меня перестать быть одним из последним. К тому же, так как граф Берг, уклонившись от вызова, перестал быть порядочным человеком, то я, не желая Вам мешать исправлять беды, причинённые Вам, прошу считать меня не принятым в Вашем [доме] бывшим знакомым.

Илья Зданевич

Мне очень жаль, что моё письмо графу Бергу принесло Вам только «грязинную грязь».

Печально, что я принёс Вам только «газетную грязь». Не в праве мешать Вам бороться с причинённым мной ущербом, я, убедившись, что моё присутствие является к этому помехой, я принуждён, целую Ваши руки, просить Вас вычеркнуть имя Зданевича из имён представленных Вам людей.

И. Зданевич

69

И.М. Зданевич – С.Н. Андреевой325

23 августа <1914 г. >

После того, как мы распрощались, я ещё долго оставался в Петербурге – много меня задерживало, и заходил к Вам, на следующий день после Вашего отъезда. Лето провёл я в Боржоме больной плевритом, тем лишающим меня возможности хотя бы на месяц съездить в Петроград. Здесь мне сообщили у Канчели, что Вы приезжали в Тифлис, а сейчас в Батуме. Если Вы ещё долго останетесь там, я надеюсь Вас встретить, ибо поеду к морю на поправку.

Лето полное мальчишества и нелепых забав. Быть может, это обидно, но я не раз вспомни <окончание письма отсутствует^

70

И.М. Зданевич – М.Ф. Ларионову326

<Между 10 и 21 ноября 1913 г. >

Многоуважаемый Михаил Фёдорович,

Сегодня приехал в 10 часов327, побывал в Академии, съездил к Михаилу Васильевичу <Ле-Дантю>, смотрел его новые работы – очень занятно – затем мы отправились на Союз328. Мерзость всё – и хорошо, что Наталии Сергеевны и Вас там нет. Встретили Татлина, который «что-то» судачил и уверял – мы одно, одни и он. Когда он надоел, ушли с выставки и расстались. Книги завезу завтра329. Впрочем, у Митюрникова уже есть330. Лекцию о Гончаровой назначил на 23<е>331, на 22<е> у Петражицкого новый доклад об искусстве332 – сейчас стелефонился. Разобрал почту. Адрес Кир<илла> Мих<айловича> – Paris. Boulevard Montparnasse 155, hotel Nice – Cyrille Zdanevitch. Скандал с Бальмонтом в Собаке333 принял крупные размеры. Бурлюк наскандалил вдоволь334. Хлебников поселился в Петербурге. Особенного ничего нет.

Преданный Вам Илья Зданевич

Мой привет Наталии Сергеевне

71

И.М. Зданевич – Н.Я. Серпинской335

<ноябрь 1913 г. >

Мне жаль, что не удалось встретить Вас перед отъездом. Почему [я] затрудняюсь сказать, но неопределённое всегда ясней и очевидней отчётливого, но будущее известней прошлого, и потому ничего не добавлю к слову жаль. От эпичности, которая в Москве царит над духом, ибо тело слишком в движении, отделаться сразу трудно, и я ещё цепенею, глядя на разбросанные по столу книги, и думаю о проведённых часах. Вчера был в Союзе молодёжи336, позевал глядя на картины, посмеялся над Татлиным337, разобрал корреспонденцию за неделю – целый ворох, нашёл на столе до десятка книг из Парижа, сегодня метался по профессорам, книжным лавкам и редакторам, и всё как [в парах эфира] выкурив крепкого табаку. Если бы не некая растерянность [и кавардак], если бы мы были чуть построже, [тогда] действительно сумели бы всё опрокинуть и всё утвердить. Но теперь остаётся слишком много недоделано, и не знаем, когда смеяться. Но я не имею права надоедать Вам с рассуждениями и не хочу. Если, распечатывая это письмо, Вы были нетерпеливы и любопытны – этого достаточно. [Теперь же попрощаюсь с Вами и растаю между строками] как ракета падает в кусты, я таю между строчками.

Примите уверения

Илья Зданевич

72

И.М. Зданевич – Н.Я. берлинской338

<18 декабря 1913 г. >

Вашему издавна жданному письму рад. Отвечаю беспорядочно, кое-как примостившись за столом, ибо всё в беспорядке. Не буду говорить о Ваших сомнениях, ибо мои слова слишком грубы. Но странно слышать, что намерения не исполняются, что мелочи владычествуют, что человек не может найти себя. Что такое обыденность? Орудия грохочут, форты в огне, и стан врагов дрогнут. Всякое движение во имя борьбы. Мы берём Адрианополь мира. Мировая Бастилия падает. И если первый отнимут враги – вторая не вернётся. Нужна монументальность? Но разве правильно понятый футуризм не требует монументальности. Чтобы искусство было как рынки, вокзалы и мосты. Монументальность, да, монументальность бунта, а не покоя. Мы не в кораблике – наше судно океанский пароход, и ждут или не ждут его льдины – он не замедлит хода. Мне Ваши слова странны не потому, что обыденность можно побороть, но её нет, как нет неисполнимого и ограниченного; всё это фантазмы прежних, хлам, унаследованный нами, но нам не нужный. Вы не видите смерчей – тем хуже. Вы не с нами – тем хуже. Ибо сегодня наше и тех, кто за нас.

Илья Зданевич Гавань Опочинина 13 18 декабря.

73

И.М. Зданевич – А.А. Шемшурину339

<22 декабря 1913 г. >

М. Г.

(простите, что не знаю Вашего имени-отчества)

Получил Вашу книгу340 и весьма благодарю. Занятно, что Вы, подобно многим, упускаете из виду идеологию футуризма и смешиваете проблему содержания с проблемой воздействия искусства на человека. Доказательство связи «футуристов» с Брюсовым не только справедливо, но и ценно, объясняя, какова сущность этих «футуристов». Замечания Ваши на Северянина едва ли основательны.

Из лиц, кого займёт Ваша книга, назову: Григорий Витальевич Соболевский (Батум, Городская больница) иАлекс<андр> Иванович Канчели (Тифлис, Московская 20). Имена остальных Вам, вероятно, ведомы.

Примите уверения

Илья Зданевич

22 декабря

74

И.М. Зданевич – А.А. Шемшурину341

<конец декабря 1913 г. – начало января 1914 г. >

Тифлис, Кирпичный 13

М. Г.

Приехав вчера, получил письмо Ваше от 21/XII ст. ст. пересланное сюда из Петербурга, где меня оно не застало, и в к<ото>ром