Песнь одиноких китов на частоте 52 Гц - Матида Соноко

Даже когда я с пьяных глаз бросалась его обнимать или целовать в щеку, он только ласково улыбался. Обнимал, правда, в ответ, но руки его были ласковыми, будто касались чего-то хрупкого. Если бы он испытывал сильные чувства, то реагировал бы по-другому – ну, например, обнимал бы меня крепче, – разве нет? Опыта общения с мужчинами у меня было мало, так что это были только предположения.

– Мы приличные люди, я понимаю, что тебя это волнует. Но при нем, пожалуйста, такого больше не говори. Если он начнет об этом волноваться, наши с ним отношения полетят в тартарары.

– Ладно. Но… вот допустим, у Ана появится девушка. Ты не будешь думать – мол, а я ведь все-таки действительно его любила?

– Не буду… Хотя, пожалуй, мне будет досадно. Ведь у человека, который мне дорог, появится кто-то, кто будет для него дороже меня.

При одной мысли об этом я почувствовала где-то в глубине души грусть. И тем не менее, если такое произойдет, буду поздравлять его изо всех сил!

– Хм, вон оно как! Значит, Ан для тебя совсем не объект любви, да?

– Говорю же – он для меня уже на другом уровне.

Я надула щеки: почему она никак не может понять? Он для меня был слишком особенным; мне, наоборот, было бы неприятно, если бы он воспринимал меня объектом такого обыденного, набившего оскомину чувства. Михару криво улыбнулась и пожала плечами:

– Ладно-ладно, поняла. Больше не буду об этом. Вы не такие. Окей?

– Окей, окей!

Это был вечер в конце лета, стояла влажная жара, откуда-то доносился дымный запах фейерверков. Я подняла голову – в моих глазах отразились ярко расцветавшие в небе красные, словно индийская сирень, огни. За ними сверкало несколько маленьких звездочек, которые обещали, что завтра тоже будет ясный день.

Я, все еще пьяная, ухватилась за руку Михару, и мы пошли, качая руками в унисон, как маленькие. Замурлыкала себе под нос песенку, услышала в ответ ее смех и рассмеялась тоже. Бестолковый летний день.

* * *

С Тикарой Нииной я познакомилась через два года после того лета. Он был менеджером в компании, где я работала. Его дед председательствовал в совете директоров, отец был президентом, так что он являлся наследником семейного бизнеса и считался способным молодым человеком, умеющим вести дело.

В компании было более двухсот служащих, а Тикара среди них был молодым принцем. Он имел крепкое телосложение – в университете играл в регби, и при этом был миловиден – в мать, которая когда-то стала финалисткой конкурса «Мисс чего-то там». Характер у него был лидерский, смеялся он громко и приятным смехом, как бы воплощающим все его лидерские качества. Он был на восемь лет старше меня. Пожалуй, большая половина девушек в компании считала его завидным женихом.

Человек занятой, он вечно бегал и хлопотал где-то за пределами компании. Поэтому у меня, паявшей детали в углу заводского цеха, не было с ним никаких точек соприкосновения. Я особо и не интересовалась менеджером, про которого знала лишь, как его зовут, да смутно припоминала лицо, и, конечно, моя жизнь ни на миг не могла пересечься с жизнью Тикары.

А пересеклись мы в буквальном смысле слова благодаря случаю.

Как-то раз, когда я ела в столовой, молодые ребята из моей группы вдруг затеяли ссору. Между ними всегда возникали шутливые стычки, но в тот день, видимо, у кого-то из них было плохое настроение, и перепалка переросла в громкую ругань. Тикара, который случайно оказался за соседним столом, полез разнимать обедающих, однако их возбуждение все росло и росло, и они набросились на него тоже. В конце концов один из них заорал: «Вали отсюда!» – и швырнул в Тикару металлическим стулом. Кто-то закричал, поэтому мужчина без труда увернулся от стула, а вот дальше на пути летящей мебели оказалась я. Ножка взлетевшего в воздух стула угодила мне точнехонько в висок.

Очнулась я в больнице, на меня смотрела заплаканная Михару.

– Ты как? Мне позвонили из твоей компании, у меня чуть сердце не остановилось!

Сначала я не понимала, что со мной произошло, но постепенно воспоминания вернулись. Получив стулом по голове, я упала. К счастью, на висок наложили всего несколько швов, несмотря на то что столовая, похоже, оказалась залита кровью.

– Мне говорили, что из ран на голове вытекает жутко много крови. Ох, но больно все-таки!

Видимо, я еще и неудачно упала – кроме головы, болело все тело. Я нахмурилась, но Михару сказала:

– Вроде ушибы есть, но переломов нет.

– Ну, тогда ладно. Но ты-то почему здесь?

– Ты о чем?! Сама ведь указала мой номер для связи при несчастных случаях.

Точно, когда я поступала на работу, дала номер мобильного телефона Михару для связи в чрезвычайных ситуациях. Совершенно об этом забыла.

– Действительно. Прости, столько хлопот тебе доставила.

– Никаких проблем! Ой, схожу за медсестрой. Она велела позвать ее, когда ты очнешься.

С облегчением на лице Михару вышла из палаты, а вместо нее вошел Тикара. Похоже, он не знал, что я уже очнулась. Увидев меня, мужчина поклонился с испуганным видом:

– Прости! Я совсем не подумал о том, что кто-то будет стоять сзади! Прости, пожалуйста.

– Это ведь не ваша вина. Те ребята часто ссорятся – наверное, кровь слишком горячая.

Услышав мои слова, Тикара поднял голову.

– Велите им в наказание пойти сдать кровь. Опять же, кому-нибудь это пригодится, – пошутила я, и Тикара рассмеялся. Когда он смеялся, все лицо у него морщилось, а у меня вдруг гулко стукнуло сердце.

– Отлично, тогда вызову спецмашину для доноров в компанию.

– А что, хорошая мысль.

– И назначу негодникам норму по литру на каждого.

Я слышала, что он прямой и откровенный человек, – и правда, с ним оказалось очень легко общаться. Пока мы хохотали, вернулась Михару с медсестрой, и та объяснила, что сейчас придет врач, чтобы рассказать про мое состояние.

– Кико, я буду снаружи. Надо позвонить – Ан волнуется.

– Да, спасибо. Извини за хлопоты.

Михару поклонилась Тикаре и вышла из палаты. Тикара посмотрел ей вслед и спросил:

– Это твоя сестра?

– Подруга. По некоторым причинам у меня нет родных, на которых я могла бы положиться. Так что…

– Хм. Ясно.

После этого пришел врач и объяснил, что двое суток мне нужно сохранять покой, а потом надо будет снять швы. Он разрешил уехать домой, так что я вздохнула с облегчением.

– Значит, до конца недели можешь отдыхать. Это производственная травма, так что волноваться тебе не