Шелест - Алексей Сергеевич Герасимов

прибор, похожий на ламповый компьютер с выведенными наружу стеклянными панелями. В его внутренностях периодически вспыхивали оранжевые лампочки; и при каждой «вспышке» в голове Ивана возникал новый укол чужой памяти.

На корявом железном корпусе этого устройства обрывки букв: «…РМ-7…» и более мелкие: «Акустический резон…» Внутри жёлто-зелёные колбы, что-то гудит. Прибор трудился даже сейчас, питаясь неизвестным источником тока. «Генератор на АЗС?» Иван дрожал, глядя, как при каждом отклике лампы шипят, словно в унисон с аурой болот. Словно машина общается с флорой и фауной, руководит ими.

— Что ж за адскую хрень вы здесь… сварганили… — прошептал он, с трудом подбирая слова. — Использовали аппарат, чтобы… влиять на насекомых? Или хотели разбудить что-то в самом болоте?

Внутренности сводило: подсознание неслось в панику, а тело жаждало сбежать. Но жуткое любопытство тянуло заглянуть поглубже. Он отчётливо слышал, как «шёпот» внутри манит, призывая: «Ты должен помнить… ты должен…» — и всполохи ламп в аппарате пульсировали этим мыслям в такт, будто сердцебиение.

Иван, приникнув к окошку, заметил, что вниз от подиума уходит лестница, — ступени которой наполовину погружены в стоячую тёмную воду. Значит, вход был точно с другого края и в данный момент затоплен. Вряд ли туда пробраться без акваланга. Или как минимум экскаватора. Накатила леденящая беспомощность: ключ есть, а входа толком нет.

Вода у границы купола вдруг пришла в движение: будто что-то большое зашевелилось у затопленного строения. Иван судорожно отскочил подальше от края, вспомнив о мутировавших пиявках. Вроде бы никого. Снова заглянул в мутное стекло и отринул в испуге. Ему вдруг почудился чей-то взгляд. Или это был необычный блик лампы?

«Вернись…»

Слова взорвались в голове, разворачиваясь новым приступом боли. Иван содрогнулся, хрипя и отмахиваясь от липкого ощущения, будто кто-то залезает в мозг. В растущей панике он осознал, что если не свалит отсюда сейчас, то останется навсегда, растворившись в кошмарах непонятного подводного аппарата. Пытаясь вырваться из жгута психического давления, он с отчаянием вырвал ключ из замка и попятился, зажимая руками уши.

Касание ладонью медальона помогло разорвать контакт. Но, стоило только спрыгнуть с купола на плотный участок почвы, вернулось жужжание роя. Откуда-то со стороны приближались новые насекомые, но не нападали пока. Иван осознал, что должен сваливать. В следующую секунду волна головной боли стала невыносимой: словно разряд тока, прошедший по всем нейронам в мозгу. Сознание снова заполонили видения, но уже его жизни. Похороны друга-напарника, последствия неудачной операции в горячей точке, где Иван недосчитался многих товарищей. Их лица, искажённые мукой, тянули к нему руки. Он задохнулся, чувствуя, как ноги проваливаются в жидкую грязь.

— Так… всё… хватит… — нашёл в себе силы прошипеть Стрелков. Кровь из рассечённой ладони текла каплями. Количество насекомых вокруг увеличивалось.

«Когда успел порезаться, непонятно!»

С трудом развернувшись, Иван торопливо «отполз» прочь, сопротивляясь силе, тянувшей его обратно. Каждый шаг давался через боль: жвалы насекомых впивались, под ногами проваливались зыбкие кочки, берег уходил из-под ног. В ушах гремел гром. Но Стрелков, яростно матерясь, всё же уверенно отступал, пока не выбрался из топи на чуть более твёрдую землю, изрытую скрученными корнями деревьев. Там рухнул на колени, чувствуя, как из носа капает кровь (видимо, давление скакнуло).

Вокруг нарастала изморось: туман снова скучился, скрадывая силуэт купола. Однако в последний раз перед глазами Ивана промелькнула словно призрачная фигура, вылепленная из тысяч мелких насекомых: она подняла «руку», будто маня, и издала жуткий шелест. Наваждение уже становилось невыносимым. Следующей мыслью было: «Убирайся оттуда, пока цел…»

Низко опустив голову, Иван почти ползком двинулся к опушке, внезапно захлёбываясь кашлем. К счастью, пиявки и комары, оставшиеся у купола, не преследовали. Их задача, кажется, была «охранять» его от чужаков.

«Позже… — пронеслось в голове. — Может, найду способ осушить вход или достать водолазное снаряжение. Но сейчас… сдохну же!»

Закинув ружьё за спину, он поковылял прочь, стараясь не оглядываться на купол, чья мрачная громада в тумане казалась затаившимся драконом. Тропинка стала ещё более непроходимой, — пару раз он поскальзывался, болезненно падая. Выбравшись на твёрдую почву с удушающим запахом перегноя, Иван рванул прочь от болота. Да, туман всё ещё висел, но здесь, под массивными соснами, было суше. Ноги ныли, места укусов жгли, а голова тяжело звенела от боли. В горле оседал привкус горечи, будто он наглотался болотной жижи. Сил оставалось чуть: мышцы налились камнем, лёгкие работали с хрипами. Патроны закончились, теперь в арсенале — только нож и упрямое, тупое упрямство выжить.

Казалось, всё самое страшное скрылось из вида, но вдруг за спиной хрустнула сухая ветка. Иван рефлекторно обернулся и увидел… лисицу? Неестественно крупную, размером почти что с волка. Зверь смотрел на человека перекошенной мордой: скалистая шерсть на загривке торчала комьями, а один глаз был белёсым, будто затянутым туманной плёнкой. На плече выпирала уродливая костяная «бляшка», из которой торчали рыжие лоскуты огрубевшей шкуры, словно приросшая болотная водоросль.

Лиса захрипела низко и весьма угрожающе, что для этого вида звучало непривычно. С натужным присвистом зверь втянул воздух через нос, покрытый разлагающейся воспалённой тканью. Зрачок второго, здорового глаза, горел жёлтым голодом, а при каждом движении челюсти из пасти капала густая пена с кровавыми прожилками.

— Твою ж… Только бешенства мне не хватало! — прошептал Иван, крепко сжимая нож в руке. Ружьё болталось за спиной бесполезным грузом. От усталости мышцы ныли, но выброс адреналина обжёг нервы. Он понимал: предстоит схватка насмерть. Лисица чуть склонилась, прижав к земле передние лапы, и, хрипло лая, приготовилась к прыжку.

Она рванула вперёд, неистово клацнув зубами в нескольких сантиметрах от его бедра. Иван еле увернулся, наткнувшись спиной на корявый ствол дерева и едва не упав. Огромная зверюга была явно весомее и сильнее обычного зверя. На мгновение он потерял равновесие, и тут же клыки с пугающим звуком врезались в резину левого сапога. Задыхаясь, Иван дёрнулся, высвобождая ногу. У лисицы, казалось, не работала часть носовых пазух: она дышала боком пасти, громко фыркая. Хвост с пятнами залысин подрагивал, демонстрируя абсолютную готовность к убийству.

Иван собрался с духом и нанёс колющий удар ножом снизу, когда лиса прыгнула снова. Клинок скользнул по жёсткой шерсти, оцарапав бок, но зверь врезался в грудь, сбивая мужчину на землю. Стрелков глухо выругался, пытаясь заткнуть пасть лисицы курткой предплечья, а другой рукой пошёл в глубокое «прокручивание» ножом. Тварь злобно завыла, цепляясь за одежду и прокусывая ткань. Вонь разлагающегося мяса ударила в ноздри, вызвав тошнотворную волну.

— Отвали от меня! — прохрипел Иван, упёршись локтем в уродливую «бляшку» на загривке. Костный нарост при