Песнь одиноких китов на частоте 52 Гц - Матида Соноко

Подруга и ее парень смотрели на меня с беспокойством, и под их взглядами я делано улыбнулась:

– Ничего такого не происходит!

Не могла же я сказать, что Тикара в последнее время занят подготовкой к свадьбе с другой женщиной, поэтому мы с ним не видимся.

Я могла жить, заткнув уши, но на работе до меня все равно доходили разговоры про Тикару. Говорили, что свадебное платье заказали еще три года назад, что его отец – президент компании – очень любит невесту и относится к ней как к родной дочери. Или что невеста – очень красивая и хозяйственная женщина и очень ждет свадьбы…

Каждый раз, слушая эти разговоры о чужом счастье, я хотела все закончить. Я говорила себе, что надо расстаться с Тикарой, но, когда он заваливался ко мне среди ночи и прижимался к моим губам, рассказывая, как хотел увидеться, слова застревали в горле и не шли с языка. Каждый вечер, сидя у открытого окна в квартире, которая нужна была лишь для встреч с ним, я ждала, когда он придет повидать меня, подчиняясь своим капризам. Мне было ужасно грустно, и я поняла, что стала все чаще и чаще слушать голос пятидесятидвухгерцевого кита. Но мой голос – голос негодяйки, преступницы – теперь вряд ли кто-нибудь услышит. Да уж, лучше пусть он ни до кого не дойдет…

– Кстати, про Ана! – вдруг воскликнула Михару, будто что-то вспомнила, и я вздрогнула. – Кажется, его нашел один из наших лекторов.

– Правда? – удивленно спросила я.

Подруга ответила:

– Ну, он его только мельком видел, но ему не показалось, будто Ан как-то изможденно выглядит или ведет странный образ жизни…

При мыслях о давнем друге у меня болело сердце, поэтому я вздохнула с облегчением.

Михару снова ласково сказала:

– Вот бы он позвонил…

Я кивнула. Впрочем, пусть лучше не звонит. Не хотелось бы, чтобы он расспрашивал, как я теперь живу.

Когда я попрощалась с друзьями и вернулась домой, там был Тикара.

– Эй, ты откуда взялся? Я же говорила, что сегодня встречаюсь с Михару и Такуми.

Предупредил бы, что придешь, вернулась бы пораньше, – хотела я сказать, но замолчала. У Тикары было очень суровое лицо. Такое же, как в тот вечер, когда я узнала, что он помолвлен.

– Что случилось?

– Отцу пришло письмо о нашей с тобой связи.

Я разом протрезвела. Мне показалось, что температура тела падает с отчетливым звуком.

– Там все было написано: и сколько длятся наши отношения, и про эту квартиру…

– Да? Но я… Это не я, я этого не делала! – попыталась я объясниться.

Может быть, он подозревает меня?

Но Тикара сообщил:

– Я знаю. Тебя никто не подозревает, с чего бы? К тому же отправитель любезно подписался. Анго Окада.

У меня потемнело в глазах. Ноги подкосились, я села, где стояла, кровь отлила от лица. Глядя на меня, мужчина продолжил:

– Он мне сразу не понравился. На всякий случай: ты с ним не общаешься?

Я медленно помотала головой.

– Насколько мне известно, Михару и Такуми тоже. И про эту квартиру тоже никому не говорила.

– Значит, он самостоятельно вынюхивал все про нас. – Тикара громко прищелкнул языком. – По счастью, письмо пришло на имя отца, так что, кроме него, известие никто не читал. Он только отругал меня, чтобы я действовал аккуратнее, и на этом все закончилось, но нельзя, чтобы информация дошла до Мамико и ее семьи.

«О чем только Ан думает?» – пронеслось в моей голове.

– Ты веди себя осторожно – возможно, он попытается с тобой связаться. Хорошо бы тебе пожить у Михару или спрятаться в какой-нибудь гостинице. Нет, пожалуй, безопаснее всего будет не выходить из квартиры. Консьержку я предупрежу.

Голос Тикары доносился издалека. Ан знает и про эту квартиру. Возможно, он находится совсем близко – просто я не замечала. Почему он не сказал мне ничего?

– Наверное, это ненависть ко мне, – злобно прошипел Тикара, и я подняла голову. – Он злится, что ты выбрала меня, а не его, и не может простить, что мы продолжаем нашу связь.

– То есть он сердится на меня? – уточнила я, а сама уже поняла, что так оно, наверное, и есть. Возможно, он разочаровался во мне и потому зол. И это вполне естественно. Я знаю, что глупая и к тому же часто веду себя по-дурацки.

– Думаю, он ревнует тебя ко мне. Но ты пока лучше никуда не выходи из квартиры. Нужное заказывай через интернет, на работу тоже можешь пока не ходить.

Слушая Тикару, я могла только кивать. При одной мысли о том, что Ан сердится, я не находила себе места.

– Я быстро с этим разберусь. А ты не забывай запираться.

С этими словами любимый коснулся губами моего лба и поспешно удалился. Заперев за ним дверь, я погладила лоб, все еще хранивший тепло его поцелуя, и уселась в прихожей. Плиточный пол был холодным, но я даже не вздрогнула, соприкоснувшись с ним.

Глава шестая

Куда деваются голоса, которые никто не слышит

«Пчих!» – раздался тоненький звук, и мы с Михару вздрогнули, потому что так и сидели, глядя друг на друга. Кажется, это чихнул Пятьдесят Два. Увидев наши испуганные лица, он виновато склонил голову.

– Наверное, слишком сильно кондиционер включили. Давай сделаю потеплее, – сказала я с улыбкой.

Михару сидела с суровым лицом, пришлось глазами подать ей знак, что нужно заканчивать разговор. Она кивнула, соглашаясь, что об этом не стоит говорить при ребенке.

– Слушай, Пятьдесят Два. Завтра едем назад, в Оиту, да? А сегодня вечером, раз уж мы в Китакюсю, погуляем по городу, когда станет прохладнее? Вокруг гостиницы полно ресторанчиков – хочется же попробовать знаменитые местные блюда, а? Пойдем с нами!

Пятьдесят Два кивнул.

Мы подождали, пока сядет солнце, и втроем вышли из гостиницы. На улице, еще хранившей дневной жар, было душно, и даже ветер в переулочках между домами был горячим.

– Я кое-куда хочу сходить. Пойдешь со мной? – спросила я, и Пятьдесят Два кивнул.

Михару тоже согласилась:

– Я с вами.

Довольная, что они меня поддержали, я решительно зашагала вперед.

Первым заметил, куда мы идем, конечно, Пятьдесят Два как местный житель. Увидев, что он напрягся, я предложила:

– Хочу покататься. Вместе.

Я указывала пальцем на красное колесо обозрения, видневшееся впереди.

Торговый центр «Тя-тя-таун», раскрашенный в модные цвета, оказался более оживленным местом, чем ожидалось: там имелись кинотеатр, игровой центр и много молодежи. Мы с Пятьдесят