Энергетика истории. Этнополитическое исследование. Теория этногенеза - Павел Кочемаров

Теперь посмотрим, что собой представляет европейский этногенез (суперэтнический), определим его фазы. Сделать это довольно легко, потому что просматриваются они достаточно чётко. Можно согласиться с Гумилёвым в датировке возникновения европейского суперэтноса (рубеж VIII–IX веков). Но в отличие от Гумилёва мы связываем его образование не с появлением английского, французского, немецкого этносов, которые возникли значительно позднее, а с экспансией франков и созданием Франкской империи. Франкский этнос после того сходит со сцены, передав часть своих этнических ритмов новорождённому суперэтносу. Таким образом, фаза подъёма европейского суперэтноса занимает IX–XI века. В период подъёма сформировались такие характерные для Европы наднациональные институты, как рыцарство, церковь, сеньориально-вассальные связи; определились в целом и границы суперэтнической общности.

Фазы этногенеза суперэтноса должны проявляться в событиях и движениях, имеющих важное значение для всей системы в целом. В Европе такими событиями были Крестовые походы – общеевропейская экспансия на Ближний Восток и в восточноевропейские страны; а также столкновение двух главнейших европейских сил – империи и папства, светской власти и церкви. Эти события являются главным содержанием фазы надлома европейского суперэтноса (конец XI – начало XIV века). Экспансия европейцев в фазе надлома провалилась, – к исходу XIII века они были полностью вытеснены как со Святой земли, так и из Византии; на восточном направлении удалось продвинуться только в Прибалтику и Финляндию. Провал экспансии повлёк за собой ослабление общеевропейских институтов – папства и империи, – в фазе инерции они влачили жалкое существование. Империя становится понятием в большей мере символическим. Церковь же была подчинена светской власти поднимающихся национальных государств.

В начале XVI века европейский суперэтнос переходит в фазу обскурации, которая связана с другими широко известными общеевропейскими событиями – эпохой Реформации и новой экспансией – колонизационным движением в Новый Свет. В данной фазе главное этническое достояние Европы – католическая религия – окончательно оттесняется на второй план. Экспансия достигает успеха: европейцы покоряют и заселяют Америку, надолго закрепляются на Востоке и в других регионах мира, которые они долго эксплуатировали в своих интересах. Все эти успехи поддержали энергетику и благосостояние европейцев, так что последующие века явились для них эпохой постоянного материального прогресса и процветания.

Фаза обскурации закончилась в середине XVIII века. С этого времени европейский суперэтнос вступил в заключительную, мемориальную фазу – постепенного угасания этнического сознания, что ознаменовалось бурным развитием капитализма – строя с ярко выраженным антигуманным, антиэтническим, обскурационным характером.

Зная датировку фаз суперэтнического европейского этногенеза, мы можем сравнить её с датировкой любого этноса, не совпадающего с суперэтносом по времени рождения. Мы видим, что фазы чешского этноса опережали суперэтнические примерно на 100 лет, как до его вхождения в состав Европы, так и после.

Теперь рассмотрим развитие этноса также не совпадающего с суперэтносом по моменту рождения, но появившегося в пределах Европы и с начала до конца существовавшего в рамках этой суперсистемы. Таковым, среди прочих, является французский этнос. Многие историки, а с ними вместе и Гумилёв, считают, что этот этнос появился уже в IX веке на том основании, что появляется документально зафиксированный этноним «французы» и выделилась часть империи, в целом соответствующая границам будущей Франции. На мой взгляд, эти аргументы не очень убедительны. Выделившееся из империи государство Карла Лысого скоро развалилось, в свою очередь, на несколько частей, обитатели каждой из которых вовсе не считали друг друга «своими»: нормандцы и бургундцы для аквитанцев или гасконцев были такими же чужаками, как саксонцы или англичане. Подданные Карла Лысого, говорившие на галло-римских наречиях, были ещё предфранцузами – субстратом, на котором возник впоследствии французский этнос. То же самое было в России. Этноним «русские» появился ранее возникновения великорусского этноса, который носит его в настоящее время. «Французы» времён Карла Лысого относятся к современной Франции так же, как древние русичи к Московской Руси – России.

В датировке возникновения французского народа предпочтительно опираться на вехи процесса этногенеза, отражающиеся в исторических событиях. Подъём французского этноса связан с явным ростом политической активности и централизации, обнаружившимися в Северо-Восточной Франции в XII веке. А поскольку общее правило данной теории гласит, что этнос начинает зримо проявлять свою внешнюю активность через 100–150 лет после своего появления на свет, то следует отнести этнический толчок французского этноса к концу X – началу XI века.

Надлом проходил в XIV–XV веках, т. е. пришёлся в основном на фазу инерции суперэтноса. Так как экспансия французов в этой фазе была неудачна, то протекала она очень напряжённо; значительную часть фазы надлома заняли бедствия Столетней войны. Фаза инерции заняла XVI, XVII и начало XVIII века. Это время наибольших политических успехов Франции и складывания того типа французской классической культуры, который стал образцом для всей Европы и не только Европы. Расцвет культуры протекал в условиях более-менее стабильного инерционного существования.

В середине XVIII века Франция вступила в фазу обскурации, которая также имела очень острый характер, – чего стоит только период Великой французской революции и Наполеоновских войн. После ещё трёх революций во второй половине фазы обскурации внутренние конфликты слабеют и сменяются бурной колониальной экспансией. Внутренняя обстановка во Франции стабилизируется, что было следствием успехов экспансии. В XX веке французский этнос уже явно ослаблен, о чём ясно свидетельствует тяжёлый надрыв и витальных и пассионарных сил под напряжением Первой мировой войны. Французы навсегда утрачивают тот, присущий им прежде, задорный наступательный дух. Франция залегает в глухой обороне, – строит линию Мажино на германской границе. Но эта линия её не спасла. Крах Франции во Второй мировой и последующая потеря колониальной империи стали погребальным звоном по державному могуществу Франции. Активная историческая роль французского этноса окончилась, во второй половине XX века он вступил в мемориальную фазу.

Во всех этих перипетиях нам важно отметить вот что: наиболее активные периоды французского этногенеза – фазы надлома и обскурации – приходятся на самые спокойные периоды этногенеза суперэтноса – инерции и мемориальную. Особенно показателен последний случай. Такие мощные проявления этнической жизни, как Великая французская революция и создание колониальной империи, падают уже на время, когда активный этногенез суперсистемы прекратился. Это означает, что французский этнос в рамках суперэтноса сохранил совершенно самостоятельную ритмику, что наглядно подтверждает наши теоретические предположения.

Но, быть может, этногенез французов был уникален? Нет, он не был уникален. В главе, посвящённой экспансии, мы уже довольно подробно рассмотрели английский этногенез и кратко – германский. Этнические толчки данных этносов состоялись несколько ранее французского – в X веке. Об англичанах можно сказать, что наиболее яркие события их надлома – Война Алой и Белой розы, восстание Уота Тайлера – приходятся на наиболее спокойную суперэтническую фазу инерции. Англичане, так же как и французы, демонстрировали этнополитическую активность вплоть до середины XX века. Свою колониальную империю они создали уже после перехода Европы в мемориальную фазу.

Что касается немцев, то с ними дело обстоит труднее: германский этнос представлял собой слабо централизованную этнополитическую систему. Притом Германия была ядром Европы, и такой общеевропейский институт, как империя, базировался именно здесь. Так что немцы из всех народов Европы были наиболее вовлечены в общеевропейские дела. Поэтому определить собственно этнические фазы в Германии не так просто.

Однако именно в германской этнической системе имеется элемент, который лишний раз доказывает нашу правоту. Речь идёт о великогерманском, бранденбургско-прусском этносе, объединившем в XIX веке Германию и возродившем Германский рейх. Новый этнос зародился на восточной границе Германии, на землях завоёванных западных славян. Его субстратом были немецкие колонисты и онемеченные ими славяне и балты. Этнический толчок где-то на рубеже XII–XIII веков. О силе прусского этноса говорит то, что, несмотря на разорение Бранденбурга в Тридцатилетней войне, Пруссия вышла из фазы надлома окрепшей, с территориальными приращениями. В фазе инерции (середина XVII – середина XIX века) Пруссия стала одной из сильнейших держав Европы, причём значительно расширилась она благодаря не столько своей воинственности, сколько по слабости соседей – Польши и Австрии.