За миг до тебя - Аглая Оболенская

— Понимаю о ком ты.

— Догадалась по имени?

— Нет, ты подобрала удачное сравнение. Трудно ошибиться.

В эту ночь им обеим приснился Серёжа.

31.

Встав рано утром, Инна не стала будить Светлану. Приведя себя быстро в порядок, бесшумно выскользнула за дверь. Ночью по городу прошёлся небольшой дождик, и подсохший тротуар пах свежестью, а короткая зелёная трава на газонах — весной. Перешагивая через маленькие лужи в проямках, Инна спешила к открытию почты, чтобы наконец-то забрать свой скромный гонорар.

Был ещё один источник дохода у них с Сашей — алименты. Бывший муж Славик по-прежнему исправно выплачивал жалкие крохи на содержание сына, но после разноса, устроенного его мамашей, Инна принципиально ими не пользовалась. Все перечисления шли на сберегательную книжку, открытую на Сашино имя, до тех пор, когда он сам вправе будет ими распорядиться. Экс-свекровь давила на совесть, изредка названивая по телефону и упрекая "зажравшуюся" экс-невестку в обкрадывании бедного интеллигентного "Мальчика". Сам мальчик отмалчивался, приглаживая потеющими от волнения руками глубокие залысины. Он много бы сейчас отдал, чтобы повернуть время вспять и снова заарканить прыткую жену. Чтобы никогда не встретить другую — жалкое подобие властной мамы в бигудях и засаленном на животе халате.

Из почтового отделения она прямиком направилась к продуктовому магазину за сладостями, фруктами и хлебом. Продавщица не скрывала удивления, складывая в полиэтиленовые пакеты восемь батонов, печенье и смесь из всех имеющихся в магазине видов конфет.

Запыхавшуюся Инну у подъезда караулил Саша. Отвыкнув спать дома, он каждый приезд просыпался в шесть часов и ёще час лежал в постели с книжкой, чтобы не тревожить мать. Сегодня он увидел её издалека, в окне, когда она переходила дорогу, путаясь ногами в тяжеленных сумках. Еды дома хватало — Эмиль позаботился, — и Саша догадался, что эти батоны с сушками предназначены кому-то другому. Скорей всего тем детям, которых Светлана Фёдоровна вчера распределила по больницам.

Света поприветствовала их из кухни, перекрикивая свистящий чайник и шкворчащую в чугунной сковороде яичницу:

— С добрым утром! Я чудно выспалась, даже не услышала, как ты ушла и Александр исчез куда-то. Какие у вас тяжелые сетки, зачем столько хлеба? Здесь хватит на целый полк!

— Это не нам, — Инна опустила поклажу на табуретку и пошла в ванную мыть руки.

Саша самостоятельно разложил рядком батоны, кульки с конфетами, связки баранок и пачки печенья. Отдельно от большой кучи горкой сложил крупные красные яблоки — "маде ин не наше": покрытые солидным слоем воска они выглядели свежими, будто вчера снятые с ветки, но кое-где уже прорезались тёмные точечные вкрапления, намекавшие, что внутри этой красоты завелась гнильца.

Инна успела умыться и закрутить стальную косу в узел на затылке, а на столе её уже ждал аппетитный завтрак: в яичнице, взболтанной со сметаной, Света запекла протёртую сырную крошку, щедро посыпала сверху зеленью и украсила по краю дольками очищенного томата и прозрачной розовой ветчины. Аккуратно распределённое по тарелкам блюдо кроме вкусовых достоинств эстетически ублажало глаз буйством красок.

— Среди всей вашей роскоши в холодильнике я не нашла молока, а то бы побаловала вас гурьевской кашей с сухофруктами, — пожаловалась довольная произведённым впечатлением повариха.

— Извини, я как-то не подумала. А Эмиль считает его вредным продуктом с переизбытком непереварима… — заговорилась, — неперевариваемого казеина, — тут же поправилась Инна.

Света оторвалась от еды и с интересом на неё посмотрела:

— Кто это у вас такой умный?

— Друг, — Инна решила, что рано ещё Светлане забивать голову новой информацией о фонде и задорно подмигнула: — Может сегодня появится наш плей-бой, познакомишься.

Она прекрасно осознавала, что подруга сейчас пребывает в подвешенном состоянии зависимости от посторонней воли. Если горкомиссия присвоит интернату статус аварийного, ставку директора непременно сократят, Свету засунут в обычную школу учить малолеток, а бывших её подопечных распределят по детским домам области, причем без всякой скидки на диагноз. Она также знала, что именно Света вымолила, выплакала у здравотдела отсрочку на случай удачного исхода, и тот любезно приютил воспитанников на своей территории. Но временно. Конечно, чиновники понимали, что дети непростые и требуют специализированного ухода, а некоторые из них будут нуждаться в нём всю жизнь, однако где взять средства? Из запланированных в бюджете едва хватало на то, чтобы не дать им умереть с голоду, да и не всегда записанные на бумаге деньги превращались в реальные дотации…

Саша ел молча, старательно пережевывая размолотую вилкой цветную мешанину и громко сглатывал, покрываясь при этом бисеринками пота на лбу.

32.

В больнице жизнь била ключом. Усадив Инну с сыном на лавочку перед главным входом, Света отправилась в приёмный покой. Время завтрака закончилось три часа назад — завтракали здесь рано, впрочем как и обедали, но особенно обидно — ужинали в семнадцать ноль-ноль. Привыкшие к полдникам и вечернему киселю с молоком интернатские дети наверняка голодали до отбоя.

Трём малышам, определённым на жительство в детское отделение, повезло больше всего — здесь тоже предусматривались полдники и кефир перед сном, из несъеденного за обедом хлеба, если его не успевали рассовать по карманам старшие дети, повар делала гренки и выставляла вечером возле сестринского поста на большом пластмассовом подносе. Хлеб моментом расхватывали, Светины малыши тоже не дремали — караулили тут же на диванчике с шести часов, заодно одним глазком поглядывая на телевизор.

Двух мальчиков Сашиного возраста: Лёню Фелькина и Ваню Стеблова подселили в палату к хирургическим "послеоперационникам", которые заметно шли на поправку, но ещё боялись активно двигаться. Мальчишки, особенно смышлёный Лёнька, охотно выполняли поручения типа принеси-подай, и их усилия вознаграждались яблоками, котлеткой, остатками недопитого сока, порой щедрым куском пирога. Сигареты и выпивка от пацанов пряталась, а Лёнька совсем не прочь был бы пустить дым по искусственному нёбу.

Оставшиеся пятеро детей: три девочки и два мальчика попали в терапевтическое отделение, им было хуже всего. Сердобольные пациенты делились с ними чем могли, но в том-то и проблема, что кушать им можно было далеко не всё, только пить: бульончики, минералку, соки, а этим не насытишь голодного ребёнка…

Светлане разрешили погулять с детьми перед обедом и она вывела их в больничный парк, населённый лавочками с железными спинками и хилыми берёзками. Дети не бросились в рассыпную как прежде, а сгрудились вокруг Инны и Саши с кульками на коленях. Каждому досталось по набору, расфасованному ещё дома и, несмотря на мольбы директора не портить аппетит, шелест целлофана и разномастный хруст сушек, карамели и яблок минут двадцать дополнял принятие воздушно-солнечных ванн.