Песнь одиноких китов на частоте 52 Гц - Матида Соноко

бы уже не было на свете. Но чувства, которые я испытывала к Ану, не были чувствами, какие возникают между женщиной и мужчиной. Я искренне обожала Ана, который вел меня к новой жизни, но любовные отношения между нами были совершенно не к месту. Однако неужели Ан ждал, пока мое отношение к нему изменится?

Пока я размышляла над сказанным, Михару сказала:

– Кико, ты не виновата. Я ведь все время наблюдала за вами обоими, и если ты позволишь, то сказала бы, что это Ан виноват. С того момента, как он вытащил тебя из родительского дома, и до тех пор, пока ты не успокоилась, он – нехорошо так говорить, конечно, – он мог сколько угодно раз воспользоваться ситуацией. Ты тогда была слишком слаба, ты всем телом требовала тепла. Если бы он тогда сказал, что любит тебя, ты бы с радостью приняла его чувства.

Хм, я тоже так думала. Как бы я обрадовалась, если бы Ан сказал, что будет рядом в качестве моего возлюбленного! Думаю, я с радостью приняла бы его руку.

– Но Ан этого не сделал. Он хотел не сам признаться, а во что бы то ни стало заставить Кико сказать о своих чувствах – это уж слишком пассивная позиция.

Я бросила пустой стручок в тарелку, схватила запотевшую кружку с пивом и поднесла ко рту. Мне показалось, что углекислый газ уже не так сильно бил в нос.

– Значит, у нас с Аном все кончено?

Сейчас я люблю Тикару и хочу всегда быть рядом с ним. Но если выберу быть рядом с ним, Ан, наверное, больше не будет со мной видеться.

– Что ж, тут уже ничего не поделаешь, – с сожалением сказала Михару. – У тебя ведь тоже может быть парень. Если ты до сих пор делал вид, что тебя это не касается, а теперь злишься, что у девушки появился бойфренд, ты сам виноват! Но, думаю, он обязательно тебе позвонит или напишет и извинится.

Такуми, слушая свою девушку, кивал:

– Точно-точно, все будет хорошо. Ваши отношения не какая-то мелочь.

Я радовалась их позитивному настрою и думала, что, даже если мы сейчас с Аном отдалились, когда-нибудь опять сможем хохотать все вместе. Он мог сказать, что «Кинако тогда так липла к этому типу, что мне было противно», и я тоже рассмеялась бы и извинилась, что так влюбилась.

Тем вечером Ан мне позвонил. Я под действием алкоголя валялась на кровати, то задремывая, то просыпаясь, и взяла трубку, думая, что мне это снится.

– Кинако, ты как?

Я услышала его ласковый голос – он был такой нежный, что у меня слезы навернулись на глазах. Вытирая их тыльной стороной ладони, я поняла, что скучала по нему.

– Ан! Ан! Слушай, ты знаешь…

Мне столько всего хотелось ему сказать, но я никак не могла найти слов. Сдерживая рыдания, я искала слова, а Ан тихо произнес:

– Этот твой Ниина заставит тебя плакать. Ты будешь часто лить слезы. Это и есть твое счастье?

– Не понимаю, о чем ты. Тикара – хороший человек. Очень хороший.

Когда я пьяная, то повторяю одно и то же, словно дурочка. Тогда несколько раз сказала, что Тикара – хороший человек. При этом вспомнила и слова Такуми: было понятно, что Ан любит меня, поэтому и говорит такое. Но внутри никак не могла принять, что мое «люблю» по отношению к Ану и его «люблю» – разные.

– Понимаю твои чувства, когда ты говоришь, что он хороший. А что тебе в нем нравится? – ласково спросил он.

Я ненадолго задумалась, потому как не осознавала, куда Ан клонит. Я бы многое хотела ему сказать, но как назло почему-то слова не находились. Зря я так напилась.

– Так что тебе в нем нравится?

– Ну… Наверное, сила, с которой он ведет меня в широкий мир.

В новый мир меня втащил Ан, а с силой раздвинул его границы и показал мне, что он гораздо шире, гораздо прекраснее, чем я могла себе представить, – Тикара. Я заплетающимся языком пыталась объяснить это Ану, а он лишь тихонько смеялся:

– Правда?

Наконец-то услышав его смех, я вздохнула с облегчением. И все равно не понимала, почему он говорит со мной об этом.

– Слушай, Ан. Послушай, ты… Я тебе нравлюсь?

Я никак не могла сказать: «Как женщина мужчине».

Ан немного помолчал и сказал:

– Ты мне дорога. Настолько, что я постоянно желаю тебе счастья.

Его «желаю» я восприняла так, что он не собирается сам делать меня счастливой. И я решила, что именно поэтому Ан беспокоится, как будут развиваться наши с Тикарой отношения. Наверное, он так пристально изучал Тикару вначале и потом отдалился от меня потому, что испытывал к тому недоверие. Возможно, я слишком много возомнила о себе, но мне показалось, что он оценивал, можно ли доверить меня этому человеку. Где-то в глубине сознания я даже подколола Такуми: «Вот видишь, все совсем не так!» Отругаю его – я из-за него неправильно выразилась.

– Та-ак вот, ты мне тоже нравишься. Поэтому давай опять, как раньше, ходить выпивать. Вчетвером, с Михару и Такуми.

«А если получится, то и с Тикарой», – хотела я сказать, но все-таки решила пока промолчать и закрыла рот.

– Хорошо, если такой день наступит. Ну, пока, – проронил Ан и сам повесил трубку.

– Странно.

Очень хотелось перезвонить, но я поняла, что на дворе поздняя ночь, и не стала. Наверняка он еще позвонит, думала я. Так с телефоном в руке я и заснула.

Однако больше Ан не звонил, а когда звонила я, то не брал трубку. Когда я уже начала беспокоиться, не случилось ли чего, оказалось, что он ушел с курсов, ничего не сказав даже Михару.

Когда мне об этом сообщили, я обедала с подругами. В столовой, залитой солнечными лучами, было светло и шумно. Я видела Тикару, который в отдалении сидел на специальных местах для управленцев, вместе с клиентом. Тот что-то говорил, жестикулируя, а Тикара с приятной улыбкой кивал ему.

– В смысле – ушел?!

– Все говорят, что его, наверное, куда-то переманили, но, вообще-то, никто ничего не знает. Для всех это было как гром среди ясного неба. Понятно, что директор в курсе. Но вряд ли из него что-либо можно вытянуть, сейчас ведь все помешались на защите личной информации.

Я чувствовала, что Михару на том конце трубки злится. Она продолжала раздраженным тоном:

– Он и на работе меня избегал! Мне казалось, что это из-за тебя. Я ведь на твоей стороне, готова была